- Добрый вечер, мисс Горовиц, - сказал Мередит.
- Разумеется, очарована, - ответила Луис, и это было правдой.
- Мистер Бэлин, - начал О'Ханлон, обращаясь ко всем, - неплохо рубит в бизнесе. За каких-то несколько недель он преобразил клуб "Тутси-вутси" на окраине в главного конкурента моему собственному любимому "Долгоносику".
Все знали, что "Долгоносик" - главный джазовый ночной клуб в Гарлеме; впрочем, Рик уж постарается, чтобы это не затянулось.
- Обожаю название - "Тутси-вутси", - сказала Мэй Уэст, как умела она одна. - Я слышала, у вас там неплохой пианист, как бишь его?
- Сэм Уотерс, - подсказал Рик.
- Надо бы как-нибудь зайти и на него посмотреть, - сказала Мэй.
- А ваша роль там какая, Бэлин? - спросил Мередит.
- Я…
Тут как раз принесли шампанское. Всем, кроме хозяина и законника, налили по бокалу, и после краткого тоста О'Ханлона игристое вино мягко потекло в глотки. Даже Рику пришлось признать, что это добрый напиток.
- Я пьяница, - шутливо сказал он, прикончив бокал. - Или по крайней мере, стану пьяницей, если буду спиваться вот этим.
- Я уверен, мистер Бэлин преувеличивает свою страсть к бутылке, - сказал О'Ханлон. - После запрета, который имеет столь ошеломительный успех, в Америке нет более ни одного настоящего пьяницы - такая жалость! Они были моими лучшими клиентами. - Он отпил воды со льдом. - Мистер Бэлин - управляющий, - пояснил О'Ханлон Мередиту. - А поглядеть на такого зеленого юношу, и не подумаешь, а?
- Поглядеть на него, я бы много что подумала, - сказала Мэй Уэст, потягивая шампанское.
Все рассмеялись. О'Ханлон положил безупречно ухоженные руки на скатерть.
- Мистер Мередит, - сказал он. - Не будете ли вы столь любезны проводить мисс Горовиц и остальных за тот свободный столик, чтобы я мог перемолвиться парой слов с мистером Бэлином с глазу на глаз. - О'Ханлон обернулся к Лоис: - Покорно прошу извинить меня, что лишаю вас общества вашего спутника, но надеюсь, вы не против поужинать в компании мисс Уэст, мистера Рафта и мистера Мередита.
- Вы доставите мне огромное удовольствие, - добавил Мередит, взяв Лоис под руку. - До свидания, мистер Бэлин, - сказал он Рику.
- Можно, Рик? - спросила Лоис, уже в когтях Мередита.
Рик попробовал прочесть что-нибудь в ее лице, но не смог.
- Я скоро, - заверил он Лоис.
- Я постараюсь как можно короче, - сказал О'Ханлон, когда его гости удалились.
Рик понял, что теперь пойдет серьезный разговор о деле. О'Ханлон не столько пугал его, сколько вселял уважение. Соломоново презрительное поношение этого человека выглядело теперь весьма и весьма надуманным.
- Мистер Бэлин, пожалуйста, передайте отцу прелестной мисс Горовиц, что я не держу на него зла за то, что он сделал с моими канадскими цистернами. Если его ребята могут отобрать мой кир у моих ребят, это моя беда, и мне всего лишь придется нанять ребят получше. Такова природа нашего бизнеса, и до сих пор для нас всех это был очень хороший бизнес.
- Солли говорит, вы надули его в Монреале с Майклсоном, - возразил Рик. - Что вы хотите выдавить его из дела.
О'Ханлон отмахнулся:
- Мы с Соломоном знакомы еще со времен Левши Луи и Большого Джека Зелига и - помилуй бог, ведь, выходит, я уже старик, - великого Монка Истмена, дорогого покойного Монка. А разве Монк, который относился ко мне как к сыну, не был евреем, как и ваша драгоценная персона, и разве я не любил его как отца? - О'Ханлон глотнул еще воды. - Не в пример столь огорчительно большому числу моих единоверцев-христиан, я не имею ничего против еврейских парней, как и против жидов вообще, - продолжил О'Ханлон. - Под слепой плетью Благородного эксперимента мы, кто служит общественному благу, должны работать сообща, в духе гармонии и взаимопонимания. Да и полно, разве не хватит всем нам места здесь, в великом и едином городе Нью-Йорке? Мне дела нет до Соломонова бизнеса в цветных кварталах, и чем он занимается к северу от 110-й улицы и на Гранд-конкорс, мало мне интересно… Однако, - продолжал О'Ханлон sotto voce, - его попытки вмешаться в мои поставки от наших братьев из Квебека меня, безусловно, касаются. Это непорядок, а любой непорядок крайне меня беспокоит. Я добрый и мягкий человек, как вы знаете, и не хочу новых трений между нами. Поэтому у меня есть к нему предложение. Пожалуйста, скажите вашему боссу, что я хочу перемирия и ради этого готов предложить ему замечательное возмещение, один из самых ценных и дорогих моих политических активов - парня, которого я самолично готовил немалое время, - в обмен на его согласие отступиться.
Рик слушал, но не вполне понимал. На что ясно указывал его пустой взгляд.
- Общеизвестно, что Соломон Горовиц мечтает о респектабельности, - сказал О'Ханлон. - И он добьется ее, даже если для этого ему придется убивать. В Нью-Йорке не осталось ни единой души, кому бы он не сообщил, что бережет свою маленькую девочку для большого человека. Теперь, познакомившись с молодой леди, я понимаю старика. Она чрезвычайно прекрасна, а ведь я человек, который в свое время знал и любил огромное множество прекрасных женщин. И намерен любить еще немало, пока милосердный Господь не призовет меня домой. - Допив воду, О'Ханлон изящно промокнул губы платком. - По-моему, в лице и в форме нашего мистера Роберта Мередита у меня имеется вполне подходящий претендент на руку мисс Горовиц. У него есть все, чего Соломон хочет от зятя. Он состоятелен. Он юрист, что всегда удобно при нашем роде занятий. И у этого гоя такое знаменитое имя и происхождение, что и призовой голубь заплачет от стыда. Я собирался в ближайшее время сам представить его Солли, но, похоже, судьба, помогла мне ускорить дело.
Ораторствуя, О'Ханлон перебирал ножи и вилки. Затем поднял взгляд и посмотрел Рику в глаза.
- Так я и знал, - сказал он. - Влюбленный. Глубоко вам сочувствую, но советую оставить самую мысль об этом. Она не для вас, юноша, тут и слов тратить нечего. - О'Ханлон начал протирать безукоризненно чистый нож. - Но как в былые времена, когда враждующие королевства улаживали разногласия разумным и цивилизованным способом и к общему благу, так и мы сегодня можем сгладить противоречия, позволив молодым людям примирить нас. Удачно для Соломона. Удачно для меня. Удачно для нее. И удачно для вас, если вам хватит ума это понять. - О'Ханлон отложил нож. - В этом городе пропасть очень голодных людей, юноша, - сказал он.
- Эй, вы, большие мальчики, к нам не собираетесь? - протянула Мэй Уэст, подплывая к их столику. - Вы знаете, как жестоко оставлять меня всего с двумя джентльменами?
О'Ханлон поднялся.
- Я как раз говорил, что проголодался, - сказал он Мэй. - Ну как, мистер Бэлин, присоединимся к дамам?
Рик бросил взгляд на соседний стол. Рафт, судя по всему, травил анекдоты. Мередит, поставив локти на стол, хихикал.
Лоис, радостно смеясь, прислонилась к нему - левая рука на его локте, волосы щекочут его лицо.
- Кажется, меня там не очень-то ждут, - сказал Рик.
О'Ханлон небрежно пожал плечами:
- Как угодно, юноша. Мудр тот, кто знает, где ему не место.
Они пожали друг другу руки, и О'Ханлон притянул Рика поближе.
- Я слышал, что вы спасли вашего босса, когда один из моих парней собрался его продырявить. Довольно храбро. И довольно глупо. Запомните: только дурак готов получить пулю за другого - не важно, за кого. Не подставлять шею из-за каждого - вот мой девиз, мистер Бэлин. Так проживете дольше, вот увидите.
Рик двинулся было прочь. Ему не терпелось поскорее выйти вон.
- И еще одно, - сказал О'Ханлон. - Всегда держитесь победителя, будь то скачки, игорные столы или война. Умный человек всегда знает наперед, кто выйдет победителем. - Он приятельски похлопал Рика по плечу. - Ваш босс предупрежден. И вы тоже. Умный человек слышит предупреждения и внимает. Мне кажется, вы умный юноша. А вот насчет вашего босса я не так уверен.
В этот миг Рик увидел, как Мередит целует Лоис - быстрым клевком в щеку. Ее глаза сияли, как алмазы, которых Рик никогда не сможет ей принести. А он-то в этот вечер собирался сделать ей предложение. Одно слово - дурак.
- Как чудесна любовь, а? - сказала Мэй Уэст. Ей ли не знать.
- Я прослежу, чтобы она благополучно добралась до дому, - сказал Дион О'Ханлон. - Можете на меня положиться.
Глава семнадцатая
- Вы что, не понимаете, Рики? - сказал Рено. - Это же безумие. Даже если бомба сработает, даже если она и вправду убьет Гейдриха - а на этот счет у меня есть сомнения, - последствия будут кошмарны для всех, кто уцелеет. А я определенно включаю себя в их число.
Рено расхаживал по номеру в "Браунс". Сэм играл в "Мортоне". Рик сидел в мягком кресле.
- Бросить бомбу в машину, когда он выедет из Старого города и поедет через Карлов мост! Это абсурд! Вероятность, что все получится, - один к ста, а может, и к тысяче. А как уходить исполнителю? Как он вообще к цели приблизится? А если бомба не взорвется?
- Потому и нужна остальная группа, - напомнил капитану Рик. - Потому у них и будут пистолеты. - Он усмехнулся. - Потому им, может, даже представится случай пустить их в ход.
Рено не поддавался:
- Да будто у них есть шанс против охраны Гейдриха.
Рик выпустил колечко дыма.
- По правде говоря, я не думаю, что Виктора Ласло так уж заботит, выберется ли он из Праги живым. Лишь бы Гейдрих не выбрался.
- Тогда зачем едете вы?