Еще с пяток минут так поспорили, поогрызались. Время было не потеряно, а выиграно, цель, поставленная Слободкиным, достигнута: отдышались малость, теперь можно новый заход начинать.
Двинулись. То шагом, то почти вплавь, то опять шагом…
Обшарили все окрест. Парашюта и рации нигде не было. Но один из обещанных Слободкиным островков наконец попался.
- А ты, оказывается, спец по болотам! - похвалил его Плужников. - Давайте привал делать, хлопцы. Я тоже не могу больше.
Начиналось новое утро. Надо было подумать и о маскировке, и об отдыхе. Даже старшого, самого сильного из них больше действительно не держали ноги. Остановились. Плужников предложил было "расхомутаться", подсушить обмундирование. Евдокушин промолчал. Слободкин же посоветовал:
- Из сапог дрянь выгребем, портянки выкрутим. И всё. Немец близко.
- Откуда знаешь? - спросил старшой. - Заплутали же мы.
- Расчет простой. Если нас сбросили где надо, он должен быть рядом - сказано: за партизанами по пятам ходит.
- Сбросили там, где полагается, - не очень уверенно ответил Плужников.
- А тебе почем знать? - возвратил ему вопрос Слободкин.
- Штурман сказал, ошибка, конечно, может быть, но небольшая, - объяснил старшой. - Плюс-минус пять - десять километров.
- Значит, я прав, - сказал Слободкин. - И штурмана народ точный. Редко ошибаются.
- И все же бывает? - еле слышно подал голос Евдокушин.
- Бывает, - вздохнул Слободкин.
Старшой с ним согласился.
Спать решили по очереди. Сперва Евдокушин со Слободкиным, потом Плужников. Такой график старшой сам выработал. Слободкин спорить не стал, только попросил будить его, ежели расхрапится.
Но график графиком, а смертельная усталость быстро и неотвратимо взяла свое. Распластанные на прелой, склизкой траве, туго спеленутые мокрой одеждой, они почти сразу же канули в забытье. Все трое. И спали долго.
3
Первым поднял тяжелые веки Слободкин. Мутным, еще не совсем проснувшимся взглядом молча смерил с головы до ног двух незнакомых бородатых людей, стоявших рядом, зажмурился, повернулся на другой бок. Потом вдруг вскочил, потянулся за автоматом.
- Отставить! - тихим, но властным голосом остановил его один из бородачей. - Свои!
- Свои?! Ты что, дед!… - затараторил Сергей. Автомат уже был у него в руках.
- Ты все-таки опусти пушку то, опусти, - спокойно вступил в разговор другой бородач. - Ну чего ты? Черта от дьявола отличить не можешь?
- Пароль! - выпалил Слободкин и уставился на бородатых пришельцев.
- Горлица! - без запинки последовало в ответ.
- Точно! - громко воскликнул Сергей и тут же перешел на шепот. Но оплывшие ото сна, ошалевшие от неожиданности Плужников и Евдокушин уже повскакали на ноги и тоже кинулись было к оружию…
Оказалось, штурман был точным, несмотря на непогоду. Грузовой парашют спустился недалеко от того места, где надо, хотя костров, ясное дело, с самолета не увидели и увидеть не могли. Слишком низкая облачность, слишком плотный туман. Такие туманы - редкость даже в этих местах, совсем не случайно прозванных гиблыми. Партизаны нашли грузовой парашют почти сразу же после его приземления - больно сильно плюхнулся, даже купол не успел наполниться воздухом. А вот самих парашютистов едва сыскали.
- Только час назад обнаружили, - сказал один из бородачей с сильно осипшим, гудящим голосом. При этом он, кажется, чуть-чуть улыбнулся. Но в точности определить, так это или не так, было не возможно. Улыбка сквозь бороду не пробилась, хотя, вроде, и сделала таковую попытку.
- Час назад? - изумился Плужников. - Я же глаз не сомкнул. Вы что-то путаете.
- Час тому, - повторил бородач. - Даже с лишком, пожалуй. Будить не стали, хоть и надо было. Прикрыли вот кое какой одежонкой, дай, думаем, отдохнет новое пополнение. Отдышались, пришли в себя?
Плужников, Евдокушин и Слободкин только тут заметили, как сползают с их плеч партизанские телогрейки.
- Ну а теперь докладайте по порядку, - прогудел партизан, у которого борода была чуть не до пояса. - Кто командир из вас? Ты, что ли? - инстинктивно обратился он к Плужникову.
- Я, вроде, - неохотно отозвался тот и тут же уточнил: - Теперь мы все в вашем распоряжении.
- Понятно, - удовлетворенно пробасил бородач, отдавая должное своей проницательности. Как состоянье? Здоровье? Терпимо?
Плужников ответил за всех:
- Вроде, живы-здоровы. Вы-то здесь как?
- Если в общем и целом, то ничего. Но положенье сложное. Если б не вы, дело, может, совсем дрянь было бы. Теперь кое-чем разжились. Боеприпасы, аккумуляторные батареи, лекарства, консервы и все прочее из грузового парашюта выгребли и уже отправили куда надо. Ежели еще по радиосвязи поможете - вот так выручите. На два отряда один радист, и тот еле дышит, вот-вот концы отдаст.
Слободкина грубоватые эти слова покоробили. Но он постарался пропустить их мимо ушей. Подумав минуту-другую, спросил:
- Два отряда?
- Наших два. А что?
- Ничего. Нам про один говорили. Два так два. Но, может, вам, отец, объединить отряды в один - не распылять силы-то? - решил блеснуть стратегической мыслью Слободкин.
- Верно, кое для чего лучше, - согласился партизан. - Но есть в военном деле еще такая штуковина - тактика. Мы ведь не отсиживаемся в лесах-болотах. Хоть и малыми силами, но колотим его. А это с двух сторон сподручнее получается. Он думает, нас тут целые тыщи…
- А вас? - Слободкину, да и всем им не терпелось скорее узнать про партизан все.
Они скоро все и узнали. Только вводили их в курс дела не сразу, постепенно.
Бородач с осипшим голосом грубовато представился:
- Я командир первого отряда. Василий.
- По батюшке?
- Просто Василий. А насчет "отца" я так скажу, сынок. Ты с какого будешь?
- С семнадцатого, - ответил старшой.
- С девятьсот семнадцатого?
- С девятьсот.
- Поздравляю ровесника Октября и моего тоже!
- Неужели? - поразился Плужников.
- Вот тебе и неужели! - ухмыльнулся Василий. - А вот этот действительно отец, - указал он на своего напарника. - С пятнадцатого. У нас его все Стариком зовут. Даже немцы знают это имя. Ужас на них нагоняет. Ну-ка дай свой карабинчик, Старик.
Тот протянул командиру винтовку. Василии, проведя шершавой ладонью но бесчисленным зарубкам на ее ложе, сказал:
- Рашпиль!
Плужников со свойственной ему обстоятельностью представил Василию свое войско. Когда сообщил, что самый юный из всех троих - Евдокушин и что он силен в радиотехнике, командир обрадовался, смерил Николая изучающим взглядом.
- Вот это уважили так уважили! Как только выйдем на связь, благодарность центру отстукаем. Перво-наперво, ясное дело, доложим, что вы нашли нас.
Плужников не удержался, внес поправку:
- Не мы вас, а вы нас.
Командир две формулы свел в одну:
- Вы нас, а мы вас. Так совсем точно будет. С чего начнем? Может, сразу и двинемся? Только путь не ближний, учтите, кружной. Болотами нашими, вижу, вот как сыты - в обход придется чапать.
Плужников глянул на своих товарищей. Остался их видом в общем и целом доволен, кажется. Пообсохли малость, пришли немного в себя. Голодные, конечно, как бобики, но натощак даже лучше шагается, давно установлено. Острый кадык его шевельнулся в тот миг и даже хрустнул.
Василий заметил это, подбодрил, как мог:
- Часика через три-четыре будем в первом отряде. Там подхарчимся, все обмозгуем, а сейчас пере кур - и по коням?
- По коням, - за всех ответил Плужников.
Никто так не обрадовался предложению покурить на дальнюю дорогу, как Слободкин. Он давно уже шарил по карманам своей гимнастерки, но кисета, подаренного еще шефами в госпитале, не находил. Да если бы и нашел, что толку? Какую лапшу болотную обнаружил бы вместо махорки?
Командир, угадав в Слободкине заядлого курильщика, шагнул к нему первому, отвинтил крышку пулеметной масленки, до краев наполненной самосадом.
- Отведай. И вы тоже, - он каждому поочередно поднес свой "портсигар". - Местная. Все, что осталось в тутошних деревнях. Жителей по лесам разогнал, животину порезал, сожрал, хаты порушил, колодцы отравил, а махорка вот кое-где уцелела. Не принимает наш табачок, свой, искусственный тянет.
- Пускай тянет, паразит, - выругался Плужников, - не так долго ему тянуть осталось.
Командир насторожился:
- Точно?
Плужникову на мгновенье изменила его железная приверженность к строгой определенности во всем и всегда:
- Разговоры идут всякие. Скоро ему капут-гемахт будто бы.
Командир глубоко вздохнул.
- В том-то и дело, что "будто бы…". Нам поконкретнее б малость. А?
- Конкретнее, думаю, никто не знает. Ты полегче подкинуть можешь вопрос?
- Про второй фронт что нового? - мрачно спросил командир. - Будет он или нет? И если будет, то когда? Сколько можно?…
Плужников и на это не знал, что сказать утешительного:
- Тушенки отведали из грузового?
- Я лично не успел еще. И он тоже, - командир глянул на Старика. - Говорю же, сразу, как грузовой парашют подобрали, содержимым полюбовались и тут же в отряд все отправили, а сами вас разыскивать начали. А что? Хороша тушенка?
- Глаза б мои на нее не глядели, - сознался Плужников.
- Что так? - удивился командир.
- "Вторым фронтом" Черников ее в насмешку прозвал.
- Кто такой Черников? - не понял Василий.
- Кореш мой по госпиталю. Большой весельчак был, заводила и выдумщик.
- Весельчак и выдумщик? - переспросил командир. - А мы тут, откровенно говоря, надеемся. Вот-вот откроют, думаем.