Гуго встал с кресла и заходил, бесшумно ступая по звериным шкурам. Он воодушевился. Голос его звучал громко и убедительно.
- Германии скоро потребуются хорошие специалисты военного дела. Я рекомендую тебе поступить в военное училище. Это сделать непросто. Туда в первую очередь берут унтер-офицеров рейхсвера, имеющих боевой опыт. Но я помогу тебе. - Гуго прикурил потухшую сигару. - Начинай с получения лейтенантского чина. Тогда перед тобой откроются все дороги. И не рви связей с "Дейче Люфтспортфербанд". Продолжай летать на планерах. Тренируйся каждую неделю. Накопишь летные качества - легко переучишься на самолет. Я верю: близок день, когда ты сядешь в кабину боевого самолета.
- Когда же такое будет? У нас нет военной авиации…
- Гораздо раньше, чем ты думаешь. - Гуго, погрузившись в кресло Карла фон Риттена-старшего, заговорил вполголоса: - После Версаля у нас конфисковали авиапромышленность. "Ну и черт с ней! - сказали мы. - Забирайте старую рухлядь, пользуйтесь ею. Мы начнем заново, опираясь на последние достижения науки и авиастроения". Нашим авиаконструкторам не разрешают работать дома? Ну и что же? Где они: Гуго Юнкере, Клод Дорнье и Эрнст Хейнкель? Они работают в нейтральных странах: Дании, Швеции, Швейцарии, Испании. И работают неплохо. Их пассажирские самолеты Хе-111, Ю-86 и До-17 превосходят по скорости и высотности лучшие бомбардировщики Франции, Англии, Соединенных Штатов. Когда будет нужно, Карл, мы выкинем из этих машин мягкие кресла и поставим бомбодержатели.
В дверь кабинета постучали.
- Да-да! - крикнул Гуго.
В дверях показалась Ева-Мария в новом платье. Чувствовалось, что все время их разговора она провела перед зеркалом. Глаза ее сияли.
- Как я вам нравлюсь? - Ева повернулась на месте.
- Прекрасно! - похвалил Гуго, глядя с улыбкой на невесту. Ему захотелось закончить затянувшуюся беседу, Карл же воспротивился:
- Ева, у нас мужской разговор…
- Пора бы его закончить. Ужин подан. Прошу к столу, заговорщики.
- Идем, Ева, - заверил сестру Карл. - Еще две минуты.
А Гуго, поцеловав руку невесте, подумал: "Недурна будет жена. И двадцать тысяч приданого на дороге не валяются".
- Да-да, дорогая, - поддержал он Карла, - через две минуты мы будем сидеть за столом.
Ева-Мария вышла, оставив аромат духов "Лесная фея".
- Ева не знает, что я пришел попрощаться, - сообщил Гуго, глядя на дверь, за которой скрылась невеста. - Она расстроится. Свадьба откладывается месяца на три. Завтра уезжаю за границу.
- Зачем?
- Сейчас не могу ответить тебе. Узнаешь позже. А на прощанье вот… - Гуго написал несколько строк. - Позвони Бальдуру фон Шираху. Попроси его принять тебя. При встрече передай эту рекомендацию.
- Кто он - Бальдур фон Ширах?
- Один из наших партийных фюреров. Отвечает за работу с молодежью. Вожак "Гитлерюгенд".
- Интересно! Я давно хочу вступить туда.
- Фон Ширах поможет тебе в этом и с поступлением в училище.
- Я позвоню завтра же.
- Не забудь сказать, что это я посылаю тебя к нему, - предупредил Гуго. - А теперь на ужин. У меня впереди трудный разговор с баронессой Магдой и твоей сестрой. Нас ждут уже три лишних минуты. Точность - лучшее качество прусского офицера. И еще - будь настойчив. Добейся того, о чем говорили. Недалек тот день, когда я сам научу тебя пилотировать истребитель.
Гуго поднялся и, расправив гимнастерку под ремнем, направился в гостиную. Карл последовал за ним, думая об услышанном. Обещание Гуго научить его полетам на самолете он принял за шутку. Слишком далеко это было от реальности.
2
Бальдур фон Ширах принял Карла в своем кабинете. Над головой фюрера "Гитлерюгенд" висел огромный портрет Адольфа Гитлера.
- Садитесь, фон Риттен, - пригласил Ширах, подавая руку. - Я рад, что вы пришли к нам. Гуго фон Эккарт ее станет рекомендовать в "Гитлерюгенд" человека сомнительного по морали или расово неполноценного.
Во дворе за открытым окном кабинета маршировала рота горластых юнцов в коричневых гимнастерках и с ножами на поясах. По команде юнгцугфюрера, украшенного зеленым кантом и многочисленными спортивными значками, юнгфольковцы дружно рявкнули песню, сочиненную поэтом Баутманом:
Дрожат одряхлевшие кости
Земли перед боем святым,
Сомненье и робость отбросьте,
На приступ - и мы победим!
- Вот они, юные нибелунги, - показал фон Ширах и, поднявшись из-за стола, прикрыл окно. Но все равно каждое слово песни в кабинете слышалось отчетливо:
Нет цели светлей и желанней!
Мы вдребезги мир разобьем!
Сегодня мы взяли Германию,
А завтра всю землю возьмем!
Песня взбодрила Карла. Бальдур фон Ширах, уловив это, объяснил с пафосом:
- Марширует будущее великой Германии. Дело чести каждого патриотически настроенного молодого немца быть в их рядах. Мы из них готовим людей, отвечающих требованиям фюрера: "твердых, как крупповская сталь, гибких, как кожа, и ловких, как гончие собаки".
Карл подумал: "Что ж, ради великой Германии стоит помаршировать в коричневой гимнастерке".
Фон Ширах расспросил Карла о родителях, о его учебе, о планах на будущее. Желание Карла поступить в юнкерское училище одобрил. Обещал помочь.
- Начальник Дрезденского офицерского училища - старый борец. Я дам рекомендательное письмо к нему. - Фюрер "Гитлерюгенд" сделал пометку на календаре.
Дома молодой барон погрузился в чтение, выписывал изречения Адольфа Гитлера, Геббельса, а также других фюреров и философов национал-социализма в специально заведенную тетрадь.
"История человечества - борьба рас. Низшие расы осуждены на вымирание… Лишь только самая ничтожная часть народов земли состоит из чистых рас, к которым в первую очередь относится нордическая раса", - учил Карла философ Шульце.
С ним перекликался профессор Бергман:
"На развалинах мира водрузит свое победное знамя та раса, которая окажется самой сильной и превратит весь культурный мир в дым и пепел".
И, наконец, фюрер - Адольф Гитлер излагал свое кредо, раскрывая перспективы будущего:
"Право - это сила".
"…Нам нужна Европа и ее колонии. Германия - только начало. Мы никогда не добьемся мирового господства, если в центре нашего развития не будет мощное, твердое как сталь ядро из восьмидесяти или ста миллионов немцев. В это ядро Великой Германии должны войти также Австрия, Чехословакия и часть Польши.
Затем Европа. Это первый этап. За ней последует весь мир".
Это все было понятно, но в программе НСДАП встретились пункты, в которых Карл разобрался только с помощью Гуго фон Эккарта. Разговор у них состоялся после его приезда из-за границы накануне свадьбы.
― Послушайте, Гуго, что написано в программе: "Национал-социалистская партия - рабочая партия. Она стоит на точке признания классовой борьбы между созидающими и паразитами всех рас и религий".
- Что тебе здесь непонятно?
- Мне непонятно, по пути ли мне с социалистами и рабочими, которые признают классовую борьбу с "паразитами всех рас и религий"? Ведь к таковым они, несомненно, отнесут и нас?
- Не ожидал, мой мальчик, что ты так наивен. Может, ты даже не знаешь разницы между кобылой и мерином?
- При чем здесь лошади?
- К слову пришлось. Извини меня за циничную откровенность… В этих словах программы больше демагогии, чем правды. Это наживка для легковерных. Сам фюрер - но это не для огласки - однажды сказал, что "социализм" - это скверное слово. Поэтому не шарахайтесь, барон, от слова "социализм", как испуганная лошадь. Многие принцы, графы и бароны отлично поладили с национал-социализмом. Да и тебе, надеюсь, его идеи придутся по вкусу.
Шли дни. Карл вместе с другими юнцами из "Гитлерюгенд", облаченный в коричневую форму, маршировал и пел, не щадя голоса, так, что звенело в ушах:
Спешите к нам, и вместе сеять будем,
В глазах у нас голодная тоска,
Мы земли новые да новые добудем!
Нравы в "Гитлерюгенд" были как в волчьей стае. Начальниками поощрялся культ кулака и грубой физической силы. Карл, занимавшийся в гимназии боксом, пользовался если не авторитетом, то уважением нахальных юнцов.
"Самоутверждение" его произошло после того, как Карл, бросив вызов, на поединках жестоко избил нескольких юных гитлеровцев, не проявивших к нему должного почтения. Потом было примирение, в честь которого, подражая древним германцам, они пили шнапс из пластмассового черепа, оправленного в серебро. В хмельном задоре, взявшись за руки, ходили мимо еврейских магазинов, скандируя антисемитские лозунги.
Но этот вечер закончился позорно. На Потсдаммерштрассе один из забияк - Руди Шмидт содрал свеженаклеенную коммунистическую листовку.
- Вон еще! - показал на стены домов Карл. Достав ножи, приятели начали соскабливать обращения компартии к германскому народу. Увлекшись, они не заметили, как к ним приблизились несколько крепких парней с кистями и ведерками.
- Смотрите, что гитлеровские сопляки делают! - удивился один.
- Нужно отбить этим коричневым ублюдкам охоту срывать наши плакаты, - сказал рослый парень в рабочей спецовке.
Хуже оскорбить, назвав их, членов "Гитлерюгенд", сопляками и ублюдками, было невозможно.