Имперский министр авиации придвинул к себе перекидной календарь. На сегодня он собирался встретиться со своими заместителями, чтобы обсудить вопросы формирования авиационных частей и частей зенитной артиллерии.
Геринг нажал кнопку звонка, и тотчас в дверях выросла подтянутая фигура адъютанта.
- Слушаю, экселенц.
- Пригласите, Бернд, ко мне Мильха и Удета.
Заявление о создании люфтваффе, сделанное им, произвело сильное впечатление на правительства европейских стран. Но на самом деле все выглядело не так гладко, как это изложил он: летных кадров не хватало, матчасть, поступающая на вооружение, была далека от требований, предъявляемых к ней, да и численный состав боевых самолетов он завысил чуть ли не в два раза.
Однако сообщение Геринга о том, что в составе люфтваффе в настоящее время имеется тысяча боевых самолетов и двадцать тысяч военнослужащих, было для правительств стран Антанты неприятным известием. Германия вновь приобрела воздушную мощь, с которой было необходимо считаться.
Просмотрев документы, в которых содержались отчеты о темпах выпуска авиапродукции, Геринг почувствовал, что его охватывает тот необъяснимый административный зуд, который обычно предшествовал бешеной вспышке энергии, воспламенявшей и других. Эти вспышки были кратковременны: сутки или двое, во время которых он даже не спал. Затем на смену им приходили длительные периоды лени и апатии, когда рейхсминистр гораздо больше времени проводил на охоте, чем при исполнении своих многочисленных обязанностей. Поэтому многие считали, что с Герингом работать легко. Взорвавшись, как протуберанец, он давал толчок в ту сторону, в которую должна быть направлена их деятельность, и тут же угасал, не вмешиваясь ни во что и не мешая работать подчиненным.
Закончив просмотр документов, Геринг взглянул на часы. До начала совещания оставалось четверть часа. "Нужно подумать, какой мундир мне надеть". Рейхсминистр старался всегда чем-то выделиться из толпы, хотя бы покроем и раскраской мундира, за что и получил кличку "павлин третьего рейха". Кличка была не в бровь, а в глаз, но произнести ее вслух решились бы немногие.
Глава четвертая
1
В число двадцати тысяч военнослужащих люфтваффе, о которых заявил миру Геринг, входил и Карл фон Риттен, ставший лейтенантом ВВС. Окончание им и его сослуживцами программы летной подготовки на самолете "Хейнкель-51" и получение дипломов летчиков-истребителей было решено достойно отметить на Виттенберг-плац.
В большом зале установили столы, сервированные на шестьдесят персон. Шуршали накрахмаленные скатерти, сверкал хрусталь, мягко сияло старое фамильное серебро баронов фон Риттенов, и искрилось вино, разливаемое в бокалы.
В числе почетных гостей были приглашены полковник люфтваффе Эрнст Удет с супругой и летчик-инструктор капитан Тео Рейнгард. Карл с волнением пожал небольшую, но сильную руку Удета. Этот человек был его кумиром. Несколько лет назад, когда Удет еще не был столь знаменит, ему приходилось зарабатывать на жизнь, выписывая в небе рекламу цветными дымами или организовывая выступления перед публикой. На одно такое выступление Карл случайно попал, возвращаясь с купания на Мюггельзее. Сначала Удет выполнил несколько фигур высшего пилотажа на спортивном биплане у самой земли, а затем показал свой коронный номер. Разогнавшись до предельной скорости, он подлетел к трибунам на высоте одного-полутора метров, затем, чуть-чуть набрав высоту, вошел в крутой вираж в ста метрах от публики - там, где на траве лежал носовой платок. Крюком, укрепленным на левой плоскости, он зацепил этот клочок ткани и улетел с ним с ипподрома, вызвав дикий восторг зрителей.
За супружеской четой Удетов ухаживал Гуго фон Эккарт с Евой-Марией. Гуго ценил расположение Удета почти так же высоко, как и благосклонность Германа Геринга. Упорно поговаривали, что полковник, получив назначение на должность директора технического управления Министерства авиации, должен вот-вот стать генералом ВВС.
Карл и молодые летчики окружили вниманием своего бывшего инструктора Тео Рейнгарда.
Рядом с Карлом сидел Эрвин Штиммерман, который приехал из Дессау. Эрвин больше года работал там летчиком-испытателем в фирме Гуго Юнкерса и был в числе тех немногих за столом, кто не носил мундира. Может быть, поэтому остальные летчики, почти не знавшие Эрвина, поглядывали на него снисходительно. Еще бы - ведь на них сверкала только что введенная форма ВВС. Погоны и петлицы, орлы и летные значки - все излучало сияние, отражаясь в бокалах и кубках.
Старый холостяк Тео Рейнгард после нескольких рюмок начал проявлять повышенное внимание к одиноким дамам, сидящим за столом.
Несмотря на разницу в чинах, Удет держался с фронтовым товарищем Тео на дружеской ноге. Полковник уважал и ценил его за храбрость, независимый характер, великолепную технику пилотирования и собачью преданность авиации.
- Вам повезло, парни, - сказал в своем тосте Удет, - что вы учились летать у такого аса, как Тео. Я предлагаю поднять бокалы за здоровье и счастье моего друга - Рейнгарда.
- Хох! - в один голос рявкнули ученики Тео и дружно осушили бокалы.
Их инструктор слегка смутился от похвал Удета, покраснев половиной лица.
Затем, когда гости начали хмелеть, Тео и Карл выпили на брудершафт под аплодисменты присутствующих. Молодые истребители завидовали Карлу. Им было еще далеко до производства в офицеры. Пока они не смели и мечтать о панибратстве со строгим капитаном.
- Карл, кто эта особа, что сидит левее баронессы Магды? - Тео глазами показал на молодящуюся даму, которая после нескольких бокалов рейнвейна и тоста Удета начала поглядывать в его сторону.
- А-а, эта? - ответил с легким пренебрежением Карл. - Это фрау Эльза Отт, полковница в отставке.
- Не говори загадками, - остановил его Тео. - Фрау Эльза, судя по ее улыбкам, охотно примет твои ухаживанья. Она очень одинока, ибо беспутный муж предпочитает ей любую более молодую девку.
- Сколько лет фрау Эльзе? - Тео был заинтригован.
- Старуха. Ей за тридцать.
- О, Карл, ты судишь о дамском возрасте с безжалостностью двадцатилетнего юноши. Поживешь с мое, тогда поймешь, что тридцать пять еще не старость.
- Фи, тридцать пять! Это же почти столько, сколько моей матери.
- Ты что-нибудь слыхал о бальзаковском возрасте? Хотя откуда тебе знать о Бальзаке!
- Действительно, я ничего о нем не знаю.
- Утешься, мой юный друг, - улыбнулся Тео половиной лица, обращенной к Карлу, - зато ты наверняка проштудировал раз пять "Майн кампф". А "библия национал-социализма" сейчас котируется во много раз выше, чем "Человеческая комедия".
Эрвин Штиммерман, слышавший их разговор, удивленно посмотрел на капитана Рейнгарда. В тоне летчика слышалась горечь и легкая издевка.
- Представь меня, пожалуйста, фрау Отт, - сказал Тео, помолчав. - Если даму не оттолкнет моя физиономия, я охотно скрашу ее одиночество.
- С удовольствием, Тео. Не думаю, чтобы следы твоего ранения помешали знакомству. Считаю, что фрау Эльза не будет зря терять времени и с хода наставит рога своему блудному Рихарду. Пригласи ее в мой кабинет.
Карл не ошибся в своем прогнозе. Через полчаса после знакомства Тео и фрау Эльза исчезли - на английский лад, не простившись с хозяевами.
- Послушай, Карл, - окликнул Эрвин приятеля, - давай выпьем с тобой.
Карл поднял тяжелый кубок чеканного серебра, послуживший не одному поколению баронов фон Риттенов:
- За наше летное счастье, Эрвин!
- Спасибо, Карл. Счастливых полетов!
Приятели выпили.
- Ты знаешь, Карл, я не хотел прежде времени тебе говорить… Но, наверное, мы теперь долго не увидимся.
- Почему?
- Мне предложили съездить в длительную заграничную командировку.
- Куда, Эрвин?
- Только по секрету… Японская фирма "Мицубиси" закупила у нас несколько Ю-86 и лицензию на их постройку. Я еду в качестве летчика-испытателя. Еще едут несколько инженеров. Мы должны помочь им наладить производство. Правда, насчет меня вопрос не решен окончательно. Сомневаются, говорят - молод. Но у меня есть козыри - большой налет на Ю-86 и знание языка. А ведь там придется японских летчиков обучать полетам. Видишь, выходит, не зря я протирал брюки в университете!
- Откажись! На кой черт они тебе нужны, эти "желтокожие арийцы"? Переходи в военную авиацию. Сейчас только карьеру делать! Летные кадры нужны позарез.
- Нет, Карл, моя мечта - побывать в Стране восходящего солнца. Почту за счастье съездить туда, пока холост и не обременен семьей.
Последние гости разъехались в первом часу ночи. Над городскими кварталами зависла полная луна. Супругам Удет захотелось пройтись пешком. Гуго пошел провожать их.
А Карл сразу лег спать. Ему и другим выпускникам завтра предстояло убыть на аэродром Темплин, в авиагруипу капитана Келленберга.