- Я никогда не любил ее. Так же, как и она не любила меня. Но я понимал, в чем ее сила - в вере, основанной на незыблемости власти ее предков, как маньчжуров, так и Цинов. Юань же - авантюрист. У него нет глубоких корней в почве Китая. Итак, я должен либо упаковать вещи и покинуть Китай, либо...
- Ты этого не сделаешь, Роберт. А как же торговый дом? О, ты, может быть, скопил достаточно денег, чтобы нам с комфортом дожить до конца своих дней, но Дом... ведь он воспринимается как синоним фамилии Баррингтон, не так ли?
- Да, думаю, так. Тогда надо ехать в Пекин.
Она ужаснулась:
- Надеюсь, не устраивать заговор против Юаня?
- Поговорить с ним, убедить, что его действия идут вразрез с исторической тенденцией.
Она взволнованно взяла его за руки:
- Ради Бога, будь осторожен.
Моника хотела сопровождать его только ради того, чтобы взглянуть на внучатого племянника, однако Роберт не согласился на это. Он понятия не имел, чем эта поездка может для него обернуться.
Внешне Китай выглядел более спокойным, чем несколько лет назад. По пути от Тяньцзиня до пекинского вокзала Фэнтай Роберт видел работающих людей, которые приветливо махали пассажирам с грохотом проносящихся мимо них вагонов поезда. Страна казалась процветающей; улицы столицы были запружены озабоченным и возбужденным народом, как было всегда во времена Цинов.
Однако повсюду мелькали солдаты. На каждой станции встречались военные патрули, а по каналам и рекам курсировали вооруженные сампаны. Гораздо чаще на глаза попадались заключенные: мужчины и женщины в кандалах, привлеченные к общественным работам. Это были явно политические заключенные. Юань использовал лишь одно средство вразумления для несогласных: арест и тяжкий труд.
Роберт не знал, радоваться ли ему или огорчаться, когда увидел, что маршал внешне, казалось, справился со своей болезнью и выглядел почти таким же здоровым, как и в первые дни их знакомства. И если к нему вернулся его спокойный вид, то слишком часто вспыхивал подозрительный блеск в глазах, как у загнанного тигра в клетке.
Своего старого друга он приветствовал довольно весело:
- Что ты думаешь по поводу новостей из Европы?
Был конец июля, и только что поступили сообщения о покушении в Сараево.
- Я бы сказал, что это самый несчастный двор, - ответил Роберт. - Совершено покушение на императрицу, один наследник кончает жизнь самоубийством, а теперь - покушение на очередного наследника... - Он не удержался и добавил: - Тут можно задуматься, стоит ли пытаться править империей, где так много отчаянных подданных.
- Все зависит от того, кто правит. Советники твердят мне, что обязательно будет война. Что Россия и Франция выступят против Германии и Австрии. Ты согласен с таким выводом?
- Я могу только сказать, что война весьма вероятна.
- Какую позицию займет Британия?
- Понятия не имею. Ходят слухи, будто она связана с Россией и Францией секретным договором. Но мне в это верится с трудом. Тебе лучше спросить у британского посла.
- Я спрашивал. Он тоже уклонился от ответа. Но при любом раскладе, Роберт, если в Европе возникнет всеобщая война, даже без участия Британии, последняя будет полностью занята ею. И это открывает перед нами большие перспективы, - сказал Юань. - Варвары окажутся неспособными вмешаться в наши дела, что бы здесь ни происходило.
- Объясни, что ты имеешь в виду? - Они были вдвоем в кабинете Юаня, и Роберт мог говорить прямо.
Юань изобразил одну из своих спокойных улыбок:
- Тебе объясню, поскольку я могу быть откровенным с тобой, Роберт. Я не доволен, как идут дела после падения Цинов. Более того - весь Китай не доволен. Как я сказал во время нашей последней встречи, Китаем необходимо править, и править должен тот, кого признает народ. А китайцы не признают своим правителем человека, которого можно отстранить от должности через четыре или пять лет просто очередным бросанием бюллетеня.
- Ты закрепил за собой должность на десять лет, - напомнил Роберт.
- Даже десять лет недостаточный срок. А кто станет новым президентом? Моему народу необходимо постоянство, а для этого более всего подходит восстановление Мандата Небес. Со всех сторон я слышу, как люди жалуются, что уже больше года не было приношений небесам. Меня это беспокоит.
- Ты думаешь о восстановлении династии? - изумленно спросил Роберт.
- Цинов? Никогда. Иностранное правление неприемлемо для Китая. Но я настаиваю на том, что Китаю необходимо иметь династию. Китайскую династию.
Роберт оторопело уставился на него. Это был даже больший экстремизм, чем он опасался.
- Ты уже кого-то имеешь на примете?
- Конечно. Самого себя.
- У тебя нет сыновей.
- Я усыновлю их. Я усыновлю Мартина. Он никогда не сможет стать императором из-за примеси иностранной крови, но будет прочной опорой трона. Сначала моего, а затем моего преемника. Ты будешь гордиться этим, я знаю.
- Ты собираешься сделаться императором, - произнес Роберт, считая это фактом, не требующим уточнений.
- Да. Таково мое намерение, Роберт. При твоей поддержке осуществить его будет просто.
- Но оно встретит сопротивление.
- С чьей стороны? Варваров? Я уже объяснил, что они в обозримой перспективе будут заняты своими спорами. Некоторые из наших людей? Я знаю, что делать с ними. Доктор Сунь? Очевидно, но он далеко, и я не собираюсь позволить ему вернуться.
- А что твои маршалы?
- Они солдаты и приучены беспрекословно исполнять приказы своего командующего, иначе предстанут перед расстрельным отделением.
- А если я выступлю против, то тоже предстану перед расстрельным отделением?
- Ты? - Юань выглядел искренне удивленным.
- Я говорил тебе, что никогда не поддержу свержение Цинов.
- Но ты же поддержал.
Роберт криво усмехнулся:
- Да. Ты захватил меня врасплох. И положение мое оказалось весьма уязвимым - и в семейном плане, и в бизнесе.
Юань устремил на него спокойный взгляд:
- Теперь ты не чувствуешь себя больше уязвимым, не так ли? Что изменилось?
- В последний год я принял известные меры безопасности. Все свои дополнительные фонды я перевел из Китая в Гонконг, где ты их не сможешь тронуть. Добывая для тебя займы, я упрочил свое положение в мировом сообществе и принял британское подданство. Если ты арестуешь меня, я буду защищен законом об экстерриториальности, по которому меня должны будут передать в ближайшее британское консульство. То же самое касается моей жены. Что бы ни происходило в Европе, если ты нарушишь этот закон, то вскоре увидишь Британскую эскадру в устье Вэйхэ, Хуанхэ и Янцзы. Мой сын уже в Англии. А что касается моей сестры и ее сына, то она сама себе застелила постель и, похоже, готова лежать на ней все время. Тем не менее, если ты причинишь кому-нибудь из них двоих вред, не сомневайся, что я тебя свергну. Я это смогу, Юань. Кроме тех денег, которые я для тебя организовал, ты не получишь ни гроша. А то, что было, ты уже израсходовал, о чем только что сказал мне.
Юань внимательно посмотрел на Роберта:
- Какой, оказывается, ты горячий, Роберт. И как тщательно все предусмотрел. Итак, ты собираешься выступить против меня?
- Я не могу поддержать тебя в создании династии.
- И все это ты решил заранее, иначе не стал бы предпринимать меры предосторожности. Ты можешь мне сказать почему? Потому что я простой человек из народа? Многие китайские династии были заложены выходцами из народа. Ты будешь отрицать, что я великий солдат? Все великие лидеры должны также быть и великими солдатами. Потому что я буду решителен в отношении тех, кто захочет восстать против моей власти? Опять же, это - признак величия вождя. Я назначен судьбой править этой страной. Я мужчина, и настал мой звездный час. Никто не может сравниться со мной. Даже ты, Роберт.
- Я не против тебя, Юань. Я сказал только, что не поддержу тебя. Если ты собираешься настаивать на воплощении своих планов, то я, как и обещал, уеду из Китая.
- Ты все еще не сказал мне почему.
Роберт взглянул на него:
- Я не верю, что ты сумеешь стать достойным императором, Юань. У тебя характер завоевателя. А это не одно и то же. Мне кажется, ты принесешь бесчисленные страдания народу Китая, по твоей вине его ждут десятилетия войн и страданий. Я не хочу в этом участвовать.
Юань улыбнулся:
- Я понимаю твои опасения, Роберт. И уважаю их. Нам не стоит спорить, поскольку мы расходимся во многом. Но Китаю нужен Дом Баррингтонов, и ты всегда можешь рассчитывать на мою дружбу или уж во всяком случае - защиту. А теперь иди с Богом.
Юань был из числа тех людей, которым трудно возражать из-за их умения сдерживаться, никогда не выходить из себя и даже не показывать вида, что разгневан. В этом, вероятно, он диаметрально отличался от Цыси. Но можно ли ему дальше верить? Теперь Роберт сомневался.
Встреча с Викторией представлялась ему пустой тратой времени. Вместо этого он зашел в гости к Мартину. Его радушно встретила Лушан.
- Вы довольны своим внуком, господин Баррингтон? - спросила невестка. Ее сыну уже исполнился год.
По Мартину было видно, что он гордится сыном. Однако он тут же помрачнел, когда Роберт посоветовал ему уйти с военной службы и вернуться работать в торговый дом.
- Под начало Джеймса, ты хочешь сказать? - спросил он.
- Я думал о равноправном партнерстве, - пояснил Роберт.
- Ты что, собрался отойти от дел? Тебе же всего сорок семь.