Тем не менее встреча вечером с дядей Артуром казалась Виктории суровым испытанием. Дяде перевалило за шестьдесят, он уже совсем облысел, только над ушами серебрился легкий пушок, и неважно слышал. Виктория всегда смутно опасалась его. Но, как и обещала Джоанна, Артур Дженкинс ни словом не обмолвился о причине приезда Виктории: он в этом вопросе полагался на жену. Прошло несколько дней, и Виктория почувствовала, что нервы ее постепенно успокаиваются. Джоанна старалась по возможности ее развлечь. Сначала они поехали в город посетить швею и заказать все, что им нужно, затем она показала Виктории полуостров, сводила на перешеек, откуда они полюбовались поднимающимися на севере горами.
- И все это Китай, - сказала Джоанна.
- И правят им маньчжуры, - подхватила Виктория.
- Ну да, именно так. - Она взглянула на племянницу. - Тебе не нравятся маньчжуры?
- Они тираны. Цины во всяком случае.
- Тебя интересует политика? - спросила Джоанна с улыбкой. - Это твои мысли или заимствованные?
Виктория прикусила губу. Но ей когда-то пришлось бы поговорить с этой женщиной, и ее тетя, бесспорно, так по-доброму отнеслась к ней, что заслуживала откровенности. Виктория подождала, пока Джоанна развернула коляску и направила ее к городу, скрытому за холмами, окружающими бухту, затем ответила:
- Они заимствованы. Но теперь они мои.
- Тогда хорошенько держи их при себе.
- Цины не могут править вечно, - настаивала Виктория.
- Наверное, нет. Но нам лучше надеяться, что они сумеют править еще долго. Без Цинов не будет и Дома Баррингтонов. А что касается китайской революции... - Она передернулась, как от озноба, и Виктория поняла, что она вспомнила себя в руках тайпинов.
- Эта революция будет другой, - сказала Виктория.
На этот раз Джоанна взглянула на Вики хмуро:
- Можно подумать, будто ты что-то о ней знаешь.
- Знаю.
Джоанна неотрывно смотрела на дорогу:
- А твой отец?
- Ну, все знают о существовании антицинского движения.
- И он тоже его одобряет?
- О нет. Будь его воля, он бы его подавил.
- А ты нет, - задумчиво произнесла Джоанна. - Но это тебе решать. А что твой... отец твоего ребенка думает об этом?
Именно этого вопроса и ждала Виктория.
- Он убежденный революционер. Цель его жизни - свержение Цинов. Теперь это и моя цель.
Джоанна остановила коляску и повернулась к Виктории. Они были на дороге совершенно одни, вокруг - ни души.
- Мне кажется, ты должна все рассказать. И о нем в первую очередь. Похоже, он - опасный человек. Не дело варваров вмешиваться в политику китайцев. Твой отец всегда следовал этому правилу, если не получал указаний от императрицы нарушить его.
Виктория глубоко вдохнула:
- Человек, о котором я говорю, не варвар, тетушка Джо.
Джоанна несколько минут молча смотрела на нее, а Виктория готовила себя к взрыву негодования из-за того, что она носит китайского ребенка. Но Джоанна восприняла сообщение бесстрастно.
- Понятно, - наконец сказала она. - Так поэтому ты и отказалась назвать родителям его имя?
- Да, тетушка Джо, только он не... ну, не как все. Он получил образование в Америке, безупречно разговаривает по-английски. Почти всегда одевается как варвар.
- И вынашивает замыслы о свержении Цинов. Уж не собираешься ли ты сказать, что он последователь Сунь Ятсена?
Виктория не верила своим ушам.
- Вы знаете доктора Суня?
- Слухи дошли и до нас Вики, ты должна понимать - это безумие. Не знаю, как ты и этот человек встретились, но когда-нибудь его все же схватят и казнят. Так бывает всегда. И если ты замешана...
- Замешана. Больше того, я приняла клятву... Вы обещаете никогда не повторять то, что я собираюсь вам сказать?
Джоанна всю свою жизнь провела в Китае: Виктория итак сказала ей достаточно, упомянув слово "клятва".
- О Боже! - воскликнула она. О Боже! Нет, я ничего не обещаю, а ты не должна мне говорить. Так мы обе защитим себя.
Виктория прикусила губу.
- А ребенок? - спросила Джоанна.
- Если вы мне поможете...
- Чем я могу помочь тебе? Ты всерьез надеешься, что тебя кто-нибудь не выдаст в один прекрасный момент? Неужели действительно считаешь, что сможешь вырастить китайского ребенка в таких условиях? Я могу дать тебе единственный совет - как можно скорее покинуть Китай. И никогда не возвращаться.
- Я не могу сделать этого. Во всяком случае, пока Тан жив.
- Тан? - переспросила Джоанна.
- По крайней мере, это я умоляю вас держать в тайне, тетушка Джо.
- Хорошо, - пообещала Джоанна. - Я сохраню эту тайну.
- Вы позволите мне остаться здесь и родить ребенка?
Джоанна подобрала вожжи, и коляска двинулась дальше.
- Я уже согласилась, Вики.
- А потом?
- Да снизойдет Божья милость на тебя, девочка.
- Маршал Ли просит о встрече с вами, ваше величество, - сказал Чжан Цзинь, закончив туалет императрицы.
- Что он от меня хочет в такую рань? - спросила Цыси.
Только-только рассвело, и через несколько минут, по давней традиции, должен был собраться Верховный совет. Ли обычно приходил к ней после заседания, чтобы немедленно сообщить ей обо всем сказанном на нем и о принятых решениях. Вероятно, император Гуансюй знал об этом, и когда сам посещал ее, то заведомо считал, что ей известно о последних решениях совета, хотя никогда и не спрашивал ее формального одобрения.
Императрица испытывала удовлетворение. Ихэюань был официально завершен, но для нее он никогда не будет закончен, ей все время хотелось что-то достраивать и совершенствовать. Это и другие развлечения - занятия театром и азартные игры - занимали все ее время или, скорее, она притворялась, что занимали. Но даже и продолжай она править, мало что могло бы оторвать ее от беззаботного времяпрепровождения. Империя пребывала в мире, столь редком в прошлом и весьма желанном в будущем. Она чувствовала доверие к окружающим. Хотя многие вельможи отдалились от ее персоны, однако с похвальным рвением служили императору. Достаточным подтверждением этому могли бы служить безотлагательные действия Джеймса Баррингтона, который своевременно оповестил наместника о существовании революционного кружка в Шанхае всего несколько месяцев назад.
По имеющимся сведениям, кружком руководили обучавшиеся на Западе китайцы. Цыси это здорово разозлило. Как же они ошиблись, позволив одаренным молодым людям официально отправиться в Европу и Америку, дабы постичь достижения западной культуры, а на деле вышло - для заражения революционными идеями. И основной виновник этой ошибки Ли. Однако кучка смутьянов не представляла для династии реальной угрозы благодаря бдительности наместников.
Тем не менее желание Ли встретиться с ней до начала заседания свидетельствовало о каком-то серьезном кризисе. Чжан Цзинь завернул Цыси в желтое императорское платье, и она вышла в вестибюль. Еще более располнев за последние годы, Цыси стала ходить вперевалку, сильно шелестя шелком. Однако она нисколько не сомневалась, что остается по-прежнему красивой для тех, кто преданно служит ей.
Ли Хунчжан поклонился императрице, он выглядел старым и уставшим. Ли верой и правдой служил ей уже более тридцати лет, преданно защищал империю от вторжений западных варваров. Он старательно сдерживал все попытки этой женщины ввязаться в войну и при этом всегда выступал за подготовку к ней... И теперь ему приходилось признать поражение.
- У тебя огорченный вид, - отметила Цыси, садясь. Чжан Цзинь занял свое обычное место у ее плеча. - Чем ты встревожен, Ли?
- Ваше величество, я принес плохие известия. Юань Шикай обладает достоверной информацией о том, что японцы готовят вторжение в Корею.
Цыси нахмурилась:
- Они способны на это?
- Разумеется, у них достаточно войск, ваше величество, есть корабли. Все зависит от их решимости не только пойти против нас, но и проигнорировать осуждение со стороны западных держав.
- Что советует Юань?
- Генерал Юань считает, что японцы, вероятно, используют ту же тактику, что и в 1885 году. Их провокаторы организуют беспорядки, в которых погибнут несколько их соотечественников, и таким образом получат предлог послать армию для защиты своих людей и своих интересов. Они заявят, что то же самое сделали бы и западные державы, которые действительно поступали так частенько в последнее время.
- Они дьяволы.
- В связи с этим генерал Юань предложил усилить наши гарнизоны в Корее. Он считает, тогда японцам придется пересмотреть свои планы, а корейцев, которых те хотят втянуть в восстание, это заставит хорошенько подумать, прежде чем бунтовать.
- Условия договора с японцами позволяют нам это сделать?
- Позволяют в случае возникновения серьезных беспорядков. Сейчас нам придется сослаться на имеющуюся информацию о том, что они назревают в ближайшее время. В любом случае, если наши люди окажутся в Корее до того, как японцы об этом узнают, им не останется ничего другого, разве что протестовать. Тогда мы начнем переговоры о выводе наших войск. Однако сам факт того, что мы действовали, и действовали решительно, остановит их.
- Вы выдаете желаемое за действительное, - сказала Цыси, - Сколько времени уйдет на перемещение армии из Пекина в Сеул? Переход через горы Маньчжурии займет три месяца, не меньше. Весь мир будет знать об этой акции еще до того, как наши войска выйдут за пределы Великой стены.