* * *
Несмотря на предпринимаемые Тирасполем шаги к мирному разрешению военного конфликта, обстановка оставалась более чем тревожной. Так, 2 июня 1992 года Верховный Совет ПМР принял Постановление "О мерах по прекращению войны и установлению мира" и предложил Парламенту Молдовы обсудить вопросы об отводе вооруженных формирований в места постоянной дислокации и прекращении боевых действий, о заключении федеративного договора с целью сохранения молдавской государственности. Были приняты Обращения к президентам России и Украины с просьбой выступить гарантами "мира и согласия в зоне конфликта", а в случае продолжения агрессии Молдовы - оказать помощь в ее отражении.
Ответ Кишинёва был весьма красноречив - с 4 июня начался еще более ожесточенный артиллерийско-минометный и пулеметный обстрел позиций защитников под Дубоссарами, самого города и сел района.
Однако трехмесячная бойня на берегах Днестра уже показала многим прагматично мыслящим политикам Молдовы, что военным путем конфликта с Приднестровьем не разрешить. Эскалация будет способствовать лишь росту и так уже немалых жертв, растущей международной изоляции, дальнейшему падению экономики, усилению внутреннего напряжения, что вкупе может привести к ослаблению либо даже падению режима - "отрезвление" наконец-то стало приходить… Было решено продолжить переговорный процесс. Парламентарии Молдовы все громче стали противиться продолжению кровавых военных авантюр твердолобых солдафонов и малограмотных "полицаев". Была достигнута договоренность о возвращении депутатов Приднестровья в Парламент Молдовы, изгнанных оттуда воинствующими националистами Народного фронта. Когда 9 июня 1992 года в Кишинёве открылась сессия парламента, оказалось, что прагматики и умеренные депутаты имеют в нем большинство. У националистических ставленников в президиуме парламента и в правительстве Молдовы стала уходить почва из-под ног…
Совместная комиссия из представителей Кишинёва и Тирасполя - членов Парламента Молдовы и Верховного Совета Приднестровья - приступила к поиску компромисса, позволившего бы начать развод противостоящих вооруженных формирований. Все это происходило под аккомпанемент грохота не слабеющих обстрелов населенных пунктов ПМР, не прекращающиеся провокации, диверсии и террористические акты - "партия войны" сдаваться не желала!..
В эти июньские дни "шеф-силовик" Молдовы Ион Косташ, постоянно демонстрировавший свою патологическую агрессивность и неудержимое рвение войти в Историю "Великой Румынии" в роли "сильной личности", - эдакий доморощенный провинциальный наполеончик "молдовского розлива"… - не только активизировал обстрелы и бессмысленные атаки, но и развернул бурную деятельность в Парламенте Молдовы, чтобы добиться политических санкций на широкомасштабную войну. "Пути разрешения военного конфликта политическими методами… до сих пор не дали положительных результатов", - заявлял он с трибуны, убеждая депутатов, что "бескровно, без человеческих жертв" от "политических амбиций большевистской идеологии" "сепаратистов" освободиться не удастся… Сейчас мы еще способны защитить свое государство…" "…от агрессии Москвы"… и… "сепаратистских устремлений Тирасполя… и обеспечить его территориальную целостность, завтра может быть поздно".
Кишинёвским "ястребом" требовался победоносный поход на Приднестровье - эдакий "блицкриг", чтоб поставить все то же общественное мнение перед свершившимся фактом. А победителей, дескать, не судят…
Бессмысленность и преступность развязанной "родными" политиками братоубийственной войны становилась все более и более очевидной для "простых людей" Молдовы: крестьян и горожан, наспех отмобилизованных и загнанных в окопы, и тех, кто остался пока дома, влача нищенское существование. Люди устали от войны, они надеялись на начавшиеся переговоры, казалось, мир близок…
* * *
Но пока в Приднестровье лилась кровь, вилимских казаков-иркутян ждала дорога…
Часть 4. Командировка на войну
Многие идут на войну лишь потому, что не хотят быть героями.
Том Стоппард
С утра в кассах городского агентства Аэрофлота гвалт стоял такой, что как говорят, уши вяли! Возмущение людей понять было можно - уже какой день рейсы: то один, то другой - то отменяли, то переносили! Что произошло - никто не говорит. И раньше в "голофлоте" был бардак, ну а ныне - вообще какой-то беспредел! Извинения "от имени Аэрофлота" на людей, отстоявших еще затемно при кострах в длинных очередях, сумевших все же заказать авиабилеты и так "пролетевших", никак не действовали…
Вадим с трудом протиснулся сквозь гудящую толпу от единственного обслуживающего окошка кассы, высоко над головой держа руку со стопкой паспортов и вложенных в них билетов. У входа в тревожном ожидании стояла вся группа: сотник Владислав Смолин, есаул Вячеслав Лекарев, хорунжий Борис Будунов, сотник Иосиф Брагинович, хорунжий Александр Ивашко, вахмистр Александр Шляхов, казак Александр Кулаков.
- Все-таки, блат - хорошая штука!.. Лида всю "бронь" для нас сняла, - выдохнул Вадим, подойдя к группе и раздавая паспорта с билетами, - Вылетаем завтра - двадцать первого. Но только до Иркутска. Это все, что можно было сделать… Сейчас буду звонить Меринову, он уж по своим каналам решит, как нас завтра в Москву отправить…
Перед тем, как разойтись, обговорили на следующее утро встречу у храма. Но Влад, Слава и Вадим до самого вечера были на месте. Сходили к отцу Александру, посетили на кладбище своих родных, съездили в детский лагерь, где отдыхала их детвора - попрощались. Детям не говорили, в какую "командировку" едут их отцы - они ничего не знали. Жены знали. Хоть и тревожились они, но друзья чувствовали: их "половинки" так до конца и не осознавали, что может ждать их мужей там - на Днестре… Пугать их и не думали, наоборот - старались вселить в жен уверенность, что все будет хорошо…
Вадим с улыбкой вспомнил прощание с матерью.
Накануне его отъезда она тоже уезжала в отпуск навестить родню в Екатеринбурге. Мало интересовавшаяся политическими событиями, она совершенно не обратила внимания на сказанные сыном слова, что он вскоре уезжает в Приднестровье, видимо посчитав это его очередной коммерческой командировкой… Что это за "командировка", Вадим не стал говорить - зачем мать держать в тревоге?
* * *
Тихий, теплый летний вечер не предвещал никаких тревог. В опустевшей квартире Вадим приготовил себе незамысловатый ужин, собрал в дорогу сумку, включил телевизор - сейчас "Время" начнется…
"Господи!.. Что же это?!!!" - будто пронзенный током, Вадим подскочил к экрану, моментально почувствовав мощный удар крови в голову, по спине пошли мурашки…
Схватил трубку телефона.
- Влад! - прокричал он, - Ты видишь? Как что?! Телевизор включи! Вчера вечером Бендеры захватили! Отдельные группы бьются в окружении!.. Город горит, блокирован "румынами"! Теперь видишь?… - В трубке слышно было только тяжелое дыхание Смолина - он уже все видел…
Стоя перед экраном, сжав кулаки, Вадим почувствовал, как предательски подкатывается ком к горлу… Панораму, лежавшего за рекой, в многочисленных клубах черного дыма города, оператор центрального телеканала снимал из-за какого-то укрытия с кручи левого берега. Монотонный, лишенный каких-либо эмоций, голос диктора ЦТ шел поверх и сквозь непрерывный гул близкой канонады, взрывов, треск очередей… Вот мост через Днестр. На том его конце у въезда в Бендеры сквозь сизую дымку прорываются яркие вспышки. "Румынские орудия стреляют", - понял Вадим, - "по левому берегу и мосту"… На автомобильном мосту были видны в клубах черного дыма, поднимавшегося столбами вверх, два огромных костра - горела какая-то техника… Оператор поменял свою позицию. Теперь на экране были видны бойцы - в камуфляже и "по-гражданке", короткими перебежками пересекающие какой-то пустырь перед мостом… Вот пробежали двое в лихо заломленных набок фуражках - казаки! И тут крупным планом: в наспех отрытом на берегу окопчике лежит и стреляет из ручного пулемета, одетый по форме, как на парад, казак в гимнастерке, перехваченной портупеей, в сапогах…, голубой околыш фуражки, голубые лампасы на синих шароварах - оренбургский казак!..