- Велели привести, вот и привела, - бойко тараторила она. - Это помещик из Коморова, он должен потолковать с вашими англичанами. Ну пустите же нас, бога ради! Не волыньте!
Януш подошел к молодому партизану. Это был невысокий блондин, красавчик, но с удивительно плебейским лицом. У него были большие голубые глаза и пшеничные бакенбарды. Янушу человек этот показался жестоким, и он сразу почувствовал к нему антипатию.
- Ступайте вперед, - резко сказал наконец партизан Янушу. - По этой тропинке, прямо.
И повел его, словно на расстрел.
Так дошли они до изгороди, за которой стоял домик лесника, небольшой, выкрашенный бурой краской, крытый гонтом. По двору сновали какие-то люди. Вид у них был весьма непрезентабельный.
Скрипел колодезный журавль.
"Как у Сенкевича", - подумал Януш.
К ним подошел пожилой партизан. Януша провели в какую-то странную пристройку, похожую на дровяной сарай или кладовую. На стенах висели уздечки и хомуты. Обладатель бакенбардов задел на ходу бубенчики - они зазвенели, напомнив о зиме и катанье на санях. Стояли здесь и винтовки.
- Эй, ты, - окликнул пожилой кого-то из пробегавших по двору, - приведи-ка тех барчуков в оружейную мастерскую.
Януша усадили на табурет у стола, вернее, у станка, на котором ремонтировали, очевидно, и хомуты и винтовки: тут валялись обрезки черной кожи, грязная пакля, шомполы и ржавые шурупы.
- Присядьте здесь, - сказал пожилой партизан, между тем как молодой стал на страже у дверей. Это не понравилось Янушу.
- Видите ли, - продолжал его собеседник, - им надо растолковать, что сегодня или завтра прибудет самолет, приземлится на шоссе, тут, неподалеку, и что они должны сесть и уехать. И что полетят они в Россию, матушку Расею, понятно? И чтобы они не воображали, что их собираются доставить в Лондон, к английскому королю под крылышко. Ничего подобного. Пусть и не мечтают.
- А откуда они тут взялись? - спросил Януш.
- С неба упали, - сказал пожилой.
Внезапно заговорил часовой. Голос у него был хриплый и очень неприятный.
- Я бы посоветовал вам прекратить эти расспросы.
Януш обернулся к нему, крайне удивленный.
- Это вы мне говорите? - осведомился он.
- А то кому же! - грубо ответил партизан. - Может, вашей мамаше?
- Успокойся, Збышек, - сказал пожилой, которого явно коробила резкость товарища. - Ну чего ты задаешься?
Но в эту минуту ввели двух "барчуков". Действительно, вид у них был такой, словно явились они прямо с Пиккадилли. Один был рослый, светловолосый, с коротеньким носиком - совсем лорд Дуглас. Второй, пониже и потемнее, с черными глазами, казался более мужественным. Они стали возле станка и дружно поклонились Янушу.
- Good afternoon , - произнесли оба одновременно, как благовоспитанные дети.
Януш с трудом сдержал улыбку.
В этом странном и жестоком мире, среди видавших виды и грубоватых партизан, каждый день находящихся на волосок от смерти, эти два благовоспитанных англичанина действительно выглядели не только смешно, но и трогательно. Так они были уверены в своей ценности.
У одного шея была повязана пестрым шотландским шарфиком, у другого из кармана френча торчал небольшой томик в сером сафьяновом переплете. Библия или стихи?
"Наверняка "Потерянный рай" Мильтона", - подумал Януш.
- Боже мой, господа! Откуда вы взялись? - спросил он. - И что тут делаете? Вы должны сматываться отсюда при первом же удобном случае. На днях вам как будто представится такая возможность. Не разводите церемоний, садитесь в самолет - и до свиданья!
- All right , - сказал брюнет, - но мы требуем, чтобы нас, офицеров действующей армии, отослали в Англию.
- Хорошо, хорошо, - согласился Януш. - Я вас понимаю, но надо же считаться с возможностями. С Англией нет связи…
- Но мы не хотим в Россию, - возразил блондин и жалобно взглянул на Януша.
- Если уж нельзя отправить нас в Англию, то мы предпочитаем остаться здесь.
- Но сейчас идет война, - увещевал их Януш. - Вы не можете здесь оставаться.
- Почему?
- Потому что здесь опасно.
- Почему?
Януш развел руками.
- Почему! Почему! Неужели вам не ясно, в каком положении вы находитесь?
В эту минуту часовой у дверей снова забыл о своих служебных обязанностях и подошел к столу. Он резко сказал Янушу:
- Ну что вы так долго им втолковываете? Молитве их учите, что ли? Вы должны им объявить, что они поедут в Россию, и точка.
Януш бросил разгневанный взгляд на юнца с баками и повысил голос.
- Я говорю с ними так, как считаю нужным! А если вы не доверяете мне, нечего было меня вызывать.
- Чего они от вас хотят? - испуганно спросил блондинчик. - Этот солдат, - он показал на часового, - нам очень неприятен.
- Перестань, Збышек, - снова принялся успокаивать часового пожилой партизан, который привел сюда Януша. - Отвяжись и не задавайся.
- Не стал бы я такому доверять, - буркнул Збышек и отступил к дверям.
Януш обратился к английским летчикам со всей учтивостью, на какую был способен:
- Увы, господа, я не могу продолжать разговор с вами. Мне было поручено сообщить вам, что вы должны выехать при первой же возможности. Полагаю, что вам следует подчиниться. У вас нет выбора. А упорство в данном случае нежелательно.
- Что это значит? Почему нежелательно?
- Это значит - опасно, - решительно заявил Януш.
- Это значит, что нас могут убить? - спросил чернявый.
- С ума ты сошел! - напустился на него блондинчик. - Ведь мы же офицеры королевских военно-воздушных сил и находимся среди союзников. Здесь нам не может грозить никакая опасность.
- Ну а если немцы окружат этот лес? - вышел из терпения Януш. - Если они начисто перебьют весь этот партизанский отряд, тогда что? Советую, господа, подчиниться. Вы находитесь в оккупированной стране. Вы как бы в плену…
- Мы находимся среди друзей, - отчетливо произнес блондин-идеалист.
- Разумеется, но… - Януш развел руками, - но моя миссия окончена. Больше мне нечего добавить. - И он обратился к партизану, который привел англичан: - Я кончил.
Тот с силой хлопнул себя по бедру.
- Ну, шагом марш, - скомандовал он англичанам. - Пошли.
"Барчуки" снова наклонили головы, словно китайские болванчики.
- Good bye , - произнесли они одновременно и вышли спокойным, ровным шагом из "оружейной мастерской".
Януш изложил содержание беседы с англичанами пожилому партизану, который казался ему более рассудительным.
Партизан выслушал его и тут же вышел.
Тогда Януш обратился к другому, с бакенбардами, продолжавшему стоять у дверей:
- Моя миссия закончена. Можно идти домой?
- Погодите, - мрачно ответил тот и, к величайшему изумлению Януша, тоже вышел, оставив его одного среди хомутов и винтовок. Он не возвращался довольно долго.
"Вечно приходится зря терять время", - подумал со вздохом Януш.
Наконец Збышек с бакенбардами снова влез в каморку и проговорил даже с некоторой грустью в голосе:
- Ну, теперь все. Больше вы никому не нужны.
II
Молодой, смахивающий на медведя партизан, оставляя без внимания все попытки заговорить с ним, проводил Мышинского до того самого места, где он расстался с сопровождавшей его женщиной. Оттуда Януш шел уже один.
Дойдя до опушки, он остановился и посмотрел в сторону деревни. Люцина лежала тихая, словно необитаемая, под лучами осеннего солнца. За деревней снова тянулся лес, который предстояло пройти, чтобы попасть в Коморово.
Януш старался понять, почему он не испытывает страха. Ведь его наверняка поджидала здесь не одна ловушка.
Встреча с лесными людьми вытеснила ощущение непосредственной опасности. Если там ничего с ним не случилось, так тут уж ему и вовсе нечего бояться.
Януш хотел уже двинуться дальше, как вдруг позади раздался голос. Он обернулся с досадой: ему хотелось собраться с мыслями, побыть в одиночестве, а женский голос нарушил это состояние сосредоточенности.
Обернувшись, он увидел женщину, одну из своих провожатых.
- Уважаемый, - сказала она, - что же это они вас отпустили не по-христиански? Вы, верно, голодны, отмахали столько верст. Идемте-ка со мной. Загляните в мою хату.
Януш заметил, что на этот раз женщина, видимо потому, что была без подружки, выражалась вполне интеллигентно. Ни в ее произношении, ни в лексиконе уже не было ничего вульгарного.
Он и сам не знал почему, но это произвело на него скорее отрицательное впечатление.
- А вы, видно, кончили школу? - сказал Януш.
- Ох, какая там школа… - отмахнулась она.
Януш не очень охотно, но все-таки последовал за ней. Они шли в сторону Люцины. Дым над хатами поднимался прямо в небо.
- Какая превосходная погода, - заметил Януш.
- Чего же вы хотите? Осень. У нас всегда осенью благодать.
Это было банально.
- Мужа нет, поехал в Варшаву, но мы с соседушкой ("Наконец какие-то человеческие слова", - подумал Януш), но мы с соседушкой кое-что для вас приготовили. Я сразу поняла, что эти партизаны ничего вам не дадут.
- Кое-что они мне дали, - сказал Януш, думая совсем о другом, не о хлебе.
Дальше они шли уже молча. Деревня производила впечатление чистой, но очень бедной.