- Полковник Доватор... - Лев Михайлович понимал, что переживает сейчас этот человек, но в то же время думал: "Неужели при неудаче в тылу я вот так же возьму адъютанта, брошу остальных людей, буду так же пробираться к своим?.. Позор!" - хотелось крикнуть ему. Он приказал Торбе удалиться. В первую очередь он решил узнать из уст Плотвина, что делается в тылу у немцев.
- Так я прошу вас направить меня хотя бы к полковнику Доватору. Я ведь...
- Успеете, - перебил Доватор и потребовал документы.
- Вот мои документы, пожалуйста, - обиженно проговорил Плотвин, протягивая удостоверение личности.
Доватор быстро взглянул на Плотвина, в упор спросил:
- А как же другие люди, которые с вами были?
Плотвин уловил в его вопросе ноту возмущения, вспыхнул, но тут же, оправившись, в свою очередь, спросил тоном бывалого, видавшего виды человека:
- А вы можете вообразить себе, что там произошло, когда нас окружили?
- Да уж попробую вообразить...
- Наша часть оказалась в окружении. Маневренность механизированных частей позволяет противнику в быстром темпе увеличивать силу нападения. Обходя наши обороняющиеся части, противник отсекает их...
- Возможно, будет отсекать и армиями, если будем скверно драться...
- Бомбежка чудовищная! Артиллерийский огонь, минометы - сплошной раскаленный металл. Что-то жуткое творилось!.. Вы же человек военный, должны понимать, что такое окружение! - Плотвин пожал плечами и взял еще одну папиросу.
- А вот полковник Доватор намерен действовать конницей в немецких тылах, что вы на это скажете?
- Кавалерия в тылу у противника? Против танков, пикирующих бомбардировщиков? Да вы что, шутите?
- Полковник Доватор любит пошутить, но бить фашистов собирается всерьез,
- Не могу судить, в какой мере обладает юмором ваш полковник, но то, что он хочет сделать, - абсурд!
Доватор поморщился, но вдруг лицо его озарилось скрытой улыбкой. Взглянув исподлобья на Плотвина, переспросил:
- Абсурд?
- Отведите меня к нему! Стоит поговорить! Я ему расскажу обстановку. Он еще, видимо, не воевал?
- Да, совсем недавно приехал. В резерве Западного фронта околачивался...
- Все ясно! - воскликнул Плотвин. Он становился все развязней и самоуверенней. - Пусть понюхает пороху, тогда по-другому запоет!
- Расскажите, как немцы ведут бой в лесу. Вам не приходилось участвовать? - спросил Доватор.
- Как не приходилось? Немцы в лес не лезут. Больше всего придерживаются магистральной тактики. Клинья, клинья! А лес блокируют и окружают. - Он помолчал. - Вы меня извините, я не знаю вашего звания. Направьте меня к более официальному лицу... Там уж я...
- Любой командир, выполняющий боевой приказ, является для вас лицом официальным.
- Смотря, какой командир...
- Извольте отвечать, о чем вас спрашивают!
- Извольте на меня не кричать! Я имею звание подполковника, об этом, кажется, свидетельствуют мои документы! - Плотвин встал.
- Документы подтверждают личность подполковника Плотвина в прошлом, - гневно сказал Доватор. - А этот балахон говорит совсем о другом.
- Тогда нам не о чем с вами говорить. Направьте меня к полковнику Доватору. - Плотвин порывисто сел, машинально протянул было руку за папиросами, но, увидев сердитое лицо Доватора, отдернул руку.
В дверь постучали.
- Войдите! - крикнул Доватор. В комнату вошел Наумов. - Заберите оружие у этого гражданина.
- Я оружия не отдам! - Плотвин побледнел.
- Сдайте ваше оружие! - глухо, с хрипотой в голосе, сказал Доватор.
Плотвин дрожащими руками достал из-под своего балахона пистолет и протянул его Наумову. Наумов, забрав пистолет, вышел.
Доватор молча наблюдал за Плотвиным. Потом прошелся по комнате, сел за стол и, развертывая карту, жестко сказал:
- Скажите, в тех местах, где вы проходили, во всех деревнях немцы?
- В некоторых их совсем не было. В особенности в лесных деревушках, - сухо отвечал Плотвин.
Доватор задавал вопросы, записывал ответы, делал отметки на карте. Он расспрашивал, где сосредоточивает противник армейские резервы, тыловые базы снабжения, штабы, на каком расстоянии от переднего края; какова система караулов, каково движение по большакам, много ли нашего народа скрывается в лесах.
- Много, - ответил Плотвин. - Очень много...
- Вот поэтому и надо итти в тыл! Выручать надо наш народ, помочь организоваться, - заключил Доватор. - А вы говорите: "Конница - абсурд".
- Я и теперь это подтверждаю, товарищ разведчик! - Плотвин после допроса, учиненного Доватором, думал, что имеет дело с командиром-разведчиком.
- Эх вы, стратег! - хлопнув ладонью по карте, крикнул Доватор. - "Маневренность мехчастей"!.. Слыхал эту песню! "Авиация, танки! Адская мышеловка..." Скажите, напугались окружения больше, чем немецкой техники, потеряли управление людьми. Подполковник надел скоморошеское тряпье. Прихватил адъютанта и - неси меня ноженьки... Где остальные люди? В лесу всем погибнуть невозможно! Почему немцы в лес не идут? Потому, что боятся партизанской войны, как волк охотничьих флажков. В лесную зону немцев надо дрючком гнать. Почему не создали партизанского отряда из бойцов и командиров? Вы, русский офицер!
- Значит, нельзя было... - обескураженно оправдывался Плотвин.
- Неправда! Мне известно, что в тылу у немцев созданы партизанские отряды. Весь русский народ взялся за оружие! Ленинградские рабочие - ветераны Красной гвардии - каски надели. Десять часов у станка стоят, десять в траншеях у пулеметов. Мне хочется спросить вас, - продолжал Доватор со страстным внутренним напряжением, - чему нас с вами двадцать четыре года учила наша жизнь? Амбиции? Мелкому самолюбию? Кто на вас надел мундир воина - советского офицера? Вы говорите о достоинстве звания подполковника? Честь мундира! - Доватор вплотную подошел к Плотвину и ткнул пальцем в его балахон.
Плотвин только теперь начинал понимать свое положение. Он сидел побледневший, ошеломленный.
- Я вас очень прошу направить меня к полковнику Доватору. А в общем, как хотите...
Доватор прищурил глаза, подумал немного и сказал:
- Нет, к нему вас направить нельзя!
- Почему?
- Он немедленно расстреляет вас, - ответил Доватор. - Да, да, - продолжал он, - спросит: "Почему ты жив? Где остальные люди?" - и шлепнет. Тем более за такие рассуждения.
Плотвин, не зная, что ответить, потер рукой лоб, тряхнул головой.
- Все равно - ведите!
Доватор не спускал с него глаз. Лицо его тронула присущая ему открытая улыбка. Он позвал адъютанта.
- Надо товарищей накормить, - приказал он вошедшему Наумову, - и направить в штаб армии. Я командарму напишу. Да выдайте им обмундирование, хотя бы красноармейское, что ли. Ну и побриться все-таки надо...
- Я вас очень благодарю, товарищ командир! - Плотвин приподнял руку, хотел было козырнуть, но, вспомнив что-то, опустил ее. Лицо его передернулось.
- Не стоит благодарности. Когда-нибудь встретимся - водкой угостите...
И тут Плотвин не выдержал. Охватив руками крупную, тронутую сединой голову, он зарыдал.
- На войне, подполковник, нянек-то нету... - глядя на него, тихо произнес Доватор.
Когда Плотвин ушел, Доватор сел за стол. Он долго писал. Потом запечатал написанное в конверт, вызвал Наумова и приказал отправить пакет с подполковником Плотвиным в штаб армии.
На окраине села торопливо загрохотали зенитки. Из окна были видны белые облачка разрывов, а между ними, на большой высоте, в голубом небе хищной белесой рыбой плавал вражеский разведчик...