А щенки повалились вразброс и задремали, но быстро замерзли. Тогда они сбились в кучку, прижались к теплому боку Рекса и, блаженно посапывая, заснули. Была ли собака счастливее Рекса? Он проваливался в дрему, млел, замирал от счастья, но так и не заснул - Рекс сделал чисто собачий вывод: крохи нуждаются в его защите.
Часа через два вернулся Громов. Щенят он отвоевал. Временно, конечно, но отвоевал. За три дня, на которые согласились артиллеристы, можно попытаться побороть в Рексе и недоверчивость, и злобу.
Когда Виктор спустился в блиндаж, Рекс не спал. В общем-то, в присутствии этого человека он никогда не спал. Вот и сейчас, услышав знакомые шаги, Рекс привычно напрягся. Но зубы почему-то не заныли, не заколотилось бешено сердце. И уж совсем неожиданно для себя Рекс широко зевнул и мгновенно уснул.
Сладко спали щенята. Привычно пахло человеком. Привычно, но не тревожно. Уж если Рекс доверил ему малышей, значит, вражде конец.
Атмосфера в блиндаже стала совсем другой - напряженность исчезла. Теперь главное не увлечься, не спешить. Один непродуманный шаг - и тонюсенькая ниточка доверия лопнет.
Вечером Виктор смело вошел к Рексу и поставил миску супа. Щенята бросились к похлебке, но Рекс уже вошел в роль воспитателя. Он деловито хватал их за шиворот и рассаживал вокруг миски. Щенята нетерпеливо поскуливали. Рекс строго рычал, вразумляя невоспитанных малышей. Потом подполз к миске, понюхал, попробовал на вкус и только после этого подпустил к ней щенят.
Теперь уже не было бестолковой возни, никто не лез в миску с ногами, не пытался напустить в нее лужу: Рекс строго следил за порядком и одергивал озорников.
Бедные дворняжки, разве они знали, что такое собачья родословная, что такое чистая кровь, не позволяющая вести себя непристойно даже щенку! Но учитель был строг и, главное, с такой огромной пастью, что малыши покорно ему подчинялись. Продолжалось это, правда, недолго. Один все же ухитрился влезть в миску. Рекс потянулся, чтобы его вытащить, но не достал. Можно было подползти, но тогда бы он оттеснил двух других. Рекс осторожно уперся в землю одной ногой… другой. Напрягся и… встал на все четыре лапы. Его пошатывало, ноги мелко дрожали, но не подламывались. Рекс осторожно переступил. Нет, стоять трудно. Тогда он сел на задние лапы, твердо опираясь на передние. Ничего. Держат.
Теперь Рекс легко достал шалуна, слегка встряхнул и усадил на место. Щенок виновато свесил уши и принялся вылизывать дно миски.
- Ну вот, - обрадовался Виктор. - С ногами полный порядок. Теперь, Рекс, все зависит от тебя: надо больше ходить. Но где? Не в этом же загоне. Что ж, видно, пришла пора выбираться наружу. Но не сегодня. Денек потолкайся в блиндаже, а завтра - на волю.
Утром Рекс довольно легко встал на ноги, но ходил неуверенно.
Виктор позвонил доктору Васильеву:
- Коля, по-моему, можно снимать гипс. Рекс уже ходит.
- Сейчас буду.
- Захвати Машу. Из меня ассистент неважный.
- Сейчас буду, - повторил доктор, будто и не слышал упоминания о Маше.
Николай не заставил себя ждать.
- Ну что ж, могу тебя поздравить, - серьезно сказал после осмотра Рекса доктор. - То, что ты сделал, уже победа. Собака стала на ноги, в глазах нет злобы, и, кажется, вот-вот признает в тебе хозяина.
- Нет, Коля, до победы еще далеко. Выходить собаку - полдела. Впереди самое трудное - заставить ее работать. Ума не приложу, как к этому подступиться. Прочитал все книжки, инструкции… Но ведь у меня никогда не было даже щенка, не то что такого зверя.
- Ничего-ничего, главное, действуй по науке. И… будь это в мирное время, я бы посоветовал тебе застраховаться от увечий. Но ведь тебя чуть не каждую ночь гоняют за "языком", а мне прислали уйму перевязочного материала, так что скоро - наступление. А гипс снимать можно, ты прав.
На всякий случай Виктор надел ватник, стеганые брюки и вошел к Рексу. Тот спокойно сидел в углу и смотрел на хозяина. Виктор по привычке сунул ему полу ватника, но Рекс мотнул головой и даже не зарычал. Дело усложнялось: надо связать пасть, а как это сделать, если он ни во что не вцепится?
Виктор втянул кисть в рукав и поднес к пасти Рекса. Тот наклонил голову, фукнул и отвернулся.
- Не знаю что делать, - растерялся Виктор. - Не хочет грызть - и баста! А брать голой рукой боязно.
- Сделай из бинта петлю, накинь на морду и затяни.
С третьей попытки Виктор затянул петлю, и только после этого в закуток вошел врач. Он присел на корточки, достал ножницы и начал вспарывать гипсовую повязку. От первого же прикосновения чужой руки Рекс сжался. А потом так рванулся к доктору, что тот бросил ножницы и пулей вылетел за ограду, при этом наступил на щенка, тот отчаянно завизжал, а Рекс зашелся таким яростным хрипом, что Виктору пришлось собрать всех малышей и посадить у его морды.
Когда Рекс успокоился, Виктор сам взялся за ножницы.
- Я же просил привести Машу. Где она? Я уже три дня ее не видел.
- Где-где… Откуда я знаю, где она? - проворчал доктор. - И вообще, в своих делах разбирайтесь сами.
- Каких делах?! Ладно, об этом - потом. Что же все-таки делать?
- Раскрой ножницы пошире и перережь ему глотку! - мрачно бросил доктор. - Ну и пациенты пошли! Ты им жизнь спасаешь, а они тебя норовят схватить за горло. Дурень я последний, что связался с тобой! Ну что ты расселся, укротитель тигров, болонок и кроликов? - пришел в себя доктор и заговорил в своей обычной манере. - Надрежь повязку! Аккуратней. Да не так, лапу повредишь! - Он ринулся в закуток. - Фу, черт, и куда меня несет! - вовремя остановился доктор. - Не спеши, это гипс! Вот так. Молодец! Теперь разверни. Сильней, сильней. Отдирай, не бойся! Попробуй сустав. Сгибай, сгибай. Порядок. Сустав как новенький. Теперь берись за другую лапу, только не спеши.
Виктор от напряжения взмок. Разрезать гипсовую повязку - дело нелегкое. К тому же он боялся повредить лапу. Но Рекс ни разу не дернулся и даже не взвизгнул.
Когда Громов снял бинт с морды Рекса, тот даже не шелохнулся. Он почувствовал такую удивительную легкость, что заливисто и как-то по-щенячьи тявкнул!
Виктор обомлел - сидит себе на соломе и снизу вверх смотрит на широко раскрытую пасть Рекса. Никогда Виктор не был так беззащитен. Но глаза Рекса не желтели от ярости.
Виктор протянул собаке руку. Рекс подался навстречу. Виктор сжался и закрыл глаза. Но в ладонь ткнулся холодный собачий нос. Виктор открыл глаза и увидел такую дружелюбную, такую веселую морду, что забыл об осторожности и ласково потрепал вздрагивающие уши Рекса. Тот чихнул, тявкнул и лизнул хозяина в ухо.
"Как все просто, - подумал Виктор. - Я его погладил, он меня лизнул - и все дела".
Виктор встал и решительно сломал загородку.
- Все, Коля, теперь никаких барьеров!
Ошарашенный доктор поднялся с топчана.
- Знаешь, Виктор, если у меня будут дети, я расскажу им не об операциях во время артналетов, а вот об этой сцене. Будут внуки - расскажу и им.
Доктор хлопнул Виктора по плечу. В этот же миг Рекс бросился на доктора. Прыжка, правда, не получилось. Он грохнулся на брюхо и так злобно залаял, что друзья мгновенно поджали ноги. Побледневший доктор вжался в стену, а Виктор, его лучший друг Виктор Громов, вместо того чтобы пристрелить пса или на худой конец выдрать, стал трепать его по загривку и приговаривать:
- Хорошо, Рекс! Хорошо! Молодец! - Потом пояснил: - Ты его извини. Он тебя неправильно понял: думал, что на меня нападают. В таких случаях хорошая собака бросается без предупреждения. А ведь Рекс - хорошая собака?
- Хорошая, хорошая, - пробормотал доктор. - Очень хорошая… Будь здоров, Витя, - уже с порога сказал он. - Заходи. Можно и с собачкой. Только предупреди: я попрошу саперов заминировать подходы к своему блиндажу.
V
- Хорошо, Рекс, хорошо! - приговаривал довольный Виктор.
Если поначалу он сомневался в перерождении Рекса, то нападение на доктора "прозвучало" так убедительно, что Виктор окончательно уверовал в свою победу.
Вдруг Рекс глухо зарычал и обнажил клык - на пороге стоял тот самый человек, которого он не смог достать.
- Ты что? - обернулся Виктор. - Что-нибудь случилось?
- Да нет, - вяло сказал доктор. - Выпить захотелось, а одному скучно.
- Ну, для такого дела компанию найти нетрудно, - улыбнулся Виктор, доставая фляжку.
- У меня своя, - остановил его Николай, ставя на стол стеклянную посудину. - Медицинский. Чистый, неразбавленный.
Плеснули в кружки, залпом выпили, закусили.
- А что, "второй фронт" довольно свежий, - сказал Виктор, выковыривая из банки с английскими буквами розоватые ломти тушенки.
- Сойдет, - как-то безразлично бросил доктор.
- Ты чего такой мрачный? - поинтересовался Виктор. - Эх, Машу бы сюда! Как запоет свои уральские, дрожь по сердцу. Слушай, я же просил привести ее. Где она?
- Откуда я знаю? - огрызнулся Васильев. - И вообще… Налей еще.
Выпили по второй.
- Вот что, Витя, - осмелел доктор, - я давно хочу тебя спросить…
- Валяй. Разведка ведь все знает, но… молчок, - хмельновато усмехнулся он.
- Ни хрена ты не знаешь! В тумане живешь! В двух метрах от себя ни шиша не видишь! - взорвался вдруг Николай.
- О чем это ты?
- О Маше!
Виктор встрепенулся:
- А что Маша? Что?
- Это, конечно, не мое дело. Я знаю: ты ей жизнью обязан, любишь ее, жениться хочешь, а она…
- А она не хочет.
- Хочет. Да не может.
- Стоп! Что значит не может?
- Ты с ней говорил когда-нибудь о семье, родителях, о ком-нибудь еще?…
- На что ты намекаешь? - побледнел Виктор.