– Если вы правы, то это еще одна причина, по которой следует немедленно от нее избавиться, – сказал Рикори. – Ведьма не сможет воспользоваться ее помощью.
– Я этого не потерплю, Рикори. К тому же есть и другая причина оставить ее в живых. Я хочу допросить ее. Я могу выяснить, как мадам Мэндилип действует. Могу разгадать тайну кукол, узнать ингредиенты мази, определить, есть ли другие соучастники этого преступления, те, кто тоже обладает знаниями мадам Мэндилип. Девушка наверняка знает обо всем этом, и не только. А если она знает, я заставлю ее все рассказать.
– Да ну?! – цинично прищурился Макканн.
– Каким же образом? – осведомился Рикори.
– Используя те же методы, что и мадам Мэндилип, когда она заманила меня в ловушку, – мрачно ответил я.
Рикори задумчиво смерил меня взглядом.
– Доктор Лоуэлл… Я в последний раз уступаю вам в этом вопросе. Я думаю, что вы ошибаетесь. Уверен, что и сам допустил ошибку, когда не убил ведьму при прошлой встрече. Я убежден, что чем дольше эта девчонка остается в живых, тем большей опасности мы себя подвергаем. Тем не менее я готов уступить – в последний раз.
– Макканн, приведите девушку в мой кабинет. Подождите, пока я не разгоню по комнатам всех, кто еще не лег спать.
Я спустился на первый этаж, но все уже разошлись, и я смог беспрепятственно приступить к подготовке. Макканн и Рикори последовали за мной. В своем кабинете я поставил на стол изобретение доктора Льюиса, широко применяемое в больнице Сальпетриер в Париже для введения пациента в гипнотический транс. Это устройство состоит из двух параллельных планок, на которых закреплены небольшие зеркала. Планки равномерно вращаются в противоположных направлениях. Источник освещения установлен так, чтобы отражающая поверхность вспыхивала и гасла. Это был весьма полезный механизм, и я полагал, что он быстро подействует на девушку, привыкшую к гипнотическому внушению. Я установил удобное кресло перед зеркалом и приглушил остальные источники света, чтобы они не нарушали работу устройства. Едва я завершил эти приготовления, как Макканн и другой подручный Рикори привели девушку. Они усадили ее в кресло, и я вытащил из ее рта кляп.
– Тони, возвращайся в машину, – приказал Рикори. – А ты, Макканн, останься здесь.
Глава 16
Смерть приспешницы
Девушка по-прежнему не сопротивлялась. Казалось, она полностью погрузилась в себя: ее глаза затуманились так же, как при моем посещении лавки мадам Мэндилип. Я взял ее за руки. Девушка не вырывалась. Руки у нее были очень холодные.
– Дитя мое, никто не обидит тебя, – мягко, но настойчиво сказал я. – Отдохни, расслабься. Откинься на спинку кресла. Я лишь хочу помочь тебе. Поспи, если хочешь. Спи…
Она словно не слышала меня, ее взгляд не фокусировался на мне. Отпустив ее руки, я взял стул, сел напротив нее и запустил зеркало Льюиса. Ее взгляд сразу же устремился к механизму, в глазах вспыхнул восторг. Я увидел, как ее тело расслабилось, как отяжелели веки.
– Спи… – нашептывал я. – Тут никто не может причинить тебе вред. Пока ты спишь, никто тебя не обидит… Спи… Спи…
Ее глаза закрылись, девушка вздохнула.
– Ты спишь… Ты не проснешься, пока я не прикажу тебе. Ты не можешь проснуться, пока я не прикажу тебе.
– Я сплю… Я не могу проснуться, пока вы не прикажете мне… – пробормотала она. Голосок у нее был тонкий, детский.
Я остановил вращение зеркал.
– Я задам тебе несколько вопросов. Ты выслушаешь меня и ответишь на них честно. Ты не можешь солгать мне. Ты это знаешь.
– Я должна отвечать честно. Я знаю.
Не удержавшись, я с триумфом посмотрел на Рикори и Макканна. Рикори крестился, глядя на меня с сомнением и в то же время с благоговением. Я знал, что он думает, будто сейчас и я применяю колдовские чары. Макканн нервно жевал жвачку. Он не сводил глаз с девушки.
Я начал допрос с темы, которая не должна была ее растревожить:
– Ты действительно племянница мадам Мэндилип?
– Нет.
– Кто же ты тогда?
– Не знаю.
– Когда ты присоединилась к ней и почему?
– Двадцать лет назад. Я была в сиротском приюте в Вене. Она забрала меня оттуда. Научила меня называть ее тетей. Но она мне не тетя.
– Где вы жили с тех пор?
– В Берлине, Париже, Лондоне, Праге, Варшаве.
– Мадам Мэндилип делала кукол и в этих городах?
Девушка не ответила, ее ресницы затрепетали.
– Спи! Помни, ты не можешь проснуться, пока я не прикажу тебе! Спи… Отвечай мне.
– Да, – прошептала девушка.
– И эти куклы совершали убийства в каждом городе?
– Да.
– Спи. Не тревожься. Ничто не навредит тебе…
Ее тревога росла, и я решил пока не говорить о куклах, чтобы она успокоилась.
– Где родилась мадам Мэндилип?
– Не знаю.
– Сколько ей лет?
– Не знаю. Я спрашивала ее, но она рассмеялась и сказала, что время не властно над нею. Мне было пять лет, когда она забрала меня из приюта. С тех пор она ничуть не изменилась.
– У нее есть сообщники? Я имею в виду тех, кто делает таких же кукол?
– Один. Она его обучила. Он был ее любовником в Праге.
– Любовником?! – потрясенно воскликнул я, представляя себе ее гигантское тело, колоссальную грудь, уродливое лошадиное лицо.
– Я знаю, о чем вы думаете, – сказала девушка. – Но у мадам Мэндилип есть и другое тело. Она пребывает в нем, когда захочет. Это прекрасное тело. Столь же прекрасное, как ее глаза, ее руки, ее голос. Когда она пребывает в этом теле, ее красота даже пугает. Я много раз видела ее такой.
Другое тело! Иллюзия, безусловно… Как зачарованная комната, которую описывала Уолтерс… Комната, которую я видел сам, вырвавшись из паутины гипноза… Образ, спроецированный мадам Мэндилип в сознание девушки. Решив пока не думать об этом, я перешел к сути дела.
– Она убивает двумя способами – при помощи мази и при помощи кукол?
– Да. Мазь и куклы.
– Сколько человек она убила при помощи мази с тех пор, как приехала в Нью-Йорк?
– Мадам Мэндилип создала четырнадцать кукол, – уклончиво ответила девушка.
Значит, были и другие такие случаи, о которых мне не сообщили!
– Сколько человек убили куклы?
– Двадцать.
Рикори выругался, и я выразительно посмотрел на него. Гангстер подался вперед, бледный, напряженный. Макканн перестал жевать.
– Как она делает кукол?
– Я не знаю.
– Ты знаешь, как она готовит мазь?
– Не знаю. Она делает это втайне от меня.
– Что активирует кукол?
– Вы хотите спросить, что их оживляет?
– Да.
– Что-то от мертвеца.
Рикори вновь выругался, но на этот раз тише.
– Если ты и не знаешь, как она делает кукол, ты представляешь себе, как их оживить. Как?
Она не ответила.
– Ты должна отвечать мне. Ты должна подчиниться моей воле. Говори!
– Я не понимаю ваш вопрос. Я уже сказала вам: что-то от мертвеца их оживляет. Что еще я должна сказать?
– Опиши мне процесс. Начни с того, как жертва впервые приходит в магазин мадам Мэндилип. Что происходит перед тем, как кукла – как ты выразилась – оживает?
– Мадам Мэндилип говорит, что человек должен прийти к ней по собственной воле. Он должен без какого-либо принуждения согласиться на создание куклы. То, что он не осознает, на что соглашается, не имеет значения. Ей следует немедленно приступить к созданию первой модели. Прежде чем она завершит вторую – куклу, которой предстоит ожить, – ей нужно найти способ дать человеку мазь. Она говорит, что эта мазь высвобождает то, что живет в сознании. И оно должно вернуться к ней и вселиться в куклу. Мадам Мэндилип говорит, что не только эта сущность обитает в сознании, есть и другие, но они ей безразличны. Также она работает не со всеми, кто приходит к ней. Откуда она знает, с кем можно иметь дело, что заставляет ее выбрать именно этого человека, мне неизвестно. Итак, она изготавливает вторую куклу. Когда кукла готова, человек, позировавший для ее создания, умирает. Он умирает – а кукла оживает. И кукла подчиняется приказам мадам Мэндилип. Они все подчиняются ей… – Девушка помолчала. – Все, кроме одной.
– Что это за кукла?
– Та, что была медсестрой у вас в больнице. Она не покорилась воле мадам Мэндилип. Моя тетя наказывает ее, истязает ее… И все же не может ее контролировать. Я привезла куклу-медсестру сюда прошлой ночью вместе с другой куклой, чтобы они убили человека, которого прокляла моя тетя. Медсестра пришла, но вступила в бой со второй куклой и спасла про́клятого человека. Этого мадам Мэндилип не понимает. Это пугает ее… и дарит мне надежду! – В голосе девушки послышалась неожиданная настойчивость. – Вам нужно торопиться. Я должна была вернуться с куклами. Вскоре мадам Мэндилип начнет искать меня. Мне надо уйти… или она придет за мной… а потом… если она найдет меня здесь… то убьет меня.
– Ты привезла сюда кукол, чтобы они убили меня?
– Конечно.
– Где куклы сейчас?
– Они возвращались ко мне. Но ваши люди поймали меня до того, как куклы добрались до машины. Они отправятся… домой. Куклы могут перемещаться довольно быстро, если в этом есть необходимость. Им сложнее без меня, но не более того… Они вернутся к ней.
– Почему куклы убивают людей?
– Им приказывает мадам Мэндилип.
– Нить с узелками – зачем она?
– Я не знаю. Но мадам Мэндилип говорит… – И вдруг она отчаянно, точно испуганный ребенок, прошептала: – Она ищет меня! Ее глаза высматривают меня… Ее руки тянутся ко мне… Она видит меня! Спрячьте меня! О, спрячьте же меня скорее!