- А вот в подпол стоит глянуть, - решил Ормиссон. - В фундаменте должны быть какие-нибудь продушины. Вдруг где найдется такая, что можно пролезть, а?
В темноте на ощупь в одном углу амбара удалось найти ножницы для стрижки овец. Прощупав пальцами пол, определили самую большую щель между досками, где можно было поддеть. Это приходилось делать с расчетом, чтобы и доску понемногу расшатывать, и ножниц не ломать. Работников хватало; кроме стонавшего в углу Лепамярта, остальные все по очереди прилагали руку. Непредвиденное занятие подействовало ободряюще, сразу появились и цель и смысл, охватившее до этого людей равнодушие, порожденное безнадежностью положения, быстро отступало. Это уже само по себе было достижением.
- Главное, чтобы мы до света убрались отсюда, - сказал Хейки Тильк. - А то дело швах, если застрянешь в этом лазе у них на виду, как поросенок под забором.
Понемногу доска все же подалась, но, прежде чем она отошла полностью, им пришлось перетащить на другое место несколько пасторатских бочек и ларей, чтобы освободить длинную половицу. А затем Тильк пролез вниз.
Его так долго не было, что Ормиссон уже предположил:
- Уж не дунул ли он прямым ходом на волю? Пойти взглянуть, что ли?
- Как же это он в одиночку уйдет, - успокоил его Рудольф, хотя и сам слегка встревожился.
За дверью амбара снова послышался разговор.
- Вот будет лихо, если они сейчас заявятся! - вздохнул кто-то в темноте.
Снаружи стукнули носком сапога в дверь.
- Идут! - уже гораздо громче воскликнул тот же голос. - Сволочи проклятые!
- Тише! - приказал парторг и придвинулся к двери, крепко сжимая в руке ножницы. Он решил пустить в ход это единственное орудие и попытаться прорваться любой ценой, как только откроют замок.
Снаружи еще разок стукнули носком сапога, но дверь осталась закрытой.
- Тильк идет! - хрипло выдохнул Ормиссон.
Тильк наполовину вылез из прощелины.
- Излазил все подполье. Три кошачьи продушины, все равно что свиные глазки. Фундамент из бутового камня, будто литой. Может, один шов удастся расковырять, я поскребся там ногтями, немного вроде открошилось. Инструмент нужен.
Рудольф еще мгновение прислушивался к дверям, затем подошел и передал Тильку ножницы.
- Попробуй-ка ими. Когда устанешь, сменим. В какой стороне этот лаз?
- В задней стене, что к реке. Если выбраться, можно бы в камыши дунуть, там до камышей растет такая высокая крапива, ни одна дубина пээтерристиская не увидит!
Он исчез под полом. Через некоторое время от задней стенки амбара донеслось легкое поцарапывание и металлическое позвякивание.
Все по очереди спускались в подпол. Ормиссону удалось вытащить из стенки шестидюймовый гвоздь - из него тоже получился рабочий инструмент. Выскребывание швов подвигалось туго, каменщики в свое время замесили в пасторате крепкий раствор. Да и вообще, кто бы мог поручиться, что им удастся настолько выщербить швы, чтобы сдвинуть камень с места.
На улице светало. Петухи в пасторате громко закукарекали. Им было нечего бояться, гостям, которые сейчас собрались в пасторате, куриный бульон никто варить не собирался. Из поселка им ответили другие петухи, затем стали мычать коровы. Рудольфу показалось, что в округе сегодня было необычайно тихо. Ни грохота телег, ни людского говора. Поселок словно затаил дух в ожидании того, что же будет дальше.
Рудольф как раз вылез из тесноты подпола, он откинулся на полу амбара на спину и тяжело дышал, когда во дворе грянул первый неожиданный выстрел. Вслед за ним сразу поднялся крик, затем по двору с таким топотом пронеслось несколько пар обутых в сапоги ног, будто выпустили скот, вскоре поблизости, а также поодаль грохнули новые выстрелы.
- Ну, пошло! - с мрачным злорадством провозгласил Ормиссон.
Временами стрельба приближалась, затем вновь отдалялась. Так продолжалось примерно с полчаса, вдруг за дверью амбара загромыхали. Голоса были столь громкие, что через дверь можно было разобрать отдельные слова.
- Ключ! - гаркнул грубый голос. - Сейчас же давай ключ! Там красные сидят!
- Ключ в пасторате! - звонко прокричал в ответ другой голос. - Что я тебе, высижу его!
- Разнесу замок пулей! - заорал первый голос.
Грянул выстрел, и дверь содрогнулась от сильного удара.
- Черта с два разнесешь! - злорадно крикнул звонкий голос. - Никакого проку! Думаешь, пуля возьмет железо!
На мгновение воцарилась выжидающая тишина. В сознании каждого запертого в амбаре жила одна лишь мысль: что они там теперь предпримут? Предугадать это было невозможно. Все невольно отпрянули от двери, однако укрыться было негде.
Наконец снова донесся грубый голос:
- Лупанем сквозь дверь! Они там в куче, пуля найдет.
Грохнул выстрел, пуля, щелкнув, пробила дверное полотно и ударилась куда-то в заднюю стенку.
- Ложись! - приказал Рудольф. - По углам!
Людей мигом размело с середины амбара.
Тут же громыхнули новые выстрелы. Теперь стреляли по крайней мере из двух винтовок. Пули с треском пробивали дверь и переднюю стенку, некоторые застревали в бревнах. Они впивались в половые доски и противоположную стену. Рудольф чувствовал, как начала подкатывать тошнота. Значит, это и есть страх? Раньше он никогда не испытывал его. Может, просто не умел представить себе, какой он - страх?
- Давай, давай, какая-нибудь все равно себе цель найдет! - ликуя, хрипло орал за дверью лесовик, и выстрелы продолжались. - От дверного полотна отлетел большой кусок щепы, и в возникшей щелочке засветился тоненький луч солнечного света, в котором бешено закружилась взвихренная пыль.
Неужели это никогда не кончится, думал Рудольф. Стреляли так близко, что в амбар тянуло приторным запахом пороховой гари. Должно быть, каждый лесовик теперь расстрелял по крайней мере по обойме.
И все равно за дверью продолжали греметь выстрелы. Очередная пуля ударилась в кучу камней, которые были собраны в углу для гнета в бочках с капустой и огурцами, звонко взвизгнула и срикошетила над головой парторга в стену. На Рудольфа посыпалась труха.
Снова раздался выстрел, затем еще один. Это стало совершенно невыносимым. В душе билось ожидание: когда же наконец в меня угодит пуля? Она будто сулила избавление.
- Боже мой! - охнул кто-то позади Рудольфа.
- Что, попала? - повернув голову, спросил парторг.
- Сейчас попадет! - ответил тот.
Стрельба прекратилась внезапно. Лесовики бросились безо всякой слышимой причины бежать, топот шагов удалялся. Теперь еще стреляли вдалеке, возле церкви. Рудольф напряженно вслушивался. Все это были пока ружейные выстрелы. Пистолета-пулемета молодого куйметсаского барона слышно не было. Куда же он делся?
- Чего они там чикаются, давно уже пора выпустить нас! - крикнул Хейки Тильк, когда стрельба еще какое-то время не утихала. - Я почти что уже к половице прирос!
- Потерпи, пусть разберутся сперва с лесовиками, - увещевал его Ормиосон. - Мы-то не сбежим, а они сбегут!
- А что, тебе плохо здесь в прохладе? - спросил Рудольф, ощутивший вдруг необычайную легкость во всем теле.
Неожиданно со стороны церкви донесся пушечный выстрел. Минуты через две - другой. Рудольф снова подтянулся. Что бы это значило? Уж не немцы ли подошли? Кто еще мог оказаться тут в поселке с таким тяжелым вооружением? У истребительного батальона не было ничего, кроме пулемета, вот он как раз и застрочил.
Стрельба усилилась, чтобы тут же улечься. За одиночными выстрелами послышалось протяжное и многоголосое: "Аа-ааа!"
В амбаре никто не проронил ни слова. Все сосредоточенно прислушивались. Кое-кто даже закрыл глаза, от них пользы не было. Самые главные вести приносил слух. Хейки Тильк прилип к образовавшейся в двери от выстрела щелке, но ничего, кроме безлюдного двора, он в нее не видел. Загоревшаяся было надежда снова затрепыхалась, словно пламя свечки на ветру. Что же там на дворе происходит? Вспомнит ли хоть кто-нибудь о них? Гнетущая тяжесть безысходности и неизвестности навалилась с новой силой. Предвещали ли пушечные выстрелы спасение или же, наоборот, гибель?
Прошло еще какое-то время, прежде чем кто-то наконец подошел к амбару. Неизвестный подергал дверь и крикнул:
- Эй! Есть там кто живой?
- А ты думаешь, что пастор здесь святые мощи хранит? - в ответ прокричал Тильк. - Давай неси ключ и живо открывай!
И опять прошло неимоверно много времени. Ключа нигде не было. За дверьми собиралось все больше людей. Они там советовались и обсуждали, что предпринять. Из амбара стали доноситься уже довольно сердитые голоса, терпение задержанных было на исходе. Какая чепуха, не могут открыть замок!
Наконец кто-то принес топор и принялся сбивать накладки. С большим трудом замок сбили, и простреленная дверь амбара отворилась.
Свет буквально резанул по глазам. На дворе стояли бойцы истребительного батальона.
6 июля утром в 5.30 из уездного города на машине в направлении Виймаствере выехал взвод бойцов истребительного батальона во главе с командиром взвода Калью Саареметсом. Выезд состоялся раньше намеченного времени потому, что внезапно прервавшаяся телефонная связь с волостью вызвала подозрение. К волостной управе подъехали в 6.15. К этому времени волостная управа была разгромлена и пустовала, над входом висел сине-черно-белый флаг буржуазной Эстонии, во внутренних помещениях были обнаружены трупы председателя волисполкома Р. Мустассаара и секретаря X. Оявере.
Истребители сорвали трехцветный флаг, командир группы Саареметс составил доклад об увиденном и описание места происшествия.