"…Еще разворот… Идем обратно, в сторону аэродрома. Знакомые холмы с нечастыми деревьями. И, наконец, равнина; переливающиеся прожилки каналов и речек, а там, вдали, за наплывающей дымкой - Ханой…"
* * *
В это самое время со стороны Черной реки несколько групп Ф-105, прижимаясь к горам и уходя в облака, на разной высоте скрытно шли к аэродрому. И, как верно догадались в полку, это было одно из отборных подразделений военно-воздушных сил США. Среди американских пилотов, летавших во Вьетнаме, но было, пожалуй, такого, кто не слыхал бы о командовавшем им знаменитом асе Миллере. Майор Миллер за три войны налетал больше четырех тысяч часов. Рассказывали чудеса о его шестом чувстве, о том, что в его лексиконе отсутствует слово "страх". Небо Юго-Восточной Азии этому матерому волку было не в новинку: в конце второй мировой он с "летающих крепостей" бомбил японцев от Лао-кая до залива Ха-лонг и участвовал в воздушных боях с японскими истребителями. Потом он воевал в Корее, и вот теперь, много лет спустя, снова бороздит вьетнамское небо… Майор Миллер, прозванный, как и его самолеты, "громовержцем".
День за днем поднимал он с авиабазы в Таиланде своих "мальчиков" и вел их забрасывать бомбами и ракетами землю маленького государства, не имеющего "достойной упоминания" авиации и флота. Как его президент и просвещенные генералы, он был поначалу уверен, что "фантомы" и "громовержцы" неотразимы и стремительными ударами скоро поставят эту маленькую страну на колени и заставят ее капитулировать! Но за год с лишним майор Миллер усвоил, что полеты над Северным Вьетнамом мало похожи на увеселительные прогулки. Огненная сеть, поднимавшаяся всякий раз над землей, становилась все чаще и бее опасней. "Мальчики" боялись не только зенитных пушек и ракет, но и людей, вооруженных винтовками. Многие жаловались, что их повсюду подстерегают тысячи и тысячи ружейных стволов и что, когда с земли открывают огонь, у них буквально волосы встают дыбом! Теперь ко всему еще прибавились МиГи, от боя к бою становившиеся все опаснее. Другие подразделения с их базы несли большие потери: с каждым днем росло число сбитых машин и невернувшихся летчиков. Один из миллеровских "мальчиков", сделавший ровно сто боевых вылетов, был переведен обратно в Штаты. Там он женился, но уже через месяц возжаждал "воинской славы" и больших наградных и записался на второй срок во Вьетнам. Он приехал на базу, через несколько дней был сбит и пропал без вести. Никто из "отличных парней" не помянул его добрым словом, они считали его кретином. Многие уже не таясь, в открытую, изо дня в день подсчитывали свои вылеты, мечтая скорей дойти до сотни и получить шанс на возвращение домой. Молодые пилоты, прибыв сюда, сразу улавливали настроение "стариков", падали духом и поносили всех и вся. Начальство рекомендовало как лучшее средство, для поднятия духа пиво и песни под гитару. И они ездили на Филиппины за гитарами и пивом. Однако в подразделении Джона Миллера ничего подобного не было! Он постоянно внушал подчиненным одну, усвоенную им за долгие годы истину: "У военного летчика только один способ выжить. - атаковать первым, атаковать всегда и везде". Он лично водил их на самые опасные операции. После бомбардировок Ханоя "мальчики" майора Миллера особенно прославились, а сам он сделался притчей во языцех на всех американских базах. Но ему и этого было мало. Уверовав в свою хитрость и мастерство, в мощь своего оружия, он решил прорваться к неприятельскому аэродрому, нанести по нему сокрушительный удар и подорвать дух "малочисленного и незрелого" противника, который посмел бросить вызов исконным хозяевам неба, сильнейшим на земном шаре. Это будет самым славным делом, которое он, возвращаясь в Америку, оставит на память о себе во Вьетнаме, а возможно, - и завершением, венцом всей его летной карьеры…
Вот почему в это утро, когда другие подразделения американской авиации стремились прорваться к Ханою, Джон Миллер вел пятнадцать своих "громовержцев" - несколькими группами - в сторону вьетнамского аэродрома. Они получили сегодня задание: разбомбить близлежащий промышленный центр. Но Миллер приказал одной из групп взять шариковые бомбы, чтобы смести людей на вьетнамском аэродроме. Сам он шел с другой группой, оснащенной только ракетами и комплектами для воздушного боя, намереваясь мощным ударом уничтожить истребителей прикрытия.
Он приготовил сюрприз для МиГов, предпочитавших обычно ближний бой: на некоторые из его самолетов поставили по шесть двадцатимиллиметровых пушек, залп которых подобен был огневой лавине. Матерый волк придумал такой тактический ход: идущая впереди группа бомбит промышленные объекты, отвлекая на себя МиГи, и тогда большая часть его машин внезапно атакует неприятеля. Сегодня он взял с собой своих любимцев: капитана Дина Аллана, служившего раньше в Западной Германии, смельчака, сдержанного и немногословного, вечно холившего свои короткие жесткие усики, и лейтенанта Робертса, недавно переведенного из Японии - восходящее молодое "светило" - горячего и азартного, для которого война была чем-то вроде хоккея…
- Джон, - это был голос Дина, - мы летим вдоль шоссе. Вижу два МиГа, они идут на сближение с нами.
- Отлично! Возьми их себе на закуску…
* * *
- Двадцать четвертый! "Черное облако" справа от вас, двадцать километров.
- Вас понял!
Лыонг едва успел ответить "земле", как его вызвал Тоан:
- Двадцать четвертый! Противник заходит со стороны шоссе!…
"…Ну и реакция у Тоана!.."
Сделав правый разворот, он сразу увидел четыре Ф-105, они шли над горами немного выше МиГов. Американцы разбились на пары: одна держалась вдоль шоссе и шла прямо на промышленный центр, другая устремилась под углом к дороге.
"…По-моему, вторая пара хочет нас отвлечь… Или они заходят на железнодорожный мост?… Обычно у Ф-105 первая пара несет бомбовый груз…"
Он скомандовал:
- Атакуем первую пару!
Сбросив оба дополнительных бака, он стремительно развернул машину и атаковал Ф-105, летевшие над шоссе. Точно рассчитанный маневр вывел его в хвост "громовержца" - на позицию, выгодную для огневого удара. Он нажал на гашетку, выпустив очередь по ближайшей машине. Янки поспешно сбросил куда попало свой бомбовый груз, снизился и пошел на бреющем. Второй американец тоже побросал бомбы, резко набрал высоту и стал уходить. Лыонг пристроился за ним в хвост.
- Тридцать первый! Идите на перехват второй пары!
"…Конечно, те два Ф-105 сделали ложный маневр в сторону моста… Теперь они разворачиваются на предельной скорости и выходят к нам в хвост…"
Истребитель Тоана уже шел им наперерез. В небе засверкали огненные штрихи снарядов.
Лыонг словно прилип к американцу, он едва не настиг его над дорогой. Следом за ним он набирал высоту, бросал машину к земле и всякий раз, когда янки пытался свернуть в сторону, выходил на пересечение возможной кривой его разворота.
Он дал залп… потом еще один.
Пульсирующие красные струи скользнули рядом с хвостом "громовержца". Тот описал зигзаг и прижался плотнее к земле.
"Так, дадим еще залп!.."
- Двадцать четвертый! - ворвался в наушники окрик Киена. - Немедленно - разворот! Разворот вправо!
Лыонг стиснул зубы и резко повернул штурвал. За спиной вспыхнула яркая дуга, потом - еще одна, высвеченная синими вспышками; и вот уже прочертившие их ракеты исчезли где-то далеко отсюда. Циферблаты и цветные индикаторы на приборной доске замелькали и размазались полосой; потом он снова увидел их четкие контуры, а через мгновенье все опять слилось в трепещущих радужных бликах. МиГ почти вертикально шел вверх.
Он снова круто спикировал к земле. Тяжесть каменной глыбой навалилась на позвоночник, сдавила грудь; из разрезов костюма со свистом рванулся воздух. Секунду спустя пелена, застилавшая глаза, растаяла.
"…Слишком увлекся преследованием… не следил, что происходит сзади… Вот они: два Ф-105… еще два… Идут следом за мной… Справа другие "громовержцы" атакуют Тоана… Впереди, в стороне аэродрома тоже видны самолеты: на разной высоте - по одному, по два - заходят с нескольких направлений…"
Внизу, на земле, полыхнули зарницы.
"Зенитки открыли огонь!.."
За надрывным воем мотора разрывы снарядов были еле слышны. Но он успел заметить, как темные хлопья дыма повисли вокруг вражеских машин, угрожавших его МиГу.
"Здорово!.."
- Двадцать четвертый! Внимание - противник сзади!
Он круто развернул истребитель: два американца шли параллельным курсом, но были еще далеко; зато другая пара явно стремилась его настигнуть; под крыльями у одного, потом у второго забились огненные вспышки.
"Бьют по мне!.."
Пучки ярко-красных искр зримо протянулись к его машине.
"А-а, шесть двадцатимиллиметровок у каждого! И не жаль снарядов, лупят на таком расстоянии!.."
Он форсировал скорость и бросил машину вверх. Красные искры, обгоняя друг друга, прочертили штрихи за хвостом истребителя, их трассы изогнулись к земле и исчезли.
Еще разворот! Кривая теперь выводила его в хвост американцам. Прикинув дугу его разворота, янки резко прибавили скорость и оторвались от него; работающие на форсаже турбины выплевывали языки пламени.
Он набрал высоту и огляделся: преследовавшие его "громовержцы" попали под огонь зениток.
- Двадцать четвертый! Атакуйте две машины, заходящие в хвост тридцать первому!
Тоан шел, как на привязи, за "громовержцем", но два других готовились атаковать его сзади.