- Мы требуем освобождения всех студентов, которых вы арестовали при исполнении ими священного долга.
- Господин профессор, вы оскорбляете полицию!
- Я не собираюсь оскорблять кого бы то ни было. О каждом судят по его делам. Мы хотим, чтобы вы освободили студентов. Всех без исключения. Мы поражены: как вы осмелились арестовать греков в то время, когда они возлагали венок на памятник борцам за революцию? Это неслыханно!
Офицер вынул из кармана пачку бумаг:
- Господин профессор, вы читали это?
Профессор даже не взглянул на бумаги. Он весь дрожал.
- Я ничего не читал. Зачем мне читать? Почему я должен читать?
- Это коммунистические прокламации! - провозгласил офицер. - Их выпустил ЭАМ. Пожалуйста! - И он протянул листки профессору.
- Господин начальник, меня это не интересует. Если бы сам дьявол возложил сегодня почетный венок на могилу героев, я поспешил бы пожать ему руку. Да, да, да! Сам дьявол… И как можно не радоваться, господин начальник, когда видишь, что все, все без исключения стремятся отметить национальный праздник?
Офицер сунул бумаги в карман.
- Я вас понимаю, господин профессор. Вы смотрите на вещи… как бы вам это сказать… с другой точки зрения. Но посудите сами: как прошло сегодняшнее выступление?
- Это уже политика! - крикнул делегат, стоявший рядом с профессором. - Время ли заниматься политикой, когда того и гляди мы все полетим к дьяволу!
- Господин начальник! - снова заговорил профессор. - Мы пришли сюда, чтобы потребовать освобождения арестованных. Отпустите студентов.
- Не могу! Я выполняю приказ…
- Чей?
- Высших инстанций.
- Правительства предателей! Цолакоглу{} и Берарди{}! - выкрикнули позади Космаса.
- Точнее: чьи приказания вы выполняете?
- В арестах приняла участие Команде Пьятца. Я ничего не могу сделать.
- В таком случае к кому нам следует обратиться?
Офицер развел руками:
- Обратитесь в полицейское управление. Откуда я знаю?
Делегация подошла к двери.
- Крепитесь! - кричали делегаты. - Мы идем в полицейское управление. К вечеру вас должны отпустить.
- У нас есть жертвы. Есть умирающие. Многие ранены. Скажите, чтобы по крайней мере забрали раненых.
Делегация отправилась в полицейское управление.
* * *
Уже спустилась ночь, когда дверь наконец открыли. Коридор был опять полон полицейских. Они оставили лишь узкий проход. Снаружи ждали крытые грузовики.
Космаса бросили одним из первых, он оказался в глубине грузовика, в самом углу. Рядом сидел парень с перевязанной головой. Он пошел на митинг со своей сестрой, они держались вместе и в полицейском участке. Но сейчас женщин посадили на отдельный грузовик. Когда машина тронулась, кто-то снова запел национальный гимн. Сидевшие с краю барабанили по бортам, надеясь, что кто-нибудь услышит их по дороге.
Никто не знал, куда их везут. Ехали они около часу. Когда отодвинули засовы и дверь открылась, Космас увидел, что машина стоит на темной улице у каких-то ворот. Из грузовика всех сразу же загнали в здание.
Здесь их передали в руки жандармов, прогнали поодиночке вдоль узкого полуосвещенного коридора и ввели в какую-то комнату. Там горели две тусклые лампочки. Воздух был спертый, пахло мочой и табаком. В углу лежали четыре человека. Вероятно, они находились здесь уже давно: у каждого был матрац, одеяло, на стене висели полотенца. Кроме Космаса в камеру ввели еще десять человек.
- А, целая партия! - сказал кто-то из старожилов, и все рассмеялись.
- Чтоб не скучно было, господин Андреас, - ответил жандарм, запирая дверь.
Старожилы поднялись с матрацев.
- Ну, что случилось, ребята? Почему пригнали такой оравой?
- Может, есть папиросы? У кого-то нашелся табак.
- Ну, валяйте устраивайтесь и исповедуйтесь. Откуда вас перевели?
- Нас схватили сегодня.
- Садитесь. Сюда. На одеялах вши кишат.
- Куда мы попали?
- Ко вшам в гости.
Дверь отворилась. Вошли два итальянца - офицер и солдат.
Офицер что-то спросил по-итальянски, и солдат перевел его слова жандарму, вошедшему вслед за ними.
- Почему их привели сюда?
- Остальные камеры переполнены, там и ступить-то некуда! - ответил жандарм.
Солдат перевел. Офицер задумался и сделал несколько шагов по камере.
- Кто здесь майор Вардис?
- Я.
Один из старожилов вышел вперед. Это был хорошо сложенный, широкоплечий мужчина среднего роста. Широкий лоб, густые, сросшиеся брови, волосы с легкой проседью.
- Вы знаете, за что попали сюда? - перевел солдат вопрос офицера.
- Понятия не имею. Ломаю себе голову и ничего не могу придумать.
Офицер усмехнулся. Он несколько раз прошелся по камере и снова заговорил:
- Вы обвиняетесь в заговоре против итальянских и немецких оккупационных властей.
- Против двух властей сразу? - переспросил майор и улыбнулся. - Скажите ему, чтобы он получше наводил справки: я пока еще не сошел с ума.
Солдат перевел.
- Что это значит? - недоуменно спросил офицер.
- Это значит, - ответил майор, - что я еще в своем уме и никогда бы не пошел на то, в чем меня обвиняют. В данных условиях это было бы безумием. Какой уж тут заговор, когда народ умирает от голода и войска стран оси продвигаются на всех фронтах!
- Значит, если бы страны оси не одерживали побед, вы могли бы принять участие в заговоре?
- Что было бы тогда, я не знаю. Во всяком случае, в подобном обвинении был бы еще какой-то смысл.
- И тем не менее вам предъявляется такое обвинение! - сказал офицер.
- Меня это не удивляет. Доносчики водятся в любой стране. Есть они и у нас. И они клевещут на честных граждан, чтобы выслужиться перед оккупационными властями. То же самое они делали при диктатуре.
- Почему вы не участвовали в войне?
- Меня не призвали. Если бы призвали, я выполнил бы свой долг. В те времена я был в немилости у диктатуры.
- Вы коммунист?
- Ненавижу любой тиранический режим.
- Но короля вы тоже ненавидите?
- Да, ненавижу. Я демократ, и мне ненавистна любая тирания - и правых, и левых.
- Господин Вардис, не согласитесь ли вы сотрудничать с нами?
Майор засмеялся.
- Ну, сами посудите, какое может быть сотрудничество между победителями и побежденными? Вы - оккупанты, мы - рабы. Сотрудничество предполагает равенство. Равенства нет, - значит, не может быть и сотрудничества. Любое сотрудничество с победителями было бы предательством.
Итальянский офицер выслушал это и улыбнулся.
- Хорошо! - сказал он и повернулся к офицеру жандармерии: - Остальных нужно убрать отсюда!
- Куда же их девать? Все камеры переполнены. Мы заняли даже кабинеты.
Итальянец подумал, но пришел к тому же решению.
- Здесь им нельзя оставаться! - переводил солдат. - О чем вы думали, когда принимали их?
- Хорошо, я отошлю их обратно.
- Если вам некуда их перевести, отправляйте обратно.
Арестованных снова вывели в коридор. Офицер приставил к ним двух жандармов, а сам последовал за итальянцами. Вскоре он вернулся с полицейским.
- Этих заберите обратно, - сказал он. - И куда их везти?
- Куда хотите. В участок, в управление - не знаю. Я их принять не могу.
- Ладно, - ответил полицейский. - У нас остался один грузовик. Я отвезу их в участок.
- Делай как знаешь. Ты один?
- Нас двое.
- Ну, валяйте.
- Пошли, ребята!
Их снова заперли в грузовике.