"Моя маленькая война" - одну из самых ярких и эмоциональных книг о фашистской оккупации в Европе.
В основу легли некоторые страницы дневника Л.-П. Боона, который он вёл во время войны , придав этому произведению удивительную, почти документальную достоверность, которая, однако, не снижает высокого эмоционального накала, не снимает остроты авторских оценок. Маленькие рассказы и микроочерки, казалось бы совершенно не связанные между собой, мимолетные, не претендующие на глубину зарисовки неожиданно выстраиваются в пеструю мозаичную и вместе с тем весьма выразительную и яркую картину,
Содержание:
Вступительное слово Виллема Элсхота 1
КНИГА О ВОЙНЕ 2
ЗОЛОТЫЕ РЫБКИ 2
ГРАНИЦА 3
ГАЛЛЮЦИНАЦИЯ 3
КРАСНАЯ НОЧЬ 4
СОРОКА 4
ВАН ДЕН БОРРЕ 5
МАЛЕНЬКИЕ ВОРЫ 5
МЯСО ТУНЦА 6
СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЙ КОНТРОЛЕР 6
Письмо 7
БЕНЗИНОВЫЙ БАК 7
ДВОЕ СЛЕПЫХ 8
ЯН ИЗ ТЕРВЮРЕНА 8
ЖИЗНЬ ФЛОРА 9
ПРОСТОЙ РАССКАЗ 10
ПРОДАЕТСЯ ПИАНИНО 10
АЛЬБЕРТИНА СПАНС 11
ПЕРВЫЙ ЧАС СВОБОДЫ 11
ШАКАЛЫ 12
ПОХВАЛЬНОЕ СЛОВО СЕСТРАМ БОСУЭЛ 12
ПОСЛЕДНЯЯ 13
СПРАВЕДЛИВОСТЬ 13
ЧЕЛОВЕК ИЗ БУХЕНВАЛЬДА 14
LE DRAPEAU 14
ЛЕЯ ЛЮБКЕ 15
СТАЛПАРТ ИЗ WERBESTELLE 15
ЮНОСТЬ ВОЕННЫХ ЛЕТ 16
ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ 16
ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО 17
SELF-DEFENSE 17
О ТВОРЧЕСТВЕ ЛУИ-ПОЛЯ БООНА 17
Примечания 19
Луи-Поль Боон
Моя маленькая война
Вступительное слово Виллема Элсхота
Лео И. Крейн был другом моей юности, и поэтому, когда в 1941 или в 1942 году его вдова решила в его память присудить литературную премию, я не смог ей отказать и впервые в жизни стал членом жюри, которое должно было решить, чей пирог оказался самым лучшим. Мне пришлось переварить изрядное количество рукописей о любви, смерти и других превратностях судьбы, длинных и коротких, отпечатанных на машинке и написанных от руки, авторов молодых и старых, мужчин и женщин. Все они были мне незнакомы: неведомые, но одушевленные надеждой люди, рассеянные по городам и весям Фландрии, которые с сердечным трепетом ожидали заветного известия: "Пальма первенства досталась вашему произведению".
Это был тяжкий труд, а для меня вообще сущая мука, потому что мне приходилось проглатывать рукопись целиком, хотя уже с первых страниц было ясно, что с читателем говорит отнюдь не творческая личность, не тот человек, которому есть что сказать. Не в том смысле, что это уже было сказано до него, ибо все уже было так или иначе сказано в свое время, а в том, чтобы это было сказано по-своему, со своей интонацией. Эти творения нагоняли на меня тоску, приводили в мрачное состояние. Последняя рукопись называлась "Пригород поднимается" и была - увы - в три раза толще всех тех, что я уже успел переварить в эту неделю скорби. Я уже собрался отложить в сторону этого бронтозавра, но тут восстала моя совесть. "Нет, так нельзя, - сказал я себе, - я не смогу высказать своего мнения, пока не прикончу этого последнего монстра". И я приступил к делу с той терпеливой покорностью, с которой я принимаюсь за монументальные романы нашего русского коллеги Достоевского, читая его вещи я всегда посматриваю, сколько еще осталось до середины, и тем не менее дочитываю все до последней страницы, потому что иначе не могу.
Начал я вечером, в половине девятого, и остановился, как мне помнится, только тогда, когда жена, проснувшись, объявила, что уже половина третьего. Я заторопился, пересчитал страницы и увидел, что прочел чуть меньше половины. Не читая дальше, я сразу же написал жюри, что, по моему мнению, премию можно спокойно присудить Л. П. Боону - таково было имя неизвестного автора. Оказалось, что мои собратья по ремеслу думали точно так же. "Моя маленькая война" в такой же степени книга Боона, как повесть "Пригород поднимается" и "Абел Голартс". Точно так же, как полотно Рубенса можно узнать по тому, как написаны грудь, нога, дерево или другой любой предмет, так и прозу Боона можно распознать по любой из написанных им страниц. Его стиль угловат, дерзок, неотесан, порою даже грубоват, но всегда определен сознанием и волей художника, его добрыми и, безусловно, благородными намерениями. Потому что Боон - идеалист, какими бы странными и необычными ни показались проявления его идеализма. Он видит столько несправедливости, угнетения, трусости и бездушия вокруг себя, что не знает, с чего начать. Кажется, что он боится умереть, не успев излить всю свою желчь и растоптать последнюю из миллиардов прожорливых гидр. "Двое слепых" - прекраснейшая картина в духе Брейгеля Старшего, какую только можно себе представить. И не только из-за фигур двух слепых, которые словно сошли с полотна Брейгеля, но и благодаря зимнему пейзажу и изображению фабричного квартала с его неистребимым духом нищеты. Это уже шедевр сам по себе. "Альбертина Спанс" - гимн бедности и проклятие обществу, в котором нищета произрастает пышно, точно плесень. В "Первом часе свободы" выплеснулась наружу радость освобождения от долгого, страшного сна, радость столь огромная, что она производит впечатление великой печали, которая наконец-то нашла себе выход. "Похвальное слово сестрам Босуэл" - чистейшей воды лирическое стихотворение, ибо Боон - поэт, как бы он ни пытался это скрыть. Впрочем, если он попытается это отрицать, я просто суну ему под нос его же собственную "Лею Любке", и ему не останется ничего другого, как смиренно во всем признаться. И вся книга написана в грустной минорной тональности разочарования, свойственного человеку, который хоть и пытается надеяться на лучшее, но в глубине души никак не может поверить, что когда-нибудь наступят лучшие времена.
Дорогой читатель, прочтите эту книгу не глазами литературного критика, подмечающего все погрешности пунктуации, несвойственные нашему языку обороты и галлицизмы, но прочтите ее своим сердцем, с тем жаром высокого чувства, с которым написана эта книга. В вас пробудится глубинное чувство человеческого достоинства, и вы несомненно, поможете писателю в уничтожении миллиардов гидр, которые осадили нас в нашей маленькой идеалистической крепости, тех гидр, которые стоят на пути Великого Братства белых и черных, британцев, немцев и русских, братства, которое положит конец величайшему коллективному безумию - войне. Соединяйтесь под знаменем Боона, потому что его "Маленькая война" есть не что иное, как война - войне.
Биллем Элсхот
Антверпен, 31 марта 1946 г.
Итак, вы пишете свою "Маленькую войну".
Вы, конечно, с большим удовлетворением написали бы другую книгу - более величественную, более глубокую и прекрасную. И вы бы сказали о ней: "Вот проклятия и молитвы маленького человека посреди большой войны, вот его песнопения, вот БИБЛИЯ ВОИНЫ". А на следующий день вы бы с неменьшим удовлетворением растоптали свое перо: все это слишком взвинчивает нервы. Но еще через день вы чувствуете необходимость купить новое перо, ибо вы все-таки продолжаете писать - это ваша естественная потребность. Один человек облегчает душу свою проклятиями, другой - разбивая голову о стену.
Итак, вы пишете свою "Маленькую войну".