Снова побыть с Гаретом хотелось ей ничуть не меньше, чем увидеть сына.
Она с порога улыбнулась ему, ничуть не беспокоясь, что он может угадать смысл ее улыбки.
– Хелло, Гарет!
Единственным ответом ей был лишь короткий кивок. Он держал дверь открытой, но не приглашал гостью войти, и солнечная улыбка Лоры погасла, едва девушка обратила внимание на его каменное лицо.
– Я не слишком поздно?
Боже, что за чушь она несет! Лора поняла это, едва закрыла рот. Она прекрасно знала, что пришла вовремя. Разве, взбираясь на холм, она не смотрела на часы каждую минуту? Но тогда чем объяснить его явное недовольство? Гарет поглядел на циферблат.
– Нет. Ты стала очень пунктуальной. Приятная перемена.
Его саркастический тон резанул Лоре ухо, но она заставила себя не обращать на это внимания. Сегодня не до ссор! Она об этом позаботится.
– Я решила, что лучше всего прийти точно в назначенный срок. Я ведь не знаю, когда Мэтью привык пить чай.
Он действительно смутился от ее дипломатического ответа, или это ей только кажется? Неужели он сознательно пытается завязать одну из тех безобразных ссор, которые уже когда-то превратили их отношения в ад? Интересно, как это у него получится…
– Думаю, тебе лучше подняться наверх.
Наконец он сделал шаг назад и придержал дверь, позволяя Лоре войти. Вздрогнув от нелюбезного приема, молодая женщина вслед за Гаретом прошла в вестибюль и стала молча подниматься по лестнице. Она терялась в догадках: чем вызвана эта разительная перемена? Вчера они расстались вполне дружески. Он же сам предложил ей прийти сегодня! Может, раскаялся в своем благородном порыве?
Гарет привел ее в ту же просторную, солнечную комнату, где она уже была. На полу валялись разбросанные игрушки, но их владелец отсутствовал. Через секунду Лора поняла, что в квартире слишком тихо: не было слышно ни детского смеха, ни топота. В глазах Лоры вспыхнуло внезапное подозрение, и она гневно обернулась к шедшему следом Гарету.
– Элисон повела Мэтью на прогулку к реке, – объяснил он, отвечая на негодующий взгляд. – Малыш любит кормить уток и лебедей.
– Но он вернется?
– Примерно через час.
Слова были вполне мирными, но когда их взгляды встретились, Лоре стало не по себе от той враждебности, что была написана на лице Гарета. Ей показалось, что перед ней совершенно незнакомый человек.
– Ты не хочешь меня видеть, правда? – прямо спросила она. Ей казалось, что теперь им может помочь только абсолютная честность в отношениях.
– Не хочу, – так же прямо ответил он. – Я сделал ошибку, когда пригласил тебя в гости.
– Почему?
– Потому что при виде тебя во мне ожили воспоминания, которые я считал похороненными. Однажды ты разбила мне жизнь, но я постарался построить ее заново – и свою, и Мэта. И поэтому я не хочу, чтобы ты разбила ее снова.
– Я бы никогда не сделала этого, – вспыхнула Лора, борясь с гневом и обидой.
– Не сделала бы? Разве ты не понимаешь, что одно твое присутствие здесь угрожает разрушить тот мир, который складывался годами?
Лора сделала глубокий вдох, чтобы остыть.
– Тогда зачем же ты пригласил меня сюда?
Гарет смотрел на нее волком.
– Потому что мне хотелось, чтобы ты увидела Мэтью и поняла, от чего отказалась, когда отдала нашего ребенка на усыновление.
Лора была убеждена, что он позвал ее совсем не с этой целью: вчера в нем не было ни следа этой злобы. Но за ночь что-то круто изменилось, потому что теперь ее было в избытке… Она чуть отвернулась и принялась смотреть в окно: гордость не позволяла показать, что его жестокие слова причинили ей такую боль, словно он ее ударил. Она бы охотно ушла, и только желание увидеть Мэтью заставляло ее упрямо стоять на месте…
– Если ты собираешься ждать, то можешь присесть. Хочешь чего-нибудь выпить?
– Нет, спасибо.