Но это тоже было - что тут сидела Лида, та самая Лида… Привели еще одного больного. Тоже приняла. А планового, с язвенной болезнью, снова пришлось отправить домой - в терапии нет мест. Хоть бы скорее достроили новую больницу. Из кухни позвали снять пробу. Оттуда пошла в свою палату - больные уже ждали. Они знают: оттого, что она работает в приемном покое, ее обход позже, в полдень. Она любит эти каждодневные встречи со своими больными. Еще с порога окинуть взглядом всех сразу и почувствовать, что они ее ждали. В палате была долго. Пока не позвали в приемный покой. Снова приняла больного. В хирургию. И весь день сквозь привычные осмотры, разговоры, вместе с этими больными, сестрами, врачами была и Лида. То давняя, лагерная, то сегодняшняя. И вечером, дома, была. А ночью, уже когда Володя заснул, вернулось все. Как каждый раз, с самого начала. И так ясно, что, вернувшись в то время, даже не помнила про сегодняшнее, про встречу с Лидой. Теперь осталось только это. Лидин рассказ. Как переплывала между льдинами реку. Как пробиралась, обходя дороги и мосты, на обмороженных ногах. Когда идти становилось невмоготу, ползла… Старый пан доктор ампутировал пол ступни… Пошла работать в госпиталь… А тогда, в лагере, после побега Лиды, увели Марину. Не одну Марину - сто человек. "…Если за целую жизнь?" Аня возмущалась: "Почему я должна пойти в газовую камеру?" "Потому что Гитлер их придумал". Это Женя и сама понимала. И все-таки… Все-Все-таки тогда было еще и другое - что за побег Лиды угнали в газовую камеру сто девушек. Но ведь Аню тоже забрали. На селекции. Просто зато, что у нее больше не было сил работать, что в лагерь привезли новых, еще крепких. Юлю забрали уже перед самым освобождением. А Надю раньше, почти сразу после Марины, на селекции… Тогда, ночью, она говорила, что даже такая, еле живая, поплелась бы. Потому что" побег - не только спасение, но и бунт". И в бою за ту местность, где был лагерь, за их освобождение тоже погибли люди… "Когда творится такое, как теперь - Гитлер, война - трудно все так разложить по полочкам…" Это в ту ночь сказала Юля. Когда творится такое - Гитлер, война… Да, не наша вина, что жизнь надо защищать смертью. И платить за нее - тоже смертью… Уже совсем рассвело. Женя лежала с открытыми глазами. Она здесь, дома. Уже много лет дома… Рядом спит Володя. Вдруг ей очень захотелось, чтобы он проснулся, спросил. Но он спал. И она тихо позвала его: - Володя… - А… - Доброе утро. - Доброе… - Но глаз не открыл. Она подождала. - Я… Я сегодня, то есть вчера, встретила… - Кого? - Сонный голос. Еще совсем сонный. - Женщину, с которой была в лагере. Он резко повернулся. Удивленно посмотрел на нее. - Мы с нею на нарах… Почти рядом… И замолчала. Хорошо, что он больше ни о чем не спрашивает. Она ему сама расскажет. Все расскажет…