- Нет! Я сказала только доставить его в Петербург и следствие учинить. Но пока не пытать его. Я сама ему пытку придумаю. Да и с другими Голицыными тянуть не следует. Пока и князя Дмитрия Михайловича Голицына за кондиции его богомерзкие отвечать заставить. И тем делом займись.
- Будет исполнено, ваше величество….
Сеньор Пьетро Мира столкнулся с сеньором Франческо Арайя.
- Рад поздравить вас с новым прозвищем, - ехидно ухмыльнулся Арайя. - Как поживаете в должности шута?
- Не так плохо, как бы вам хотелось. А вас поздравить не с чем, сеньор Арайя. Вы обещали мне переломать ноги, кажется?
- Ну, это в случае если вы приблизитесь к сеньоре Дорио.
- А вы считаете, что я к ней не приближался? - усмехнулся Мира.
Арайя побледнел. Пьетро "ударил" в слабое место сеньора Франческо.
- Ты хочешь сказать, шут, что посещаешь Марию?
- Я не люблю болтать просто так, сеньор Арайя. Я болтаю только при дворе и то не всегда. А так я предпочитаю действие. Может, пожелаете встретиться со мной?
- Снова хочешь шпагой помахать, Мира? Но нет. Я прикончу тебя по иному. Мои лакеи тебе о спину палки обломают.
- Посмотрим. Жди меня в своем курятнике, Франческо….
Арайя отошел от придворного шута и последовал за придворными. Эту сцену издали заметил Бирен и подозвал к себе Пьетро.
- Что у вас произошло? Капельмейстер был в бешенстве? Снова его волнуют твои ночные похождения?
- Не желает делить со мной Дорио. Но я еще принесу ему парочку сюрпризов, Эрнест.
- Не стоит тебе с ним шутить, Петер. Он человек опасный. Императрица без ума от его искусства. Она гордиться тем, что пригласила его в Россию. Так что он в фаворе. Не забывай про это.
- Не забуду, но и наказать его за спесь желаю.
- Кстати, у меня к тебе дело, Петер. Ты бывал при дворе великого герцога Тосканского?
- При дворе Гастона Медичи? Бывал. И двор его немного знаю, хоть мне там и не повезло. А что тебе нужно в Тоскане?
- Императрица Анна желает купить знаменитый тосканский алмаз, который находиться в собственности Медичи.
- Тосканский алмаз? Но неужели герцог пожелает его продать? Гастон весьма дорожит этой драгоценностью, Эрнест.
- Но может быть, он продаст его за хорошую сумму? Возьмешься быть посредником? Этим ты окажешь мне услугу.
- Возьмусь….
Пьетро Мира действительно способствовал переговорам русского двора с герцогом Гастоном Медичи по поводу покупки знаменитого алмаза, но герцог Тосканский его так и не продал….
Год 1735, сентябрь, 5 дня, Санкт-Петербург. Дом Франческо Арайя.
Пьетро решил в туже ночь доказать спесивому капельмейстеру на что он способен. Он переоделся в платье лакея. Красная ливрея с позументом, белый парик. Такого где угодно можно встретить.
"Если желаешь быть незаметным, - думал Пьетро, - то оденься так, чтобы смотря на тебя они никого не видели".
К самому капельмейстеру Франческо Арайя многие вельможи таких вот лакеев с письмами шлют по десятку ежедневно. Главное сейчас говорить по-русски и чтобы акцент его не выдал. Но многих слов от лакея и не ждет никто. А русский язык его усовершенствовался за последнее время.
В воротах дома Пьетро показал привратнику карточку с гербом графа Бирена. Таких у него было множество и произнес:
- От его сиятельства князя Куракина с письмом.
Привратник, как и рассчитывал Мира, в гербах ничего не понимал и спокойно пропустил чопорного княжеского лакея в ворота.
Пьетро спокойно медленным шагом вошел в дом и снова показал карточку дворецкому. Этот слуга Арайя был из Италии и Пьетро много раз видел его, и они знали друг друга. Вот сейчас и было самое главное испытание для его маскарадного костюма.
- От его сиятельства князя Куракина.
- Передам, - дворецкий протянул руку.
Но Мира ничего не дал ему, а только сказал:
- Велено вручить лично!
Дворецкий собирался проводить слугу Куракина к своему господину, но слуги окликнули его со двора:
- За домом наблюдают! Мы выследили его!
- Где? - дворецкий позабыл про лакея от князя Куракина.
- Как раз со стороны окон госпожи! Уже следит, а может и готовиться в окно запрыгнуть.
- Главное не спугнуть мерзавца.
Мира про себя улыбнулся. Его план сработал четко. Они пошли по фальшивому следу, который он для них оставил. А теперь в комнаты к Дорио. Про куракинского лакея все позабудут. По пути Пьетро уже никто не останавливал. Вот что значит, стать незаметным.
Условный стук, и двери комнаты певицы отворились.
- Пьетро! - удивилась Мария. - Ты? Я не ждала тебя сегодня.
- Я же обещал что приду.
- Но дом охраняется сегодня как никогда. Я здесь словно в тюрьме.
- Я то проник в твою камеру. И меня никто не заметил. Запри двери на ключ. Он сегодня не придет к тебе ночью?
- Придет. Он теперь часто ходит. Но не на долго. На час или того менее.
- Он так в тебя влюблен? - спросил Пьетро.
- Никакой любви у него больше нет ко мне. Но при дворе анекдоты про тебя и про него сделали его сумасшедшим. Он мечтает поймать тебя и избить. И я выступаю в роли приманки.
- Отличная приманка. На такую наживку можно ловить…
- Пьетро…
Мира схватил Марию на руки и понес к кровати.
А вне дома слуги Арайя таки поймали соглядатая. Но им оказался совсем не человек, нанятый Пьетро. Тот даже в действие вступить не успел. За него все сделали иные люди.
Дело в том, что Иоганн Эйхлер кабинет-секретарь императрицы также певицей Дорио увлекся. И решил на последнем концерте, что девица оная станет ему принадлежать. Отчего Мира может к ней шастать, а он нет? К тому же девица перемигивалась с ним при дворе охотно.
Слуги схватили Эйхлера и притащили в дом. К ним вышел сам Арайя и, не разбираясь, стал лупить несчастного палкой.
- Кто тебя послал, негодяй? Мира? Где он? Говори! Говори!
- Остановитесь! - пробовал кричать Эйхлер.
Но Арайя его не слушал и продолжал лупить.
- Собака! Я отучу тебя лазить в мой дом словно вору! И отучу твоих лакеев исполнять твои приказы!
- Погодите! Я кабинет…., я кабинет-секретарь императрицы….
Эти слова дошли до Арайя, и он палку опустил. Узнать в опухшем лице кабинет секретаря уже было невозможно.
- Что? - спросил он. - Кем ты назвал себя, скотина?
- Я кабинет-секретарь императрицы Иоганн Эйхлер!
Доверенное лицо вице-канцлера империи барона Андрея Ивановича Остермана! Сеньор Франческо похолодел. Неужели это и в самом деле Эйхлер?
- Вы кабинет-секретарь?
- Да. И вы избили меня самым безжалостным образом. А я персона в России не последняя!
- Но мог ли я знать, что это вы, господин Эйхлер? Отчего вы следили за моим домом?
- Совсем не для того чтобы любовью заниматься с певицей Дорио, - соврал Эйхлер. Ведь пришел он именно для этого. - Меня мог послать мой начальник барон Остерман. А ему могла велеть это сделать сама государыня.
Спина у Арайя покрылась холодным потом. Предсказать реакцию вице-канцлера на его поступок было трудно. А еще труднее было теперь предсказать, что сделает императрица Анна - прогневается или засмеется. Эйхлер был не шутом, но государственным чиновником империи российской - секретарем кабинета министров императрицы.
- О, простите меня, господин Эйхлер. Могу ли я предложить вам войти в мой дом, сударь? Там вам окажут помощь…
Пьетро Мира тем временем занимался любовью вместе с певицей Дорио и на шум во дворе дома внимания не обращал….
А из окон дома соседнего за всем этим наблюдали глаза лейб-сригуньи Юшковой. Она первая расскажет про этот случай императрице. Ни с кем делиться новостями не станет.
"А то все куколка да куколка, - думала Юшкова. - И все подарки куколке, и при царице она первая и говорить может все что хочет. А вот я матушку теперь сама распотешу! Только бы самой не сболтнуть при шутихах ничего. И отчего я не могу язык за зубами держать? Эх! Грехи наши тяжкие!"
Так при дворе родился новый анекдот….
Год 1735, октябрь, 5 дня, Невьянск. Завод Демидовых.
Акинфий Никитич Демидов был немало напуган письмом из Петербурга. Его вызывали в столицу, и тот вызова был чрезвычайно резок. Акинфий срочно призвал в Невьянск своего младшего брата Никиту Никитича. Тот прибыл, и они обговорили положение.
- Думаешь там прознали что-нибудь? - спросил Никита Никитич.
- Мы цесаревне Елизавете крупные суммы пожертвовали. А понравиться ли то императрице?
- Она просила, а ты дал, братец Акинфий. И что с того? Главное чтобы наши рублики не выплыли. Пусть и далее все думают, думают, что они императорские.
- Теперь берг-конторой руководит немец умный фон Штемберг. Его на мякине не проведешь.
- Но подкупить немца сего можно? Все они на золото падки. Не поверю, чтобы нельзя было купить немца.
- Вот с этим и разберусь я в Петербурге. А ты, братец Никита, здесь останешься. Только на тебя полагаюсь. Следи, чтобы приказчики воровали поменее. И особливо наш старший приказчик меня волнует. Сволочь известная.
- Шаров? Ты не говори так про него, Акинфий. Он вор и кат известный. Это так, и про то всем ведомо. Но пользы от него еще много поиметь сможем. Он хоть и ворует, но людишек в покорности держит. А они токмо язык кнута и силы разумеют.
- А слыхал, что наш Шаров недавно сделал, братец?
- Беглых на заимке имал? И правильно делал. А то развелось сволочи всякой. Он их всех в шахты спустил и там их к тачками чепями* (*чепи - цепи) приковали. Пусть трудятся нам на славу и прибыток.