Среди "зеленых" всегда было много мастеров кулачной расправы, знающих боксерские приемы. Им ничего не стоило одним ударом сбить с ног человека. Эсэсовцы часто привлекали таких субъектов к избиению заключенных. Стараясь еще лучше "профессионализироваться", уголовники время от времени проводили между собой боксерские состязания. Ведь многие из них были внутрилагерными "начальниками" - фюрарбайтерами, штубендинстами, капо, старостами, - умение боксировать всегда могло пригодиться им, - чтобы держать в повиновении заключенных. Чем больше и беспощаднее избивали они беззащитных лагерников, тем большим расположением пользовались у эсэсовцев и у самого коменданта. Кичась своей силой и жестокостью, "зеленые" держали в страхе весь лагерь. Особенно свирепо расправлялись они с политическими. "Русский политический центр" решил положить конец этому террору. Участники организации начали разыскивать среди заключенных бывших боксеров. Наконец разыскали лейтенанта Андрея Борзенкова. Это был среднего роста, коренастый, широкоплечий паренек лет двадцати двух. До войны он выступал на рингах среднеазиатских республик.
Человек, которому "Политический центр" поручил переговорить с Андреем, не стал терять времени на предисловия.
- Ходит слух, что ты был боксером. Это верно?
- Может, и был, да какой из этого толк, - нехотя ответил Борзенков. - Теперь меня и ребенок побьет.
- Ну, это еще надо проверить. Вот что: ты должен отдубасить атамана "зеленых" - Жорку!
Андрей представил себе мордастого Жорку, бандита-рецидивиста. Перед самой войной он сидел в одесской тюрьме. Фашистские оккупанты взяли его под свое покровительство и специально держали в Бухенвальде для устрашения политических.
Андрей, выслушав предложение подпольщика, разозлился.
- Ты что же, подбиваешь меня устроить цирк для "зеленых"? Спасибо, найди для этого другого дурака! - отрезал он, намереваясь уйти.
Но странный человек - низенький, хромой, большеголовый - оказался привязчивым.
- Да ты постой, - удержал он Борзенкова. - Дураки тут вовсе не нужны. Дело очень серьезное, Андрей. Что ж ты, неужели не видишь, как "зеленые" издеваются над нами, политическими? Разве не слышал, как они орут: "Эй, красные, коммунисты, выходите драться! Хотите, ребра поломаем вам!?"
- Я не глухой, - нахмурился Андрей.
- Так вот, уголовники думают, что среди русских офицеров и солдат не найдется человека, который осмелился бы против них выйти, чтобы поддержать честь патриотов. Бандиты кичатся, считают себя непобедимыми. Неужели мы должны терпеть это? Неужели не собьем с них спесь?..
Андрей промолчал. Но в этом молчании чувствовалось согласие.
Подпольная организация приняла меры, и врачи на время освободили "заболевшего" Андрея от работы. Ему стали давать больше пищи. Сильный, молодой организм боксера заметно окреп. Потом к нему прикрепили тренера, голландца Гарри - своего человека для подпольщиков. Андрей и Гарри быстро подружились, начали тренироваться. Приходилось соблюдать величайшую осторожность: если бы гитлеровцы узнали, что "больной" Андрей занимается боксом, его подвергли бы страшному наказанию как саботажника. Да и вообще лучше было держаться подальше от людских глаз.
В один из дней Гарри привел Андрея к "зеленым", в двенадцатый барак, для "знакомства". По-видимому, Гарри знали там: стоило им показаться в бараке, целая орава "зеленых" сразу же окружила его:
- Ого, Гарри, притопал! А что это за доходяга с тобой?
Когда Гарри объяснил, зачем они пришли, все принялись разглядывать Андрея - будущего соперника Жоржа; даже уголовники, жарившие мясо на железной печурке, и те оторвались от своего дела. Надо сказать, что еды у "зеленых" всегда было вдоволь, они обворовывали не только заключенных, но и эсэсовцев, - однажды стянули из склада целую свиную тушу.
Андрей сейчас и не думал о боксе. Он не мог оторвать глаз от печки, где на сковородке шипело мясо, распространяя запах, от которого у Борзенкова кружилась голова. Хотя заключенные и подкармливали Андрея, но мяса ему все же почти не перепадало.
- Что-о, этот заморыш желает биться со мной? - захохотал рыжий детина с приплюснутым носом. Это и был знаменитый Жорж. - Здорово, малышка! - он щелкнул Андрея по лбу.
Борзенков от неожиданности попятился и споткнулся. Грянул хохот.
Жорж откуда-то принес перчатки, одну пару бросил под ноги Андрею:
- Надевай, миляга, я сейчас отправлю тебя на тот свет!
Перчатки поднял Гарри.
- Нет, сейчас не стоит затевать настоящую драку. Если уж матч, так пусть будет настоящий. Перед публикой.
- Ты хочешь, чтобы твой доходяга при народе отдал богу душу? - опять захохотал Жорж. - Ну что ж, я не против. Когда?
- В воскресенье вечером. А сейчас… - Гарри начал натягивать перчатки. - Давай, пожалуй, разомнемся.
У Жоржа сверкнули зеленым огоньком кошачьи глаза.
- Ха! Ребра зачесались?..
После первого же раунда Гарри отказался от дальнейшего боя.
- Хватит, - улыбнулся он. - Иначе меня на носилках вынесут отсюда. Я предпочитаю вернуться на своих двоих. Ауфвидерзейн, ребята! Значит, в воскресенье вечером.
"Зеленые" ответили насмешливыми возгласами. Жорж снисходительно обратился к Андрею:
- Ну, мальчик, видел, как я бью? - Одержав верх над Гарри, Жорж пришел в благодушное настроение. Он хлопнул Андрея по плечу: - Небось, душа в пятки ушла? Так, что ли?
- Я буду драться с тобой, - упрямо и зло проговорил Андрей.
- Ах вон как! - Встретившись с ненавидящим взглядом Андрея, Жорж насупился. Но тут же заставил себя усмехнуться: - Ты храбрый мальчик. Я не стану дубасить тебя во всю силу. Ударю разок-другой, и всё. Ты за сколько нанялся развлекать публику? За пару картофелин?
По воскресеньям работы в лагере кончались раньше, и блокфюреры иногда разрешали заключенным устраивать увеселительные зрелища. Этим и воспользовались организаторы матча. В назначенный день и час на площадке между бараками собралась огромная толпа лагерников. С одной стороны стояли "зеленые", с другой - "красные". Уголовники галдели, ржали, издеваясь над изможденными политическими. "Эй вы, краснопузые, носилки не забыли для своего парня?" - "Договорились в крематории, чтобы его без очереди сунули в печь?" - "Этот скелет и без драки чуть на ногах держится!"
"Красные" стояли молча, внешне спокойные, лишь глаза у многих горели ненавистью. Им вряд ли приходится рассчитывать на победу своего боксера. Силы явно неравные: упитанный тяжеловес Жорж и невысокий, еще не вошедший в настоящую форму Андрей - средний вес. Правда, на стороне Борзенкова молодость, более профессиональные навыки. И все же он может выдохнуться скорее. Его кулаки не сравнить с кувалдами Жоржа. Впрочем, бой предстоял необычный. За каждым из боксеров стояла своя партия. Надо ли говорить, что подавляющее большинство лагерников сочувствовало Андрею. На стороне Жоржа были только отпетые негодяи: уголовники да всякая продажная шваль. Были, конечно, и такие, кто пришел смотреть на бой из пустого любопытства.
В тот раз, когда Жорж дрался с Гарри в бараке "зеленых", Андрей подсмотрел некоторые приемы своего противника. Но он хорошо понимал, что бандюга не так прост, - он, конечно, не открыл тогда всех своих секретов. В начале боя важно было выявить, на каких дистанциях - на ближних или дальних - лучше дерется Жорж, и действовать исходя из этого.
Натягивая перчатки, Андрей характерным своим мрачноватым взглядом испытующе разглядывал Жоржа. Тот держался беспечно, уверенный в своей победе. Впрочем, и это могло быть хитростью с его стороны.
Андрей с трудом сдерживал волнение. Можно было бы рассуждать просто: если устроено состязание, кто-то должен победить. Но ведь сейчас начнется не обычный спортивный матч. Если Жорж выиграет, издевательства уголовников над политическими еще проболев усилятся. Нет, Андрей не имеет права игрывать. И это усиливало его волнение.
Невольно Андрею вспомнился ярко освещенный ташкентский ринг, обнесенный белыми канатами, шумные, дружественно настроенные зрители. Здесь нет ни светлого зала, ни ринга, ни канатов: лагерные бараки, чужое хмурое небо над головой, свирепые физиономии уголовников. Но у Андрея много друзей… За их честь он и должен постоять.
- Противник выше тебя, и руки у него длиннее, - шептал напоследок Гарри. - Значит, он постарается не подпускать тебя на близкие дистанции, будет бить издали. А ты должен перехитрить его, навязывай ближний бой…
"Да, да, драться на коротких дистанциях", - твердил Андрей про себя.
Жорж почти дружелюбно подмигнул Андрею и смачно сплюнул.
Борзенков нервно постукивал перчаткой о перчатку.
Кто-то ударил палкой о старое ведро. Гонг! В последнее мгновенье Андрей услышал голоса друзей:
- Андрюша, не подведи!
Потом все исчезло, остался только противник, который шел на него словно огромный медведь. Борзенков уже не расслышал последних слов своего тренера: "Не забывай про уклоны…"
Прижав подбородок к груди и прикрывая лицо левым плечом, Андрей шагнул вперед. Жорж, зная свое превосходство, держался по-прежнему беззаботно. Зрители затаили дыхание. Но тишина длилась недолго. Уже через минуту никто не мог спокойно стоять на месте.
Жорж в самом начале нанес серию сильных ударов. "Зеленые" заорали:
- Доконай его! Рви! В лепешку. Ха-ха! Дохнет, дохнет доходяга!
Андрей не мог собрать себя. Он видел, что противник совершенно не заботится о защите. Сейчас самый выгодный момент для перехода в бурное наступление. Но волнение отняло у него волю. Андрей только защищался и хотел одного: скорее бы окончился раунд.