ИМЕНЕМ РЕВОЛЮЦИИ
В небольшом особняке по Малому Гнездниковскому переулку, несмотря на утренний час, уже кипела напряженная, хотя и мало заметная для постороннего глаза, жизнь. Впрочем, посторонних лиц в охранном отделении почти не бывало. Разве что какой-нибудь озверелый лавочник из "Союза русского народа" приедет с доносом на своего соседа. Но таких дальше приемной на первом этаже не пускали. Дежурный надзиратель терпеливо записывал показания и отправлял доносителя восвояси.
Ровно в десять, звонко отстукав копытами по брусчатой мостовой, у подъезда замер серый в яблоках рысак, доставив элегантный экипаж с полковником Заварзиным. Полковник, еще не старый, подтянутый, с гвардейской выправкой, быстро прошел в свой кабинет, бросив на ходу дежурному:
- Пригласите ко мне ротмистра Ганько.
Ганько, ждавший приглашения, вошел почти следом, застав полковника у открытого сейфа. Тот, слегка кивнув на приветствие, достал из сейфа тоненькую папочку, аккуратно прикрыл его, сухо щелкнув замком. Не торопясь сел в кресло, устроился поудобнее, положил папочку перед собой и только после этого в упор воззрился на стоящего у двери ротмистра. Если бы не офицерский мундир, Ганько вполне можно было бы принять за приказчика - черные прилизанные волосы на пробор, густо набриолиненные щеголеватые усики. Только что вот глаза - цепкие, хитрые, безусловно, говорили об уме их владельца. Вот и сейчас было видно, что ротмистр уже догадался о причине столь раннего вызова. Поэтому полковник начал без предисловий:
- Как же мы упустили Голощекина? Если верить донесению Портного, - полковник кивнул на папочку, лежавшую перед ним, - сей "ветеран" беспрепятственно бежал из ссылки, спокойно разгуливал по Москве, восстановил разгромленный было нами окончательно Московский комитет большевиков, а затем спокойненько отправился в Прагу на Всероссийскую конференцию. И если бы Портной, по воле случая ставший вторым делегатом от Москвы, не сообщил нам, мы до сих пор ходили бы в неведении? Хотелось бы услышать ваши соображения по сему поводу.
Ганько будто поперхнулся, но ответил без заминки:
- Почему-то не сработала наша ловушка.
- А почему? - прищурился Заварзин.
Ганько вздохнул:
- Видимо, большевики стали догадываться, что явочная квартира, куда направлялись бежавшие из ссылки, "засвечена".
- Но вы сами говорили, что хозяин - вне подозрений у большевиков!
- Думаю, что он и сейчас вне подозрений. Но факты есть факты, все, кто побывал на этой квартире, рано или поздно проваливались. Хотя мы и обставляли эти аресты как случайное стечение обстоятельств, однако большевики не дураки!
Заварзин поморщился:
- Тоньше надо работать, ротмистр! Слежку необходимо вести незаметно.
Ганько покраснел:
- Увы, наших филеров за версту видно по их пропойным рожам. Где их только берут?
- Вы отлично знаете, ротмистр, что человек порядочный в филеры не пойдет... Так что довольствуйтесь тем, что имеется. Впрочем, мы отвлеклись от главного. Что мы будем делать, изложите ваши предложения.
Ганько покачал головой:
- Думаю, что этой квартирой больше никто не воспользуется. Вижу только один способ добраться до нового канала, по которому переправляют беглецов.
- Ну-ну, - поощрил его Заварзин. - Как именно?
- А именно так. - Ротмистр повернул голову в сторону полковника и с расстановкой произнес: - Пустить по этому каналу нашего секретного сотрудника. Долгая песня, - вздохнул Заварзин. - Арест, следствие, суд, ссылка - это же несколько лет может пройти...
- Ну, в наших силах несколько ускорить этот процесс, - усмехнулся Ганько. - Иного пути не вижу. Отсюда нам не подобраться, а уповать на случай...
- Хорошо, - кивнул Заварзин. - Кого конкретно предлагаете?
- Зинаиду, - не моргнув глазом, заявил Ганько.
Полковник вздохнул и задумался. Зинаида был его любимым агентом, и Ганько, конечно, знал об этом.
- Ну, ладно, - буркнул полковник, - на когда у вас с ним назначена встреча?
- На сегодня.
Полковник кивнул:
- Пожалуй, вот что: пойду на свидание я сам.
Ротмистр вспыхнул:
- Не доверяете?
- Нет, не в том суть! - покачал головой полковник. - Задание слишком серьезное, да и Зинаиду я давно не видел. Надо бы прощупать, чем дышит сия "барышня"...
Одетый в партикулярное платье и ставший похожим на практикующего врача, полковник вышел из коляски за квартал до нужного ему дома. Незаметно оглядевшись у двери, не смотрит ли кто, полковник быстро поднялся на второй этаж, позвонил.
Войдя в просторную гостиную и плотно прикрыв за собой дверь, Заварзин приблизился к столу, за которым худощавый молодой человек в куцем пиджачке и высоких сапогах читал книжку.
- Ну, здорово, крестник! Все приключениями сыщика Пинкертона балуешься?
- Здравствуйте, господин полковник! Рабочему человеку Леонида Андреева читать как-то не с руки. Мистика - для нас вещь непонятная!
- Ну-ну, не юродствуй. И полковником называть меня ни к чему. Три года у нас работаешь, а правила сыска не соблюдаешь.
Лицо молодого человека передернулось. Заварзин, откинувшись на спинку стула и потирая замерзшие руки, продолжал пристально его рассматривать.
- Пистолет все с собой носишь? - спросил он неожиданно.
Молодой человек ухмыльнулся:
- С ним как-то спокойнее. Хотя "товарищи" не одобряют. Считают анархистским загибом. Дескать, сам завалишься да и других с собой потянешь.
- Правильно говорят, - кивнул полковник. - Кстати, должен тебя предупредить, "товарищи", как ты их называешь, сильно начали в тебе провокатора подозревать...
Молодой человек вновь передернулся, будто от удара хлыстом.
- Я вот все думаю, - раздумчиво растягивая фразу, продолжал Заварзин, - не появляется ли у тебя порой желание послать пулю и в меня?
Глаза молодого человека сверкнули, и он поспешил отвести их в сторону.
- Ну-ну! - Полковник погрозил пальцем. - Я шучу, конечно. Рад тебя видеть, соскучился, вот и шучу. Понимаешь?
- Шутки эти могилой попахивают, - угрюмо заметил собеседник.
- Ну ладно ворчать, братец, - оборвал его Заварзин уже холодным, деловым тоном. - Рассказывай, что новенького слышно.
- В среду в Хамовниках районное собрание. Ожидается вроде кто-то с докладом из промышленного центра...
- В среду, говоришь? - оживился полковник. - Что ж, это нам на руку. Будешь на этом собрании сам!
- Значит, арестов не будет? - разочарованно протянул агент. - А ведь редкий случай представляется…
- Аресты будут! - кивнул полковник.
- Не понимаю... А как же я?
- Тебя арестуют в первую голову.
Молодой человек снова вскочил:
- Что вам за охота меня все время вышучивать!
Полковник покачал головой:
- Я не шучу. Нам надо тебя арестовать. Только не вздумай с собой пистолет притащить! Ввиду твоей пассивной роли в организации получишь пару лет ссылки. Оттуда сбежишь. Таким образом, убьем двух зайцев - пошатнувшееся к тебе доверие "товарищей" вернется, а самое главное - узнаешь канал, по которому эти канальи, - полковник хохотнул по поводу удачного каламбура, - к нам сюда возвращаются. Узнаешь все - явки, пароли, имена. Сойдет все хорошо, обещаю тебе долговременный отпуск в Париж за счет отделения. Ты знаешь, я умею держать свое слово.
Зинаида угрюмо помолчал, потом сказал:
- Есть одна весьма неприятная вероятность, господин полковник...
- Что именно? - встрепенулся Заварзин.
- Там, в ссылке, могут встретиться мои "крестники", те, кто помнит меня по Одессе или Ростову. Большой конфуз может произойти.
- М-да, - помрачнел и полковник, - тогда весь наш план провалится. Что ж, постараемся, чтобы "крестники" твои тебе по пути не попадались. Ну, иди. Хвоста, надеюсь, за собой не имеешь?
Зинаида усмехнулся:
- Да нет, только ваш филер за мной все топает. Не доверяете?
- Доверяй, да проверяй, - хмыкнул Заварзцн. - Иди, иди.
В среду поздним вечером ротмистр Ганько докладывал полковнику о блестящем завершении операции по аресту большой группы подпольщиков. Заварзин слушал и с удовлетворением кивал головой, Потом спросил:
- А как там... э... наша "барышня"? Пристойно вела себя?
- В глазах "товарищей" показала себя героем!
- Как это? - насторожился полковник.
- Трахнул околоточного табуретом так, что у бедняги вот такая шишка вскочила! Так что и "барышне" бока помяли...
- Я же просил - без эксцессов, - поморщился полковник. - Запишут в вожаки, лишний срок получит. Не тяните с судом.
- Так точно! - вытянулся Ганько.
- "Барышню" денька через три привезите ко мне на допрос. А чтоб не было подозрений, вызывайте по очереди остальных. Только их сами будете допрашивать. Мне некогда с ними особенно возиться...
...Через три дня Зинаида сидел перед письменным столом полковника в его кабинете. Заварзнн с явным неудовольствием уставился на огромный синяк, украшавший глаз арестованного.
- Я же ведь просил тихо себя вести, - произнес он ворчливо. - Вот и доигрался.
- Между прочим, с "товарищами" мне сидеть, а не вам, - парировал агент. - Бой, конечно, не обошелся без некоторого урона с моей стороны, зато теперь купаюсь в лучах уважения и славы...
- Славы ему недостает, ишь ты, - мрачно заметил полковник. - А что, если за эту славу тебе еще годика три каторжных работ накинут? Или прикажешь мне сходить к господину судье и объявить ему, что ты мой агент? Соображаешь?
- Я думаю, сколько мне дадут, не имеет особого значения, - вызывающе сказал арестованный.
- Как это не имеет? - удивленно спросил Заварзин.