В этой книжке записан рассказ пожилого чиновника, сейчас - беженца, об его умершей сестре.
Тот, чье имя на обложке, только постарался, сохранив простоту рассказа, придать ему обычную литературную форму.
Содержание:
Осоргин Михаил Андреевич - Повесть о сестре 1
Превращение Анны Иванны 1
Старый директор 1
Борьба гигантов 2
Лариса Сигизмундовна 2
Вступает в жизнь 3
В чулане 3
Кумир 4
Судьба 4
Катя что-то придумала 5
Она действительно женилась 6
Я - дядя 6
Холодный дом 8
Шестьдесят шесть 9
Благоразумие 10
Ее день 11
Лелечка не хочет кашки 11
Миньон 12
Не мал ли простенок? 13
Как все 13
Доклад 15
Королева на приеме 15
Рюмка воды 16
Вечером, дома 17
Я не все понимаю 18
К маме 19
В предутрии 19
О чем плакала королева? 20
Волос 20
Беседа 21
Последний год 22
Конец 23
Лиственница 23
Примечания 24
Осоргин Михаил Андреевич
Повесть о сестре
Осоргин М. А. Сивцев Вражек: Роман. Повесть. Рассказы. Сост., предисл. и коммент. О. Ю. Авдеевой. - М.: Моск. рабочий, 1990. - (Литературная летопись Москвы).
Печатается по первому и единственному книжному изданию - Париж, изд. "Современные записки", 1931.
В 1928 г. в "Последних новостях" (15–16 дек., № 2824–2825) были опубликованы воспоминания Осоргина о его сестре Ольге Андреевне Ильиной-Разевиг - прототипе героини "Повести о сестре". Отдельные главы повести публиковались в "Последних новостях", 1929, 31 марта. № 2930; 1 окт., № 1929; 7 дек., № 3181. Полностью повесть была опубликована в журнале "Современные записки", Париж, 1930, № 42–43.
Превращение Анны Иванны
- Катя, ты что там делаешь?
- Ах, мамочка, мне некогда, я рождаю сына.
Мать сквозь смех старается быть серьезной и строгой:
- Иди сюда, раз я тебя зову. Успеешь наиграться.
Катя вбегает с куклой и большими ножницами. У куклы настоящие волосы, но неровно обрезаны и торчат клочьями. Одна рука куклы беспомощно болтается на нитке.
- Что ты делала?
- Мамочка, я ее стригла, потому что я, мамочка, больше не хочу дочери. У меня дочерей много, и с ними большая возня, а это будет сын, и его уже зовут Сережей.
- Ты ей обрезала волосы, такие хорошие косы?
- Мамочка, нельзя же у сына косы! И мне еще нужно пришить руку на случай сраженья. Он у меня очень смелый и всех колотит.
- Ну, Катюк, как хочешь, а, по-моему, жалко такие волосы.
- Мне тоже, мамочка, было жалко, но знаешь, ради детей…
- Ну хорошо, иди играй.
Мать идет в соседнюю комнату, вынимает из кроватки худого младенца, братишку Кати, смотрит, не мокрый ли, осторожно целует и кормит. Он сегодня здоров и покоен, совсем не пищит. В кресле дремлется от теплоты ребенка и щекота его губ и ручек. Потом она его укладывает снова, а возвращаясь мимо детской, видит Катюшу, которая бродит по комнате с куклой у груди, притворяясь сонной и усталой. Пошатываясь, Катюша бормочет про себя:
- Когда ты уснешь, ну когда ты уснешь, Сережа, это прямо невозможно! Ты все ешь, все ешь, всю меня съел, и все-таки не спишь. Я совершенно потеряла ноги.
Мать смеется: "До чего Катюша все перенимает! С нею нужно быть осторожной".
Сережа укладывается в большую коробку, где уже спят, держа руки прямо и вытаращив глаза, остальные куклы. Чтобы не разбудить их, Катя говорит сама с собой шепотом и грозит кому-то пальцем. Затем, отойдя от коробки на цыпочках, она задумчиво останавливается посреди комнаты.
Интересно слушать тишину. С улицы ничего не доносится, потому что зима, снег, да и улица тихая. Совсем тихо и в доме. На копчиках носков, так, чтобы башмачок не скрипнул, Катя крадется через комнату к двери, потом в соседнюю комнату, где спит братишка.
Вход сюда без мамы, собственно, воспрещен, но на цыпочках можно ходить повсюду. Для равновесия раскинув руки, она добирается до детской кроватки и смотрит, затаив дыхание, на затененную щечку и примятый нос брата. Смотрит с удивлением и нежностью. Ей хотелось бы потрогать брата, чтобы убедиться, что он настоящий, а не кукла; но этого нельзя, - он может проснуться и заплакать.
Отсюда Катя пробирается в гостиную, садится в кресло и думает. Теперь уж невозможно нарушить тишину и ту торжественность, которою Катя переполнена. Должно что-нибудь случиться - и тогда можно будет снова играть, болтать и суетиться. И Катя ждет терпеливо: что случится?
Сегодня Катюша одна; няня и сестра отправлены гулять, а ее мама не отпустила, так как вчера у нее был маленький жар. Правда, теперь она совсем здорова и отлично могла бы гулять с ними. Зато время ее не пропало даром: у нее родился сын Сережа, переделанный из так надоевшей куклы по имени Анна Иванна. Вот будет пощажена Лиза, когда вернется с прогулки!
- Угадай, кто это?
- Это Анна Иванна.
- Нет, это Сережа.
- Какой Сережа?
- Мой новый сын!
Лиза так изумится! Она никогда бы не додумалась. Ее куклы живут в другой коробке, никогда не стригутся, не меняются и даже не шалят. Все они - девочки, и у всех голубые банты на платье. Это скучно.
Услыхав шаги, Катюша подбирает ноги и совсем врастает в кресло. Будет чудесно, если ни няня, ни Лиза ее не заметят и пройдут мимо! Но выдержать трудно, и Катюша выпрыгивает и бежит встречать сестру, закутанную в шубку, с остатками снега на валенках. Няня шикает - дитё спит, шуметь нельзя. Но Катюша с сестренкой уже склонилась над коробкой:
- Угадай, кто это?
- Анна Иванна.
- Нет, это Сережа.
- Какой Сережа?
- Мой новый сын!
Поразительный момент всеобщего удивления!
Катюша весело хохочет и прыгает на одной ноге.
Старый директор
Вот лежит и таращит глаза Старый Директор. Такое прозванье дано маленькому Косте с первых дней его рождения - за сморщенную красную рожицу. Назвала его так, конечно, Катюша.
Старый Директор смотрит на недосягаемую высоту потолка, который есть не что иное, как крыша мира. Границы мира теряются в непостижимых далях стен. Мир заполнен тенями и звуками, смысл которых непонятен и тем более мучителен, что тени и звуки еще не разделены и постоянно переходят друг в друга. К числу мировых загадок относится и чередование голода и сытости, причем сытость является в образе необыкновенно теплой тени, заслоняющей сразу весь видимый мир. Затем происходит провал в вечность: ни теней, ни звуков, ни мельканья светлых розовых предметов, движение которых отчасти уже подчинено воле. Старому директору предстоит узнать, что эти странные предметы называются руками, пальцами, кулачками.
По прошествии длинного ряда вечностей - провалов и новых рождений - тени расцвечиваются постоянными красками и уже способны вызывать к себе каждая особое отношение. Самая изумительная тень, исключительно полезная и приятная, есть мать. Другая, терпимая, хотя несколько грубоватая и ненужно-темная тень - нянька. И есть еще одна, заключающаяся в глазах и ярком красном банте, совсем бесполезная, но чрезвычайно любопытная; это - Катюша.
Все эти имена и клички еще неизвестны Старому Директору, но самые явления уже интересуют его по-разному. Появление матери вызывает страстную требовательность, жажду немедленного использования ее полезных качеств. Явление няньки, сопряженное с бульканьем ванны и всякими неудобствами, отвлекает внимание от важных мировых задач к мелочам быта. Рождение в пространстве пристальных глаз и банта Катюши относится к области эстетики; Старый Директор, раздвинув веки, вбирает всю силу света, болтает ногами и выражает свое удовольствие особой гримасой, при виде которой Катюша говорит:
- Мамочка, ну право же он смеется, смотри, мамочка! Он всегда со мной смеется.
- Не гляди на него сбоку, Катюк, он так косит глаза.
- Я только немножко.
Мать, няня и девочка относятся к Старому Директору снисходительно и покровительственно, а между тем они - лишь предметы изучения, лишь материал для строящегося сознания. Их существование столь же призрачно, как и весь остальной мир, - от прутьев кроватки до безбрежности потолка. Стоит закрыть глаза - и их больше нет. Их бытие и небытие чередуется по воле Старого Директора, который рождает и устраняет их одним движеньем глаз.