- Эх, погубил я свой талант, - пошутил Шамурад. - Надо было стать поваром, - глядишь, и орден заработал бы. А может, и Героя получил бы. Или в одной бригаде не может быть двух Героев, - спросил Шамурад и кивнул на Байрамгельды.
- Может быть и три героя, - ответил Алланазар Курбанович. - Но для этого нужно и трудиться так, как Байрамгельды.
- Что касается меня, - заявил Шамурад, - то я могу соревноваться с Байрамгельды только на кухне. Когда же он садится на бульдозер, ему, кажется, помогает сам шайтан. Надо проследить за ним: мне кажется, что его бульдозер собирают как-то иначе, не так, как всем остальным. Или сам он сделан из другой породы. Сколько ни сидит за рычагами, никогда не устаёт, да ещё и улыбается.
- Вот из такого материала, - сказал наш начальник управления, - и сделаны все Герои. А что касается того, сколько их может быть - напомню вам о колхозе имени Тельмана Ленинского района. Там на тридцать человек, удостоенных звания Героя, - тридцать одна Золотая Звезда: у двадцати девяти человек по одной, а у председателя, Оразгельды Эрсарыева - две. Так что работайте, а за орденами и медалями дело не станет.
Прощаясь, он спросил меня про дела в институте. Это было очень кстати.
- Спасибо, - ответил я. - В институте всё нормально, но есть проблема, о которой хотелось бы посоветоваться.
- Ну, что ж, давай посоветуемся.
Я начал говорить о проблеме, которая всё время не давала мне покоя, но особенно после вчерашнего разговора с отцом: как правильно распорядиться дренажными солёными водами.
- Мой отец, - закончил я, - считает, что это основная проблема сегодняшнего дня.
- Правильно считает твой отец, - согласился Курбанов.
- Он говорит, - ободрённый, продолжал я, - что в наших краях нет, к сожалению, в северо-восточном направлении низменности, куда безопасно можно было бы отвести дренажные воды. А если этого не сделать, то возникает опасность засоления земель. Он спросил, думаем ли мы сейчас об этом, потому что потом может быть поздно. А вы как думаете?
- Светлая голова у твоего отца, вот что я думаю, - ответил начальник управления. - Мы уже столкнулись с этим в ряде мест. Кое-как пока справляемся, что будет дальше - сказать трудно. Почему бы тебе не взять это темой своего дипломного проекта? - предложил вдруг он. - Посоветуйся со специалистами в институте, приходи к нам в управление. Этот вопрос - проблема из проблем. И ко мне заходи, Ашир. Этот вопрос должен быть разрешён во что бы то ни стало. Если надо - можешь считать наше управление своим коллективным научным руководителем.
Вот так это получилось. Сколько я ломал голову, чтобы не просто защититься, а сделать что-нибудь нуж-нов сейчас, немедленно, сколько времени потратил на придумывание всяких сложных задач, а задача в это время ожидала того, кто возьмётся за неё, она была вот тут, рядом, и многие головы пытались её разрешить.
Весь остаток дня, сидя за рычагами бульдозера, я с нетерпением ожидал минуты, когда, вернувшись в аул, я смогу заглянуть в библиотеку и посмотреть, нет ли у нас какой-нибудь книги, учебника или монографии, посвящённой засолению земель. Эти мысли настолько занимали меня, что даже вопрос о моей женитьбе отошёл как бы на второй план. Я объясняю это тем, что в этом вопросе, в вопросе с женитьбой, всё было более или менее ясно, особенно после собрания, а вот в вопросе, о котором я думал так или иначе весь последний год, никакой ясности не было.
Тем не менее я понимал, что обижу товарищей по бригаде, если сегодня же не скажу им о намечающихся переменах в моей жизни. Я ещё день думал над тем, как получше преподнести им эту новость, как на помощь мне пришёл всё тот же неугомонный Шамурад.
Дело было в том, что начальник управления во время обеда сообщил нам, что для нас, как передовой бригады, выделена новая партия машин. Однако они находятся пока в Москве и надо послать человека, который привёз бы их на стройку, сопровождая во избежание всяких недоразумений. Кого послать - это начальник управления целиком оставлял решать нам. Об этом и зашёл разговор после рабочего дня.
- Вопрос ясен, как белый день, - сказал Шамурад, едва только все успели усесться. - Посылать надо Ашира. Все мы люди семейные, у всех дома хозяйство и дети, один он никому не нужен, никто его не ждёт, и если скажет: "Уезжаю", - никто не поднимет крик, хоть неделю его не будет, хоть месяц. Вот когда я завидую холостым.
- Ну, что же, - взял слово наш бригадир. - Это дело важное, тут нужен не только холостой человек, но и человек с опытом.
- Пусть скажет сам Ашир, - крикнул с места Бяшим.
- Я рад бы поехать и получить для нас новые "Катерпиллары", - сказал я. - Да и по Москве побродить не худо. Но есть одно обстоятельство - именно то, о котором упомянул Шамурад. Не хочу отставать от всех, хочу, чтобы и у меня дома ворчали, если уезжаю. Одним словом, ребята, я решил жениться.
От удивления Шамурад долго не мог вымолвить ни слова, а это было с ним не часто.
- Вот это да! - только и произнёс он.
Байрамгельды посмотрел на него с улыбкой:
- Ну, что, от изумления язык проглотил?
Но даже на это наш всегда находчивый Шамурад, который никогда за словом в карман не лез, только потряс головой, словно в ухо ему попала вода, и повторил: "Вот это да. Ай, да Ашир! Вот это врезал".
Ну, а потом посыпались поздравления, смешки, вопросы. Хочешь не хочешь, пришлось начать издалека и кончить событиями вчерашнего вечера.
- Лихо придумано, - сказал Шамурад. - Я и сам лучше не придумал бы.
Молчаливый Джума, думая, очевидно, о своих дочерях, впервые за день открыл рот.
- А что будет потом? После свадьбы?
Признаться, я предпочитал об этом сейчас не думать.
- Если за дело взялся Ташли-ага, беспокоиться нечего, - ответил за меня Байрамгельды. - Не беспокойся, Ашир. Что бы не случилось потом - мы все, твои друзья, здесь и готовы прийти тебе на помощь. Вот тебе моя рука. - И он протянул мне свою огромную ладонь. - Это я говорю от имени всей бригады, верно?
- Верно, верно, Байрамгельды.
Я ничего не мог сказать, в глазах моих стояли слёзы. Мои друзья! Я готов был за них в огонь и в воду.
Последнее слово осталось, конечно, за Шамурадом.
- Я вчера как раз получил от управления новенький домик. Я даже стула ещё туда не перенёс. А в общем-то мне и в старом совсем не плохо. Верно, ребята? Если придётся уходить из дома - не робей, переселишься в новый дом - и всё. Ну, хорошо я придумал, ребята?
- Молодец, Шамурад, - одобрил бригадир. - Молодец.
Накануне свадьбы
Вернувшись с работы, я застал дома только маму. Она подала мне обед и села рядом, заботливо глядя на меня. Всё в доме дышало тишиной и покоем, и мама тоже была умиротворённой и мягкой.
- А где отец? Неужели ещё на базаре? - поинтересовался я.
- Отец не вернулся с колхозного поля, - ответила мама, и я это понял так, что у отца взыграла совесть - после базара он отправился по колхозным делам, но мама пояснила, что отец вообще сегодня не ездил на базар. На мгновенье я перестал жевать.
- Надеюсь, - спросил я, - с ним ничего не случилось? Ведь ещё вечером я просил его порвать с базарными делами, а он сказал мне, что расходы предстоят большие и хочешь не хочешь, несколько раз ещё придётся съездить на базар.
- Вот именно, - сказала мама. - Всю ночь мы с ним считали и пересчитывали, и решили, что всего хватит и так.
- Вы куда-то ездили вчера до поздней ночи.
- Да, были у сватьи Огульсенем. Она оказалась очень разумной, а девушка - чистый клад, Так при нас и заявила сватье, чтобы та заказывала лишь самое необходимое, не то, сказала Гюльнахал, она вообще сбежит из дома.
- Ну и на чём остановились?
- Остановились вот на чём, - стала рассказывать мама, понизив голос, словно её могли подслушать в собственном доме: договорились вот на чём - мы даём деньгами восемь тысяч, чтобы было на что одеть невесту, пять-шесть отрезов на платье в приданое и десяток готовых, ну и, конечно, красное курте, чтобы накинуть на невесту, когда её поведут в наш дом.
- И это всё?
- Всё.
- И тётушка Огульсенем на этом ограничилась?
- Ей пришлось, - сказала мама. - Она в самом начале сговора вытащила такой, заранее заготовленный список, что никаких денег не хватило бы, да Гюльнахал, дай ей бог прожить здоровой до ста лет, ни за что не хотела уступить. Так что уступить пришлось сватье Огульсенем. Ну, не золото ли наша будущая невестка?
Я пробурчал что-то, что можно было принять за согласие.
Мама продолжала щебетать.
- Да, ничего не скажешь, не ожидали мы с отцом, что всё так обойдётся. Когда мы считали с ним этой ночью, то оказалось, что денег хватит и на выкуп и на свадебные расходы, и на подарки гостям. Ты думаешь, ему, твоему отцу, так же нравится стоять за прилавком? Ничуть. Он даже сказал: "Вот и хорошо, что не надо ехать с помидорами. Пусть чуть-чуть ещё нальются за эти дни - будет гостям угощение". Ты уж не беспокойся: возни с едой будет много, но в грязь лицом наш дом не ударит. Всё будет, что у других, людей, а может и получше.
- А сухое молоко разбавлять не придётся? - спросил я с улыбкой.
- Тебе бы всё посмеиваться. Забудь об этом, сынок.
- Уже забыл. Ну, а когда хотите саму свадьбу справлять?
- Э, какой ты! То тебя не уговорить было, теперь несёшься во весь опор. Или ты боишься, что если промедлишь, у девушки появится ещё один жених?
- Кто их знает, этих девушек. Может, и появится. А может, уже давно появился. Как ты думаешь, такого быть не может?
Мама тревожно посмотрела на меня, пытаясь определить, шучу ли я или говорю всерьёз. Потом ответила: