Войско Бату пополнилось еще и русскими. Об их участии в походе на стороне монголов упоминает Фома Сплитский, сообщивший, что "один перебежчик из рутенов перешел на сторону короля" и рассказал венгерским военачальникам о расположении монгольских войск и их планах {Фома Сплитский 1997, с. 107]. Ян Длугош также пишет, что в битве при Лигнице принял участие "некий татарский отряд, неизвестно - русского либо татарского происхождения". Правда, к сообщению этого автора XV в. следует относиться весьма осторожно, поскольку в этом же рассказе он упоминает о подходе в решительный момент войск самого Бату, благодаря чему монголы и одержали победу, хотя, как известно, Бату в Польше не воевал [Dlugosz].
Левым крылом монгольского войска предводительствовали Кадан, сын Угедэя, Бури, внук Чагатая, и Бюджек, сын Гулуя. По-видимому, перед ними стояла задача не позвонить жителям областей, расположенных на территории современных Молдавии и Трансильвании, прийти на помощь венгерскому королю, подданными которого они в то время являлись. Рашид ад-Дин сообщает об их рейде следующее: "Кадан и Бури выступили против народа сасан и после троекратного сражения победили этот народ. Бучек, через Караулаг (Валахию) пройдя тамошние горы, разбил те племена [Кара]улага, оттуда, через лес и гору Баякбук, вступил в пределы Мишлява и разбил врагов, которые стояли там, готовые встретить его" [Рашид ад-Дин 1960, с. 45]. По сообщению каноника (впоследствии - сплитского епископа) Рогерия, около полутора лет проведшего в плену у монголов во время их нашествия на Венгрию, царевичи без особого труда прошли владения западных кипчаков ("куманов"), загнем вторглись в Южную Венгрию, захватили Родну, Варадин и ряд других городов. Выполнив свою задачу, они направились на север, на соединение с основными силами Бату, "забрав с собой всю добычу" [Хрестоматия 1963, с. 714-715; см. также: Юрасов 1990, с. 151].
Правое крыло возглавили старший сын Джучи Орду и :его двоюродный брат Байдар, сын Чагатая. Подобно Кадану и Бури, им выпала задача не позволить потенциальным союзникам венгерского короля - польским князьям, тевтонским шцарям и чешскому королю Вацлаву - прийти на помощь Беле IV. Еще в начале зимы года железа-коровы (1241 г.), пюка Бату с основными силами завершал подчинение Галицко-Волынской Руси, передовые отряды Орду и Байдара вторглись в Польшу, захватили Люблин и Завихост и дошли до Рацибужа. Когда Бату, наконец, выступил на венгров (ранней весной того же года), отряды этих царевичей вновь пересекли Вислу. "Орда и Байдар, двинувшись с правого крыла, пришли в область Илавут, - пишет Рашид ад-Дин, - а против [них] выступил с войском Барз, но они разбили его" [Рашид ад-Дин 1960, с. 45]. Из европейских источников известно, что они захватили и разорили Сандомир, Краков, разгромили у Ополья местных князей - Владислава Опольского и Болеслава Сандомирского, которые бежали с поля боя. Опустошив Серадз, Ленчицу и Куявию, они двинулись дальше на запад, в Силезию, где у Лигницы встретились с войсками самого могущественного из Пястов - Генриха Силезского, войска которого были усилены также воинами его двоюродного брата - моравского владетеля Болеслава Щепелки и даже рыцарями Тевтонского ордена и Ордена Храма. Эта коалиция потерпела сокрушительное поражение от Орду и Байдара, причем большинство европейских военачальников погибло, включая Болеслава Щепелку. Генрих Силезский, после, этой битвы получивший прозвище Благочестивый, по одним сведениям, также погиб в битве [Великая хроника 1987, с. 154-155], по другим - попал в плен: его заставили преклонить колени перед телом погибшего монгольского военачальника (ни один источник не сообщает, какого именно), после чего отрубили голову, которую доставили Бату [Ц. де Бридиа 2002, с. 112; ср.: Chambers 2001, р. 99]. В течение месяца войска Орду и Байдара опустошали Моравию, а затем соединились с основными силами Бату [см.: Меховский 1936, с. 55]. Таким образом, и правое крыло монгольских войск выполнило поставленную перед ним задачу: польские войска были разгромлены, их поражение произвело такое впечатление на чешского короля Вацлава, что он отказался от намерения прийти на помощь полякам. Битва у Лигницы произошла 9 апреля 1241 года, и это лишь подтверждает скрупулезное исполнение монгольскими царевичами-военачальниками плана, разработанного Субэдэй-багатуром, ибо всего через два дня после нее Бату одержал одну из своих самых значительных побед - у Мохи на реке Шайо..
В начале 1241 г. войска наследника Джучи миновали карпатский перевал, известный как Русские ворота, легко смели со своего пути еловые и дубовые завалы, сделанные по приказу Белы IV, разбили войска королевского наместника и вторглись в Венгрию, намереваясь наказать короля Белу за предоставление убежища кипчакам хана Котяна. И хотя Котян был убит в результате заговора венгерских магнатов еще до вторжения монголов в Венгрию, это не заставило Бату отказаться от войны с Белой IV.
Собрав свои войска и призвав вассалов, венгерский король выступил навстречу монголам и стал лагерем у Шайо. Фома Сплитский сообщает, что "так как разные люди имели разные мнения, то они и не пожелали прийти к какому-либо единодушному решению. Одни, скованные безмерным страхом, говорили, что нужно временно отступить и не вступать с ними в бой, поскольку это - варвары, от которых нет надежды на спасение и которые завоевывают мир не из жажды власти, а из страсти к наживе. Другие по глупому легкомыслию беспечно говорили: "При виде нашей многочисленной армии они тут же обратятся в бегство". Вот так те, кому была уготовлена скорая погибель, не смогли прийти к единому решению" [Фома Сплитский 1997, с. 107].
В то время как Бела предпринимал безуспешные попытки навести порядок в своей армии, Бату больше внимания уделял моральным качествам своих подчиненных. Тот же Фома Сплитский сообщает, что Бату, лично проводя разведку, поднялся на холм над рекой и осмотрел расположение войск противника, после чего обратился к своим воинам: "Друзья, мы не должны терять бодрости духа: пусть этих людей великое множество, но они не смогут вырваться из наших рук, поскольку ими управляют беспечно и бестолково. Я ведь видел, что они, как стадо без пастыря,- заперты, словно в тесном загоне" [Фома Сплитский 1997, с. 107]. Как уже указывалось выше, венгерский хронист, по-видимому, отразил священный ритуал, исполняя который Бату обратился к Небу, прося даровать победу в предстоящем бою: "...Весь день и всю ночь он ни с кем не говорил, а только молился и причитал; и он велел мусульманам также собраться и возносить молитвы" [Juvaini 1997, р. 270-271; Негри 1844, с. 385-386]. Несомненно, харизматическая власть и умение вовремя сказать нужные слова воинам позволяли Бату поддерживать боевой дух в своих многочисленных и разноплеменных войсках.
Утром 11 апреля брат Белы герцог Коломан и Калочский епископ Хугрин, не посоветовавшись со своим предводителем и сюзереном, выступили во главе своих дружин к мосту, по которому проходила переправа через Шайо и, легко разогнав незначительные силы монголов, собравшиеся у него, выставили там свою охрану. Бату приказал выставить напротив моста семь камнеметных машин, которые расстреляли всю венгерскую охрану [Фома Сплитский 1997, с. 107; см. также: Свентославский 2002, с. 373]. После этого войска Бату начали переправу через мост. Несмотря на разгром передовых отрядов венгров, при переправе воины Бату столкнулись с сильным сопротивлением, причем, согласно "Юань ши", погиб некий предводитель монголов "Бахадур" {Юань ши 2004, с. 504]. Бенедикт Поляк также сообщает, что герцог Коломан "в первой же схватке собственноручно сбросил главного предводителя тартар с моста над этой рекой вместе с лошадью и оружием в бездну смерти", возможно имея в виду того же "Бахадура" [Ц. де Бридиа 2002, с. 112]. Сообщающий об этих событиях персидский автор начала XIV в. Вассаф пишет, что предводителем передового отряда был Сартак - старший сын Бату [СМИЗО 1941, с. 84].
Несмотря на отпор венгров, монгольским войскам удалось переправиться и даже захватить противника врасплох. Окружив венгерский лагерь, монголы обрушили на защитников ливень стрел, в том числе и зажигательных, венгры так и не пришли к согласию по поводу совместных действий: пока большинство баронов готовились к бою, герцог Коломан, епископ Хугрин и присоединившийся к ним магистр тамплиеров в Венгрии попытались перейти в контратаку. Их немногочисленные отряды очень скоро были смяты, тяжелораненые герцог и епископ вернулись в лагерь, а магистр погиб. Часть венгерского воинства погибла ог стрел, остальные, так и не получив приказа по поводу дальнейших действий, обратились в бегство. Венгры пытались выбраться из лагеря, но им преграждали путь упавшие палатки и веревки от них, в образовавшейся давке задниенапирали передних, и многие погибли по вине своих же соратников. Лишь отряду епископа Хугрина удалось вырваться, но эта удача оказалась эфемерной: монголы позволили венграм выйти по одной из дорог, а затем прижали епископский отряд к болоту и истребили полностью вместе с самим предводителем и епископами Матфеем Эстергомским и Григорием Дьерским, присоединившимися к Хугрину по пути [Фома Сплитский 1997, с. 107-110].