- Назад, или я коснусь его руки! - заорал он.
- Не будь дураком, Дэнни, - провозгласил Блинк. - В жизни есть много хорошего, кроме возможности взрывом закинуть себя и врагов на небо.
- Например?
- Умник, да?
- Беги, Данте, - прошипел Данте Второй краем рта. - Несись, как ветер.
- Данте, я… я запутался.
- В чём, идиот?
- Не лезь, - сказал тот и глянул вниз - он шипел в пол, теряя связность, памятник потоку. Вещество пола ползло по его ногам, когда он сочился наружу, взбивая ковёрные волны на твёрдом мраморе.
Данте Второй тревожно отступил - пол забурлил в его сторону, как медленный прибой. Поверхность лица Данте взбаламутилась броуновским движением, и его руки стали полуметаллическими, сплавляясь с рукоятками пистолетов.
- Как насчёт признания вины? - крикнул Данте Второй Блинку.
- Хорошо, - хихикнул Блинк, - посмотрим, кого арестовала курочка. Я думаю - если будешь вести себя прилично, Спектр организует сделку, где ты поможешь суду притвориться, что их дела морально приемлемы.
- А что, будет разница?
- Вот уж будет, Дэнни, парень, - у тебя проблемы больше кита - твой, эээ, брат выглядит слегка шишковатым, да? Время бежит очень слабо. Вижу и тебя, Роза, как это зовут - любовный треугольник? Больше похоже на гадский додекаэдр.
Едва Роза открыла свой большой рот для вопля, хвастун танка Малакоды вонзился в дряблое стекло, а следом за ним заехала и вся машина. Въехавший танк покрылся прозрачным желе и так и стоял, блестящий, как свежелакированная игрушка.
Люк поднялся и перевернулся, натянулись стеклянные нити - оттуда выкарабкался Брут Паркер, перемазавшийся с ног до головы восковой молекулярной пастой, пока слезал с танка.
Он оглядел помещение и заметил Розу, шагнул к ней и помахал рукой.
- Глянь сюда, Роза Контроль… - Выстрелы из Узи прервали его и выбили серию точек на стене за его спиной. Он повалился, как криво построенный жилой дом.
- Мы уже развлекаемся? - крикнул Блинк, перезаряжая Узи. - А теперь бросайте оружие! - Копы побросали оружие. - Да не вы, сукины дети! - Они подобрали оружие, побурчали и устали от этого упражнения. - А теперь, Дэнни, твоё повторное отступление в логику исчерпало любую возможность диалога, и судя по виду твоего друга, времени особо нету, так что поднимаем паровички на счёт три.
- Не могу, - сказал Данте.
- Могу, но не буду, - сказал Данте Второй.
- Как скажешь, жирдяй, - сказала Роза. Блинк повернулся к Гериону.
- Что она хотела сказать этим "жирдяем"? Герион закашлялся и попробовал сложить лицо, как шезлонг.
- Ладно, стреляем кто когда готов, джентльмены. И пленных не брать - нам негде их содержать.
Данте Второй замахал руками:
- Не стреляйте, удачи не будет. У меня не будет, я хотел сказать. - К нему роем ринулись пули, раздирая архитектуру, пока он бежал к Розе за перевёрнутый стол. - В порядке, солнце?
- Признание вины? - щёлкнула Роза и отвесила ему щедрую пощёчину. - Почему ты не мог прирасти к пистолетам, как Дэнни?
- Потому что ему пришлось прирасти к пистолетам, - возразил он, но голос его утонул в выстреле собственного оружия. Стреляные гильзы разлетались, как зубы дракона.
Части закопанного Данте разлетались дымом.
- Вмешайся с каштановым пистолетом, Терри, - произносил Блинк, пока пули выбивали искры вокруг него. Он загромоздился в сторону, чтобы увидеть, как Терри Герион снаряжается огнемётом Уроборос с баком на спине.
- Встречай монстра, Дэнни, - сказал Герион. - Возмездие описывается как акт враждебности.
Данте улыбнулся с таким тугим презрением, что его невозможно было разжать. Оба пулемёта поднялись и начали свистеть, вращающиеся стволы раскрутились - их изображение расплылось, и полетели пули. Копы шлёпались на пол, уничтоженные, как тараканы. Щиты отказа расщеплялись, как ухваченные крылья. Скоро они все играли дурачка, прибитые к стене, распыляя кровь из груди и прочие погляди-на-меня гротески. Данте не прекращал, отдача выдавливала ему зубы.
И тут прилетела струя огня, естественно, как молния, и Данте заплакал бензином, вопящий человек-факел, и два пулемёта пылали в сердце инферно. Вот она, жизнь, подумал он, и огонь рычал у него изо рта.
Он обрушился на колени, и пулемёты остановились. Шелестя, как бумага, он склонился набок, и рой светлячков догорел в воздухе.
Нахлынула боль в яростной попытке найти выход. Потом он схватил руками пустоту и угас.
Что-то понеслось прочь. Всплеск силы застал Данте Второго стоящим позади бронированной стойки и наводящим ствол. Как говаривал Малыш? Стань целью, и ты не промахнёшься. Данте Второй стал стрелком, пистолетом, пулей и жертвой. Выстрел чмокнул сквозь бак Уробороса, и Терри Герион превратился в звезду, и его пылающие конечности врезались в потолок и прилипли, догорая.
Все упорно продолжали выражать идиосинкразию к кровавому побоищу, но стрельба устарела - даже Роза думала о своём, стреляя из Хеклера. Что это вообще было?
- А, мы снова в петле, Дэнни, - осознала она сердито. - Посмотри на нас. Где мы? Что мы тут делаем?
Словно они пытались бросить старую привычку - город затягивал их обратно.
Хладнокровие Данте Второго испарилось. Он увидел город как гигантского паука, с ножками, протянувшимися по всему миру, чтобы ухватить его, как яйцо. В яйце другие пауки, упакованная сверхплотность которых порождает гравитацию. Что ещё тут есть, кроме круговорота пауков? Может, привычка не в нас, думал он. Что, если мы и есть привычка, от которой мир не хочет отказываться? Безумные мысли.
Блинк нацелил мегафон за угол на танкоборова Малакоду.
- Сдавайтесь, и я забуду об этих словах.
Роза и Данте Второй поднялись, чтобы выйти, когда танк завершил корректировку схожести, повернул дуло и открыл огонь, заполнив фойе случайными, коррозийными помехами.
7. Карабкаясь по
Карабкаясь по кабелям и стенам, как ящерица, Гарпун Спектр заполз во внешний лифт Высотки на Торговой. Гидроголовое возмущение адвоката освещало ему путь и управляло телом. Кто это стоит чертой в полумраке?
Над четвёртым этажом шахта оказалась наглухо забита. Двери лифта немного приоткрылись под нажимом изнутри. Он тихо выскользнул в коридор.
Склад крошечных пауков и больших кукол. Одна из больших кукол двигалась - у дальнего окна стоял человек. Высокий и беловолосый, он согнулся и подобрал что-то с пола. Книга, затянутая в чёрный винил. Спектр поднял курнос и двинулся к нему.
В обломках пришёл в себя убийца. Застывшая стеклянная корка, покрывшая его, хлопнула и взорвалась, когда он сел. Пробежавшись по своему классическому побудочному снаряжению, он окинул взглядом окрестности. Танк. Трупы копов. Блинк под балкой. Клочья Гериона. Тень Дэнни. А где Роза?
Он прополз через мусор к задней двери, расстегнув найденную в танке антишоковую куртку. Бредя по коридору, он оценивал повреждения! Один выстрел прорвался, но это ещё не победа. Он никогда не отступал от принципов ради кого-то - он хотел показать Розе антикуртку, словно трофей, и сказать: "Видишь, Роза, ради тебя я надел беж". Коридор резко завернул, и он врезался прямо в неё.
Что-то было не так. Он опустил взгляд, чтобы увидеть, как её армированные сталью ногти погружаются ему в грудь. Она глубже вдавила клешню, и прямо над его сердцем треснуло ребро. Она разглядывала его лицо, а пальцы её ушли глубже первого сустава. Она продолжала давить.
- Роза, - сказал он несчастным голосом.
- Прекрати, - произнёс кто-то за её спиной. Паркер заглянул туда и увидел старого доброго Дэнни Локтя, истекающего кровью из носа, ушей и души. - Этот дурень даже не на себя работает. Да, зацени курточку.
Паркер не смел пошевелить и мускулом. Он видел каждую пору на её лице. Роза стиснула ладонь, глядя ему в глаза.
- Отъебись, - прошептала она и дала ему время осмыслить предложение. Потом отпустила - он упал, как мешок с мусором. Она уже уходила, вместе с Дэнни.
- Поднимаемся, - сказал высокий мужик, и стеклянный лифт поехал вверх.
Спектр видел, как арсеналы, бассейны, компьютерные комнаты и леса, населённые обезьянами, скользят вниз, а высокий тем временем рассказывал:
- Паровичок-хвастун - в ближнем бою кошмар, думаю, ещё увидишь. Меня зовут Гамета - Эдди Гамета. А тебя?
Спектр промолчал.
- Бежевые штаны. Адвокат, я угадал?
Спектр озадачился, уставившись вдаль в окаменелом молчании.