Военным делом Дмитрий Николаевич интересовался серьезно. Он был убежден, что чекист в случае необходимости должен быть готов выполнить обязанности строевого командира РККА соответствующего звания. Он часто присутствовал на учениях и командирских занятиях, ходил на стрельбище, вникал с помощью комдива в проблемы тактики и стратегии, читал специальную военную литературу.
Весной 1933 года во многих районах страны стала остро ощущаться нехватка продовольствия, особенно хлеба. В некоторых местностях, в том числе и Украины, дело дошло до настоящего голода.
Пришел голод и в Новоград-Волынский. Его костлявая рука в первую очередь добралась до детей. Их - беспризорных, оборванных, одичалых - собрались здесь сотни. Районные власти сбились с ног, но ничего поделать с беспризорными не могли. После нескольких встреч с ними Медведев буквально заболел. Советская власть предпринимала энергичные меры для ликвидации голода и его тяжких последствий. Чекистским органам, в частности, было вменено в обязанность пресечь кулацкий террор и саботаж, помочь местным властям и колхозникам изъять запрятанные кулаками и спекулянтами запасы товарного зерна. Но эти ребята на улицах… Их надо было спасать немедленно, не дожидаясь общего улучшения положения в стране.
Дмитрий Николаевич решил, что называется, на свой страх и риск покончить с детской беспризорностью в городе и округе. Пример у него был, и высокий, - самоотверженная борьба Феликса Эдмундовича Дзержинского и всего чекистского аппарата с аналогичным злом в двадцатые годы, а также хорошо известная ему деятельность Антона Семеновича Макаренко в детских колониях, находящихся под шефством ОГПУ. Этой идеей Дмитрий Николаевич поделился со своими помощниками. Он еще раз напомнил им, как ставил вопрос Феликс Эдмундович. Он не раз указывал, что дети - это будущая опора коммунистического строя, и чрезвычайные комиссии, как органы диктатуры пролетариата, не могут остаться в стороне от заботы о детях.
Два последующих вечера Медведев и Штаркман увлеченно работали над своим проектом, прежде чем представили его товарищам.
Когда все было продумано, Медведев поставил "детский вопрос" на специально созванном собрании чекистов. Разговор был жарким, большинство сотрудников воспринимали беду детей как свою собственную. Правда, нашелся товарищ, который, не возражая в принципе против оказания помощи беспризорным, высказался в том смысле, что-де все это хорошо, но как бы не пострадала служба.
- Значит, вы считаете, что это не дело чекистов, что мы должны остаться в стороне? - спросил Медведев, встав из-за стола. - А вот товарищ Дзержинский полагал иначе.
Он вынул из планшета листок бумаги, развернул и прочитал вслух:
- "ВЧК надеется, что товарищи, работающие в ЧК, поймут важность и срочность заботы о детях, а потому, как и всегда, окажутся на высоте своего положения. Забота о детях есть лучшее средство истребления контрреволюции. Поставив на должную высоту дело обеспечения и снабжения детей, Советская власть приобретает в каждой рабочей и крестьянской семье своих сторонников я защитников, а вместе с тем широкую опору в борьбе с контрреволюцией". - Медведев сделал паузу, давая возможность товарищам продумать услышанное молодыми чекистами, видимо, впервые. Потом добавил: - Это но просто замечательное по глубине мысли высказывание настоящего большевика. Это - параграф из циркулярного письма, подписанного Феликсом Эдмундовичем 27 января 1921 года и адресованного всем органам ЧК. Письмо это, кстати, никто и никогда не отменял. Просто его пункты были своевременно выполнены, и оно как бы ушло в историю, хотя чекисты всегда продолжали заботиться о детях. А ныне, когда навалилась беда, от которой в первую очередь страдают дети, мы, так я полагаю, обязаны считать этот документ полностью вступившим в силу.
Слова Медведева были покрыты дружными аплодисментами. Тут же в ходе собрания были распределены обязанности и составлен план конкретных действий. Одним сотрудникам поручили выявить места скоплений беспризорных, хотя бы приблизительно пересчитать их, другим взять на учет все свободные кулацкие дома и усадьбы.
С планом и решением коллектива Медведев направился в горком партии, членом которого он являлся. И горком, и исполком Совета план одобрили. Для нужд коммуны выделили несколько бывших кулацких домов с хозяйственными постройками и инвентарем, а также необходимую на первых порах одежду, обувь и продовольствие. Отдел народного образования выкроил для будущей школы при коммуне несколько ставок для учителей, учебники и тетради.
Вечером домой к Медведеву приехал Петровский. Оказывается, Леонид Григорьевич со своими помощниками по штабу выискал возможность передать коммуне десяток выбракованных лошадей, которые в строй уже не годились, но для хозяйственного использования были вполне хороши. Чтобы Петровскому передать, а Медведеву принять этих лошадей, потребовалось совершить некоторые формальности, не предусмотренные должностным положением обоих командиров. За это им пришлось вскоре получить внушение от своего начальства.
Дома коммуны нуждались в ремонте. Привести их в порядок было некому, кроме самих инициаторов. И среди чекистов, и среди кавалеристов нашлись мастера всех специальностей. Работая по вечерам и в выходные дни, они перестелили полы и крыши, переложили печи, починили двери и крылечки, застеклили окна. Жены командиров сшили занавеси, скатерти, полотенца, привели в порядок одежду, постарались, чтобы комнаты выглядели уютно.
Медведеву, однако, этого показалось мало. Сам большой любитель музыки, он загорелся идеей, что в коммуне непременно должен быть оркестр. Тут уж никто помочь не мог - музыкальные инструменты своими руками не сделаешь, необходимы наличные деньги, а где их взять? И Дмитрий Николаевич решил провести так называемую "лотерею-аллегри", когда выигрыш вручается счастливцам немедленно, на месте. Призы для лотереи собирали по принципу "кто что может". Главным выигрышем были объявлены новые хромовые сапоги, пожертвованные самим Медведевым. Потом выпустили несколько сот билетов, их охотно разобрали жители города. Кроме того, чекисты устроили несколько концертов. В них, кроме самодеятельных артистов, приняли участие и профессионалы - актеры и музыканты из Киева и Житомира. Весь сбор, довольно значительный, пошел в пользу коммуны. Вырученных денег хватило, кроме всего прочего, на покупку двух комплектов инструментов - для духового и струнного оркестров. Нашли и музыкального руководителя.
Все эти добровольные хлопоты, естественно, никак не должны были отражаться и не отражались на повседневной чекистской службе. Как раз в эти дни случилось покушение политического характера. Преступник ночью выстрелил через окно в учительницу-комсомолку и тяжело ранил ее. В течение двух дней чекисты сумели установить личность убийцы, нашли место, где он укрывался после покушения, и обезвредили без крови. В ходе следствия были выявлены все связи террориста, опознаны лица из числа влиятельных кулаков и торговцев, которые поручили преступнику расправиться с учительницей только за то, что на своих уроках она рассказывала школьникам о преимуществе коллективных методов ведения сельского хозяйства. Тогда же был разоблачен и задержан с помощью местных жителей крупный агент польской разведки, укрывавшийся за личиной рядового контрабандиста. При обыске у него были обнаружены адреса вражеских шпионов, на связь с которыми он шел.
…Когда все было подготовлено к приему детей, чекисты вместе с милиционерами, работниками школ и группой бойцов 14-й кавдивизии провели общегородскую облаву. На железнодорожной станции, в заброшенных домах и сараях, в стогах прошлогоднего сена, выработанных песчаных карьерах на берегах Случи, садах, просто на задворках они собрали за одну ночь около трехсот голодных, оборванных, в большинстве своем больных ребятишек.
Детей доставили в коммуну, где их встретили жены чекистов и командиров. Первым делом у беспризорных отобрали старую одежду. Большую часть этих лохмотьев пришлось просто немедленно сжечь. Затем ребят остригли и пропустили через баню, после чего они попали в руки врача, отделившего больных и очень уж истощенных. Ну а потом всех облачили в новую одежду, покормили, выяснили наличие родственников. Сиротами оказались далеко не все, некоторые имели родителей, но давно утратили с ними связь, а если и знали адреса - скрыли, потому что не хотели возвращаться домой. Самые маленькие действительно не знали ни своих имен, ни возраста. Позднее Дмитрий Николаевич разослал по городам и селам десятки запросов, привлек к розыскам милицию и своих коллег, работавших в различных районах республики. В конечном счете удалось вернуть отчий кров многим.
Никакого собственного опыта руководства детским учреждением ни у Медведева, ни у его сослуживцев, конечно же, не имелось. В какой-то степени им помог опыт чужой. Так, Дмитрий Николаевич постарался вспомнить все, что в свое время он видел в Одессе, в Детгородке имени Коминтерна. Пригодились и встречи в Харькове в клубе чекистов с Антоном Семеновичем Макаренко. О замечательной детской колонии, которую великий советский педагог создал в Куряже, Медведев был хорошо наслышан. Ее основной организационный принцип - полное детское самоуправление - он положил в основу всего порядка в Новоград-Волынской коммуне.
Колония начала жить… Однако многие трудности материального порядка препятствовали устройству нормального быта и учебного процесса. Решить все вопросы на месте оказалось невозможным, и Медведев решил вместе со Штаркманом поехать в Харьков.
В большом здании на Совнаркомовской улице Медведев и Штаркман направились к приемной заместителя председателя ГПУ. Карлсон имел обыкновение руководителей периферийных чекистских органов принимать сразу. За полчаса со всеми делами было покончено. Подписав последнюю бумагу, Карлсон в упор спросил Дмитрия Николаевича: