Появились дети. Трое сыновей. Казалось, счастье наконец улыбнулось, но горе уже подстерегало ее. В аварии на заводе погибает муж, затем теряет своего первенца… И порок сердца - это, пожалуй, самое малое, чем могла она заплатить судьбе, чтобы пережить все это…
Вера Федоровна понимала, что горестные воспоминания вызваны тревогой за младшего сына: "Где он будет служить? А если в Афганистане?"
Она села, потянулась к тумбочке, взяла лекарство. Скоро рассвет. Вера Федоровна нащупала, ногами шлепанцы и направилась в ванную. При входе щелкнула выключателем гг, щурясь от яркого света, посмотрела на себя в зеркало: припухли веки, большие голубые глаза смотрели тоскливо, светлые волосы обрамляли бледное лицо. Вспомнила слова Коли: "Мама, а ты у нас красивая" - и грустно улыбнулась. Привычным движением поправила волосы и села на край ванны. Желая хоть чуть-чуть успокоить себя, подумала: "Ну чего это я? Парень идет в армию, и что здесь такого? Все мальчишки проходят через это. Вон Сережка каким крепким и взрослым пришел… Нечего слюни распускать".
Проходя мимо открытой двери комнаты, где спали ребята, приостановилась, взглянула на сыновей. Те сладко спали. В своей комнате подошла к окну. Напротив дома, за дорогой, раскинулся большой сквер, засаженный молодыми деревцами. Этот сквер был разбит на бывшем болоте. Вспомнилось, как шесть лет назад они втроем вместе с другими жителями микрорайона работали там. Сколько земли перекопали, сколько ям вырыли, и вот теперь сквер украшал улицу Горького.
Хорошо, что городские власти решили не застраивать эту часть улицы. Вон какой простор… Стояла уже середина осени, но днем еще было тепло, а голубое небо и яркие листья радовали глаз.
Вера Федоровна вздохнула и направилась на кухню. Пора готовить завтрак да еще собрать что-нибудь Коле с собой.
В полумраке коридора в углу поблескивал мотоциклетный шлем. "Надо будет его убрать в антресоль, - подумала Вера Федоровна, - до возвращения Коли он не понадобится".
Недавно Вера Федоровна и ее старший сын тайком от Коли собрали деньги и купили ему в подарок чехословацкую "Яву". Восторгу и бурной радости не было конца. Коля ухаживал за мотоциклом, словно за живым существом. Любимец Коли, пес Кузя, как-то зло облаял мотоцикл, явно ревнуя к нему своего хозяина.
Стараясь поменьше шуметь, Вера Федоровна включила плиту, поставила чайник.
- Доброе утро, мамуля! - Коля стоял в майке, спортивных брюках, тапочках на босую ногу. Глаза еще сонные, волосы взлохмачены.
- Ты что так рано, сынок? Поспал бы.
- Для солдата шесть часов - время подъема, товарищ старшина. - Приложил руку к голове и стал по стойке "смирно" Коля.
- А ты, солдат, к пустой голове руку-то не прикладывай. - Потрепала по щеке мать и с восхищением добавила: - Вон ты какой вымахал, даже до лица не дотянуться, надо на цыпочки вставать. - Вера Федоровна старалась говорить бодро, но голос предательски задрожал: - Как ты там будешь без нас?
- Ну что ты, мама! - Коля обнял ее за плечи. - Ведь мы уже договорились. Ты же у нас передовая современная женщина и вдруг - в панику! - Николай шутливо погрозил пальцем: - Ой-ой-ой, мамочка, не раскисать! Служба в армии любому парню на пользу.
Вера Федоровна улыбнулась и погладила сына по плечу.
- Хорошо, хорошо, сынок, не буду об этом… Правильно, служи… а мы будем терпеливо ждать.
Она хотела сказать, смотри, мол, там, не балуй, веди себя как следует, но сдержалась. Ласковый, послушный, всегда вежливый с людьми, он был из тех парней, которым не нужно было говорить такие слова.
- Сынок, ты вчера в училище был?
- Конечно, товарищ командир, - снова козырнул Коля.
- Ну и как?
- Попрощался с преподавателями, ребятами…
- Как Света? Ты так поздно пришел сегодня.
- Никак не мог распрощаться с ней, мамочка, - по-детски прямо ответил он. - Света обещала меня ждать. Я ей верю.
- Да-да, Света хорошая девушка.
Николай повернулся и направился в ванную.
Оставшееся время пролетело быстро. В половине восьмого втроем вышли из дома. Мать еле сдержала слезы, когда Коля на прощание обнимал пса, а тот, понимая, что предстоит разлука, повизгивая, лизал Коле руки, грустно смотрел на него.
Чемодан нес Сергей. Шли медленно и молчали. Коля, прощаясь с городом, смотрел по сторонам.
Вот и военкомат. У ворот стояли офицер и солдат.
Вера Федоровна спросила у офицера:.
- А нам с ним нельзя?
- Нет, - односложно ответил тот.
Как-то поспешно попрощались. Коля подхватил чемодан и направился к воротам, потом обернулся и, улыбаясь, сказал:
- Я еще постараюсь выйти к вам.
Сергей потянул Веру Федоровну за рукав.
- Мам, пойдем туда. - Он кивнул головой в угол забора, где на возвышенности столпились те, кто провожал призывников.
Сергей с матерью взобрались на косогор, и перед ними открылся двор райвоенкомата. Колю увидели сразу же. Он сидел с парнями на скамейке возле забора. Колю было легко отличить. Он один был с прической, остальные - стриженые: кто в берете, кто в кепочке.
Сергей негромко окликнул:
- Коля!
Николай повернул голову и, отыскав в толпе своих, подошел к забору.
- Вы бы не ждали. Говорят, мы долго здесь будем, а затем на сборный пункт областного военкомата поведут. Так что, может, идите лучше домой.
Сергей опередил мать:
- Ничего, подождем.
Коля нерешительно пожал плечами и оглянулся.
- Нам запретили разговаривать через забор.
- Иди, Коленька, к ребятам, - громко сказала Вера Федоровна. - Иди, а мы побудем здесь… посмотрим.
Коля смущенно улыбнулся и направился к скамье. Во двор вышел прапорщик. Он громко сказал:
- Становись!
Ребята, толкаясь, неловко начали строиться. Прапорщик пошел вдоль строя, забирая у каждого призывника повестку и делая отметки в списке, который держал в руках. Затем он приказал всем оставаться на месте, а сам вошел в старенькое кирпичное здание, где размещался районный военкомат.
Вскоре оттуда вышла группа военных и медиков. Вера Федоровна узнала идущего впереди военкома и тихо сказала:
- Военком, подполковник Чернов, а за ним - майор Сумский. Видишь, высокий надменный и неприятный человек.
- Ты что, мам? - удивился Сергей. - Почему ты так говоришь?
- Ой, Сережа, он действительно нехороший тип. Когда ты ушел в армию и я почти месяц не получала от тебя писем, то пошла в военкомат и попала к майору Сумскому. А он, вместо того чтобы поговорить по-человечески и успокоить, стал кричать: "Чего от дел меня отрываете? Ничего с вашим сынком не случится. Лентяй он у вас, и только, поэтому и не пишет".
Я ему отвечаю, что ты у меня внимательный сын, возможно, адрес у тебя изменился, а он мне пальцем на дверь указывает и говорит: "Идите отсюда, пока я не направил вашего лентяя в Афганистан".
Я так растерялась, так горько мне стало, что я вышла в коридор и заплакала. Даже не верилось, что в нашей армии такие офицеры могут быть.
- А ты мне об этом не рассказывала…
- Зачем же огорчать тебя? Слава богу, таких людей немного. В коридоре тогда увидел меня военком. Остановил, спросил, в чем дело. Я ему рассказала. Он тут же пригласил меня к себе в кабинет, вызвал Сумского и при мне отчитал.
После этого он куда-то позвонил и быстро уточнил твой адрес. Чуть позже выяснилось, что твои три письма вместе с газетами вытаскивал из нашего почтового ящика соседский мальчишка.
- А, Олег из восемьдесят седьмой квартиры. Об этом я уже знаю…
А во дворе врачи по очереди подходили к призывникам и о чем-то беседовали.
- Интересуются самочувствием, - пояснил Сергей, - медосмотр будет в областном военкомате.
Затем к призывникам подошел военком. Он говорил негромко, и с того места, где стояли провожающие, ничего слышно не было. Вот парни, толкаясь, разобрали свои чемоданы и сумки, начали строиться по два в ряд. Послышалась команда, и небольшая колонна направилась к воротам.
Провожающие бросились, к призывникам. Каждый пытался отыскать своего и пойти рядом.
Сергей спросил у брата:
- Ну что, Коля?
- Пока ничего не знаем. Сказали, что на сборном пункте сообщат, кого куда.
Колонна шла быстро, и Вера Федоровна еле поспевала. Сережа подхватил ее под руку и взял небольшую хозяйственную сумку, в которую мать положила продукты.
Идти пришлось около получаса. У больших ворот с металлическими прутьями провожающие остановились, их внутрь не пустили. Вера Федоровна видела, как ребята вошли в здание, и, тяжело дыша, начала выбираться. из толпы. Сережа подвел ее к скамейке.
- Мама, ты присядь. Нам здесь долго придется дожидаться.
Вера Федоровна отрешенно села на краешек скамьи и подумала: "Как он там? Что сейчас делает?"
А ребята проходили медицинскую комиссию. Им приказали раздеться и по одному заходить в угловую дверь. Коля переступил невысокий порог. Около двери стоял здоровенный прапорщик. Он улыбнулся:
- Проходи, проходи, Коблик! Никто тебя не съест.
В зале было не менее десятка женщин. Коля судорожно прикрыл ладонями наиболее уязвимое место и с ужасом прошептал:
- Так там же женщины?!
- Ну и что? - злорадствовал прапорщик. - Ничего с тебя не убудет. Так что давай, солдат, дуй вон к той молодке, она хочет с тобой лично познакомиться и поговорить.
Коля повернул голову и увидел за крайним столом молодую женщину. Стараясь идти боком, он подошел к столу.
- Садись, - кивнула на табурет женщина. - Фамилия, имя, отчество?
Парень сел и тихо ответил.
Женщина спросила, когда и где он родился, поинтересовалась, чем и когда болел, были ли травмы.