В помещении было двое. Скрытый от окна столиком, в углу у стенки был деревянный топчан, на котором лежал второй пожарник в такой же брезентовой куртке и штанах. При нашем появлении он поднялся. Оба с интересом посмотрели на нас.
- Добрый вечер, товарищи, - я протянул для пожатия руку.
- Русови, партизаны? - радостно и с удивлением сказал тот, что читал книгу, не выпуская мою руку и улыбаясь.
- Да, мы русские партизаны, - подтвердил я.
Пожарник похлопал меня по плечу.
- В селе есть немцы? Германцы есть? - спросил я. Чех понял вопрос и, сразу став серьезным, закивал головой:
- Ано, ано, исоу скутечне, вице як тржиста мужи, - раздельно заговорил он, пристально глядя в глаза и стараясь по ним определить, понял ли я его.
Мы все поняли. Оказывается, русский и чех могли свободно понимать друг друга.
- Как ваше имя? - спросил я. - Как вы называетесь? - повторил, видя недоумение в его глазах. - Я называюсь Крылов, - впервые я произнес свое новое имя и ткнул себя рукой в грудь. - А вы как?
Чех понял, радостно закивал головой.
- Крылов, - ткнул он меня пальцем. - Прохазка, - показал на себя, - Франтишек Прохазка.
- Товарищи, - я достал из сумки карту, показал на ней точку, - мы сейчас находимся здесь, село Луже…
- Ано, ано, - закивали оба, склонившись над картой.
- Нам надо быть здесь, - показал я на карте село Радгост возле самой железной дороги Прага - Брно. - Нам нужно авто. Вот это авто, - показал я на пожарную машину. - Отвезите нас в Радгост, а потом сразу назад, в Луже.
Чехи переглянулись и… согласились.
- Только никто не должен знать об этом. Поняли вы меня, Франтишек?
- Можете нам вежить, братри русови, - горячо заверил Прохазка.
Он завел мотор. Второй чех открыл ворота. Машина тихо выехала по настилу на шоссе. Подошли остальные наши товарищи, уселись в кузове.
Через полчаса мы уже подъезжали к Радгосту. Сердечно распрощались с чехами. А еще через час мы были в лесу.
Русский дед Маклак
Под утро подморозило. Тучи развеялись, и день обещал быть сухим и солнечным.
На отдых расположились возле одного из многочисленных горных ручейков. К полудню все немного отоспались. Из сушняка развели бездымный костер - сушили одежду, мылись, брились. Когда вскипятили чай, разогрели тушенку, готовясь основательно закусить, с поста торопливо пришел Богданов и рассказал, что по полевой дороге от села Тыништко к опушке леса подошли двое каких-то подозрительных типов в гражданском. На опушке они остановились и вот уже с полчаса там топчутся.
Пришлось уничтожить следы костра и срочно приготовиться к отходу. Мы с Богдановым и Пичкарем осторожно двинулись к опушке. Вскоре обнаружили незнакомцев. Два высоких молодых парня в легких демисезонных пальто стояли на небольшой полянке возле лесной дороги. Несмотря на довольно холодную погоду, один из них был без шляпы - от холода его спасала буйная шевелюра. У второго на голову натянут берет. Они о чем-то разговаривали, курили. У того, что в берете, под пальто было что-то спрятано - левый борт сильно выпирал, и ему приходилось придерживать полу рукой.
Постояв на месте некоторое время, они вышли на дорогу и тихонько двинулись по ней в глубь леса, временами останавливаясь, посвистывая и кого-то негромко окликая. После каждого оклика они некоторое время прислушивались, а затем двигались дальше.
Оставив Богданову автоматы, мы с Пинкарем вышли на дорогу и тихонько свистнули. Услышав свист, парни обернулись.
- Добри день, гоши! - громко и радостно заговорил хозяин берета, протягивая для приветствия руку.
Я оставил пистолет в кармане и пожал им руки.
- А где инны хлапцы? - спросил меня парень в берете, нетерпеливо оглядываясь по сторонам, очевидно, надеясь увидеть еще кого то. - Мы принесли вам идло, - громко продолжал он, показывая увесистый сверток.
- И цигареты, - подхватил второй и вытащил из кармана несколько пачек сигарет в желтой упаковке.
"Откуда им стало известно о нас? - мелькнуло в голове. Я невольно чуть отступил в сторону и вновь нащупал в кармане рукоятку пистолета. - Но они же принесли для нас пищу и сигареты…"
- А кде тен капитан Саша? - допытывался у меня парень и, видя недоумение, уточнил - Тен капитан Саша с Москвы. Заяты. Вы таке заяты? - спросил он.
- Что значит "заяты"? - спросил я у Пичкаря.
- Пленные, - ответил тот, - бежавшие из плена.
- Так, так, мы тоже заяты, - заверил я. - Мы русские, бежали из немецкого плена…
- Гоши, маете глад? Берите идло, - наперебой заговорили парни, протягивая нам сверток с продуктами и сигареты.
Все вместе мы отошли в сторонку, присели под кустом и обстоятельно поговорили. Выяснилось, что парни- жители села Тыништко, что расположено в километре от леса, прямо на автостраде Градец-Кралове - Литомышль. Накануне вечером здесь, на опушке леса, они встретились с группой русских, бежавших из фашистского плена. Группу в пять человек возглавлял "капитан Саша из Москвы". Тогда, при случайной встрече, они передали русским единственное, что было в карманах, - коробку спичек и договорились, что сегодня снова придут в лес и принесут продукты и курево. Но русские, очевидно, не дождались и ушли в другое место.
Парни радовались, что встретили здесь хотя бы нас. А для нас каждое их слово являлось важной информацией об обстановке в окружающих селах и городах.
- А здесь в лесах есть партизаны? - я попытался перевести разговор на практическую тему.
Оказывается, партизан в здешних лесах нет, но укрывается много бежавших из плена советских солдат, которых, несмотря на угрозы гитлеровцев, всячески поддерживает население.
Ни немцев, ни полиции в Тыништко нет. Ближайший участок чешской жандармерии находится в селе Добжиков. Немецкие гарнизоны имелись только в городах. Ближайшие - в Хоцени и Высоке Мыто. В краевом центре Пардубице, что отсюда в двадцати километрах, находилось управление гестапо. Отделение гестапо имелось в городе Хрудиме.
Парни пообещали к вечеру прийти в лес еще раз и принести побольше продуктов. Договорились встретиться здесь же в семь часов вечера.
Вернувшийся с поста Богданов рассказал, что парни прямо через поле прошли в село Тыништко. Мы быстро собрались и, уничтожив все следы недолгого здесь пребывания, двинулись в глубь леса. Часам к шести, оставив груз на попечение Лобацеева и Саратовой, кружным путем вчетвером подошли к месту предстоящей встречи с нашими новыми знакомыми. Пришли заранее, чтобы обследовать окружающий лес и, выбрав удобное место, видеть, как, а может быть, и с кем придут чешские парни на свидание.
На опушке в густых кустах возле самой дороги, по которой приходили из Тыништко чехи, Богданов заметил какое-то движение. Мы притаились, стали наблюдать. Вот в кустах на мгновение показалась и снова присела фигура в светло-зеленой шинели. Кто это? Немцы? Неужели парни были провокаторами и для нас уже приготовлена засада?
Мы, пожалуй, готовы уже были незаметно уйти, как над кустом можжевельника снова появилась фигура. Человек стоял к нам спиной и смотрел в поле. На нем была какого-то странного цвета шинель, на голову до ушей натянута черная кепка. Возле него вскоре появилась фигура второго человека в такой же шинели и глубоко насаженной пилотке. Постояв немного, оба незнакомца присели в кустах.
Мы решили захватить их и выяснить, в чем дело. С трех сторон окружили кусты. Подошли вплотную. Те не замечали нас.
- Встать! Руки вверх! - скомандовал Богданов, выскочив из-за куста.
С земли торопливо поднялись двое. В поднятых руках не было оружия. В первый момент бросились в глаза их неестественно желтые, будто выкрашенные охрой, лица.
- Кто такие? Что тут делаете? - сердито спросил Богданов. Окрик вывел незнакомца из состояния шока. Он вскинул на Богданова глаза, увидел на нем ушанку с красной звездочкой и, казалось, только сейчас дошел до него смысл услышанных слов.
- Наши, наши товарищи! - вскрикнул он и, протянув к Богданову руки, шагнул навстречу.
- Руки! - грозно напомнил Богданов и дернул автоматом.
- Мы свои, свои, русские. Бежали из плена, - торопливо заговорил тот, испугавшись, что этот сердитый, словно с неба свалившийся русский вдруг, не разобравшись, нажмет на спуск, и совершится непоправимое.
Это были бежавшие из плена Владимир Ступенько и Константин Глухов. Мы расспросили их обо всем, и Сапко повел парней в наш "лагерь".
Между тем наступили уже назначенные для встречи семь часов, а парни из Тыништко не появлялись. Подождав еще с полчаса сверх назначенного срока и не дождавшись чехов, мы решили сами сходить в Тыништко, благо знали, что там ни немцев, ни жандармерии нет, а население сочувственно относится к русским.
В темноте прошли по пустынной улице села. В центре выделялся двухэтажный дом с несколькими освещенными в нижнем этаже окнами. Над входом рассмотрели вывеску с нарисованной кружкой пива и надписью "Гостинец".
Заглянули в окно. В просторной комнате были расставлены несколько грубо сделанных, но прочных деревянных столов. За одним из столов сидели четверо пожилых крестьян в простой рабочей одежде.
Богданов остался на улице, а мы с Пичкарем вошли в зал. Все четверо сидящих за столом обернулись на скрип двери, чтобы рассмотреть новых посетителей. Несколько секунд с открытыми от удивления ртами они смотрели на нас.
- Добрый вечер, товарищи! - улыбнулся я.