Ничего особенного, что могло бы вызвать усиленный интерес штаба фронта, здесь не было. Но Центр дал повторный запрос, и можно было догадываться, что какой-то крупный штаб противника сменил свое место расположения, и наше командование предполагает, что он находится теперь где-то возле Градца-Кралове. Надо искать.
Немедленно по нашей просьбе несколько подпольщиков выехали в города Наход, Трутнов, Карлов Двур и Ичин. Все они поехали по кольцевому маршруту с тем, чтобы потом, когда все они побывают в каждом из этих городов, можно было сопоставить и проверить собранные сведения.
Вернувшийся из Яромержа Милослав Вовес доложил, что на станцию Езефов под Яромержем прибыл усиленно охраняемый состав из классных камуфлированных пассажирских вагонов. На каждом вагоне ниже широких окон с зеркальными стеклами выведена надпись: "Armее Mitte Р." Было ясно, что этот состав принадлежит штабу группы армий "Центр". Ездившие в Карлов Двур подпольщики один за другим сообщили, что на курорте "Велиховки" под Яромержем разместился крупный немецкий штаб.
Наконец из Яромержа возвратился Иозеф Киттлер. Этот немногословный скромный человек с умными внимательными глазами за толстыми стеклами очков долго и обстоятельно докладывал о результатах своей трехдневной поездки. После его рассказа в Центр было сообщено:
"Соколову. По уточненным данным установлено: в Велиховках, что 16 км севернее Градец-Кралове, дислоцируется штаб главнокомандующего немецкими войсками в протекторате. Главнокомандующий фельдмаршал Шернер. При штабе находится еще генерал-полковник Рихтер, генерал-лейтенант Бойрут и группенфюрер СС Пюцклер. Узел связи при штабе имеет 160 телефонных линий, обслуживается 60 человеками.
Штаб, расположенный в Ческа Скалице, подчинен Шернеру. В него входят: генерал-полковник Гейгер, начальник жел. дорог Чехии подполковник Линдеман и начальник шоссейных дорог майор Монке. Крылов".
Из штаба фронта ответили:
"Поступившие от вас данные очень ценны. Большое спасибо…"
Утром двадцатого апреля группа партизан в двенадцать человек во главе с Сашей Богдановым была направлена в район Яромержа с задачей выяснить, по каким дорогам из Езефова и Велиховок чаще всего проезжают офицеры связи, организовать засаду и захватить одного из них, допросить на месте. Если пленный и взятые при нем документы не будут представлять особого интереса - операцию повторить. Пленных живыми доставить в отряд. Срок выполнения - четверо суток.
Мы рассчитывали, что, двигаясь все время лесом, где можно было не особенно соблюдать меры предосторожности, группа за долгий весенний день сможет пройти тридцать километров и еще засветло выйти на северо-западную окраину лесного массива километрах в пяти от города Градец-Кралове. Здесь партизаны сделают трехчасовой привал и, отдохнувшие, под покровом ночи, сделают еще один небольшой переход по открытой местности строго на север к небольшому лесочку - единственному здесь удобному месту для засады. Через лесок проходила дорога из Езефова на Тыниште и дальше на юго-восток. Тут, в непосредственной близости от крупного штаба врага, было больше шансов захватить интересного пленного, хотя в то же время неизмеримо увеличивалась и опасность.
…Часам к шести вечера усталые, потные, вконец обессиленные партизаны вышли на опушку леса возле села Свинары и расположились в крайних густых кустах. Впереди по покрытому молодой зеленой травой лугу извивалась, выписывая причудливые петли, речка Орлица. Сразу же за речкой, вдоль шоссе Градец-Кралове - Тыниште, почти сливаясь одно с другим, вытянулись села Блешно и Непасице.
По шоссе изредка проезжали автомашины. С громким треском, донесшимся до опушки леса, навстречу друг другу пронеслись два мотоциклиста. Затем было видно, как по невысокой насыпи, тянущейся параллельно шоссе, неторопливо прошел рабочий поезд от Градца-Кралове. Сошедшая на остановке в Блешно группа людей быстро растаяла на сельской улице.
К наблюдавшему за селом Богданову подполз его друг Николай Попов.
- Почему не отдыхаешь? - устало спросил Богданов, не отрываясь от бинокля.
- Знаешь, Саша, я плащи в лесу оставил, - хриплым от усталости и волнения голосом сказал тот.
- Где в лесу? - резко повернулся к нему Богданов.
- У ручейка. Как первый раз утром останавливались перекурить у Горных Еленей.
- А, черт! - стукнул кулаком по земле Богданов. - Знаешь ты, чем это для тебя пахнет? Ведь это же километров двадцать пять с лишним. Сорвал операцию! Неужели ты, дурья голова, за целый день не заметил, что мешок потерял?
Попов молчал, лежа ничком и обхватив руками голову. Он и сам прекрасно понимал, что из-за его оплошности группа не сможет выполнить задачу.
Два черных немецких резиновых плаща и металлические нагрудные бляхи полевой жандармерии он еще сегодня утром аккуратно сложил в свой вещевой мешок. Две черные лакированные каски с эмблемами СС взялся нести Бердников. В этих плащах и касках Попов с Бердниковым под видом фельджандармов должны были останавливать проезжающие автомашины и выбрать нужного для захвата немца.
Утром на привале Попов пошел к журчавшему в кустах ручейку напиться. В то время Богданов дал сигнал двигаться дальше. Наполнив на дорогу флягу, Попов не удержался от искушения и умылся холодной прозрачной водой, затем, вскинув на плечо автомат и не одевая на мокрые волосы шапку, довольный и веселый от умывания, от радостного весеннего утра, торопливо зашагал вслед за группой. Мешок с злополучными плащами так и остался лежать, забытый под кустом…
- Что же делать будем, а? - с отчаянием в голосе спросил Николай, взглянув на хмурого Богданова. - Может, подождете меня здесь, пока схожу за мешком?
- Думай, что говоришь! Двадцать пять километров туда, столько же обратно. Это когда ты придешь? Завтра к вечеру. Да и каков ты будешь? Идти дальше не сможешь. Значит, снова ночь уйдет, пока отдохнешь, отоспишься… А днем дальше не сунешься. Считай, двое суток улетит, - Богданов вытащил из сумки карту, молча склонился над ней.
Организовать засаду здесь было невозможно - вдоль дороги одно за другим вытянулись села.
Карандаш Богданова медленно двигался вдоль шоссе. Вот сразу за селом Непасице шоссе свернуло влево, пересекло железную дорогу, вползло в небольшое местечко Требеховице, затем снова отклонилось на юго-запад, пересекло черную полоску железной дороги, вошло в лес и дальше, прямое как стрела, устремилось к Тыниште.
Карандаш остановился в лесочке. Очень удобное место. "Вот здесь, в километре от переезда, и засядем", - решение принято, и сразу повеселевший Богданов поделился своими мыслями с Поповым. Тот воспрянул духом, готовый лезть хоть к черту в зубы, лишь бы не идти за забытым в лесу мешком.
Отдохнув еще с часок и плотно перекусив, группа в наступившей темноте двинулась вдоль опушки вправо - к новому месту засады. Возле села Штенков вброд перешли Орлицу и по мокрому лугу подошли к выступу тыништского леса, через который проходило шоссе. Настороженные и неслышные, как тени, партизаны подкрались к самой обочине и стали наблюдать.
За каких-нибудь полчаса мимо в обе стороны проехало несколько автомашин и на большой скорости промчались три мотоциклиста. Дорога и ночью была оживленной.
Богданов решил отвести группу назад, в большой лес за село Штенков, за день раздобыть длинный кусок проволоки и в следующую ночь поймать здесь мотоциклиста.
Днем, пока остальные отсыпались в густой молодой посадке, Попов с тремя партизанами ушли далеко в сторону - к белецкой водяной мельнице. Там взяли у мельника пилу и, срезав три телефонных столба, раздобыли два длинных мотка крепкого стального провода.
С наступлением темноты хорошо отдохнувшие за долгий весенний день партизаны снова были у дороги. Один конец проволоки Богданов намертво закрепил за бетонное основание телеграфного столба, а другой конец замотал за ствол высокой сосны на противоположной стороне шоссе. Туго натянутая стальная струна протянулась в метре над дорогой. Смертельная ловушка для мотоциклистов была готова.
Богданов с Поповым присели под сосной, на которую был намотан конец проволоки. В напряженном ожидании прошел час, а дорога, как назло, была пустынной. Наконец справа, со стороны Тыниште, послышался шум моторов. По стволам придорожных деревьев замелькали отблески света фар. Подходила целая колонна. Богданов приподнялся, отпустил конец проволоки, и она упала на землю. Издали все отчетливее доносилось звяканье гусеничных траков.
- Танки! - шепнул Попов на ухо Богданову.
Высекая гусеницами из камней отчетливо видимые в темноте искры, мимо с грохотом пронесся бронетранспортер, за ним, надрывно урча моторами, долго катились огромные, тяжело груженные грузовики. Очевидно, везли боеприпасы со склада из-под Тыниште.
Колонна только скрылась за поворотом, как справа снова появился свет одиночной фары.
- Мотоцикл! - дернул Попов Богданова за плечо. - Вот черт, а проволоку, наверное, перебило гусеницами.
Богданов потянул за конец. Нет, проволока была цела. Торопливо обмотав ее вокруг ствола, Богданов прилег на корни.
На огромной скорости, подпрыгивая на выбоинах, мотоциклист летел к своей гибели. Страшный удар вырвал его из седла. Крепкая проволока лопнула от удара. Даже могучая сосна, под которой сидели Богданов с Поповым, вздрогнула до основания. Сверху посыпался дождь хвои и сухих шишек.
Мотоцикл сам свернул влево, свалился в кювет и опрокинулся. Мотор заглох, яркий, острый луч фары уперся в вершину соседнего дерева.
Посреди дороги, широко раскинув руки, лежал навзничь мертвый мотоциклист в шинели с обер-ефрейторскими нашивками. Каска с лопнувшим ремешком валялась в стороне.