Замок Замрск не отвечал нашим с детства сложившимся представлениям о замках. Здесь не было высоких башен с таинственными глазками бойни, не было глубоких рвов с подъемными на цепях мостами. Все выглядело значительно проще и прозаичней. В центре возвышалось большое трехэтажное, выстроенное в стиле ренессанс старинное серое здание, покрытое черепицей. Его окружали многочисленные, тоже сложенные из камня коровники, амбары и другие хозяйственные постройки.
Весь комплекс построек вместе со старым парком был обнесен высокой кирпичной стеной, покрытой серой, местами облупившейся штукатуркой.
Через узкие сводчатые ворота в толстой стене мы вошли на широкий, вымощенный булыжником двор замка. В глубине двора, под навесом у одного из амбаров, что-то делала группа женщин. Из раскрытой двери амбара вышел мужчина и, заметив нас, пошел через двор навстречу.
- Штабс-капитан Вовес, - шепнул мне Гашек, увидев его.
"Так вот почему и Франтишек, и Лошанова, говоря о Вовесе, всегда добавляют "штабс-капитан"", - подумал я, разглядывая подходившего Вовеса. Это был высокий стройный худощавый человек лет сорока с продолговатым лицом и широкой, энергичной походкой. Одет он был в ладно сидящий длинный серый пиджак, бриджи и высокие начищенные сапоги. Во всех его движениях проступала вошедшая в кровь и плоть военная выправка. Чуть сдвинутый набок берет казался на его голове форменной фуражкой. Действительно, этого иначе не назовешь, как "штабс-капитан".
- Рад вас видеть, пан Гашек! - сказал он, протягивая руку.
- Пан Вовес, - тихо сказал Гашек, задерживая руку Вовеса в своей, - вы хотели видеть русских парашютистов. Вот их командир, - указал на меня.
Вовес внимательно посмотрел на меня, шагнул ближе.
- З-драв-ствуй-тe, - с трудом по слогам произнес он по-русски, протягивая обе руки для пожатия.
- Что вы хотели мне сказать, пан Вовес? - медленно, чтобы он понял, спросил я.
- Идемте в комнату, здесь не место для серьезных разговоров, - ответил он и пригласил следовать за собой.
- Я должен уйти, - отказался Гашек. - Через два часа заступаю на дежурство. - Он быстро распрощался и ушел.
По узкой каменной наружной лестнице мы поднялись на второй этаж. Вовес провел меня в просторный, но несколько мрачноватый кабинет. Усадив меня за столик возле дивана, Вовес направился к двери. Я невольно насторожился. Но Вовес не вышел из кабинета. Приоткрыв дверь, он несколько раз громко крикнул:
- Власта, Власта!
- Ано! - откликнулся в глубине комнат женский голос. В дверях показалась невысокая миловидная блондинка средних лет в пестром домашнем халате. Увидев в кабинете меня, она приветливо кивнула головой.
- Власта, - попросил Вовес, - приготовь нам завтрак и кофе здесь в кабинете. И пусть нас никто пока не беспокоит.
Плотно прикрыв дверь, Вовес уселся возле столика, достал сигареты, придвинул пепельницу.
С минуту мы молча курили, рассматривая друг друга.
- Итак, вы хотите знать, почему я стремился встретиться с вами? - заговорил Вовес. Слова он произносил четко, и понимать его не составляло труда.
- Да, пожалуйста.
- Прежде чем прийти ко мне, вы, конечно, постарались кое-что обо мне узнать, - усмехнулся Вовес и закурил сигарету. - Я живу здесь давно, знаю людей, имею неплохие связи. Последнее время замечал, что в крае действует антифашистское подполье. Читал листовки, выпускаемые подпольщиками. Но активной борьбы с немцами здесь не было. Я не сторонник голой агитации. Одними листовками и призывами невозможно нанести существенный удар по оккупантам. Поэтому я не старался наладить связь с подпольем. Кроме огорчений, это ничего не могло принести. Тем более для меня. Как бывший офицер я, безусловно, нахожусь под неусыпным наблюдением гестапо. Когда же узнал, что в нашей местности появились русские парашютисты, я стал искать пути к встрече с вами и, как видите, небезуспешно.
- К кому еще, кроме Гашека, вы обращались с просьбой помочь связаться с нами?
- С этой же просьбой я обращался к девушке из села Замрск, студентке Пражского университета Ольге Лошановой.
- А почему именно к ним?
В глазах Вовеса сверкнули лукавые искорки, но заговорил он совершенно серьезно:
- Несколько лет я работал в разведывательном управлении Генерального штаба, - откинувшись на спинку стула, начал он. - Это дало мне некоторые познания в работе разведки. Знал, что Лошанова несколько раз относила продукты и одежду для бежавших из плена русских. Бывала в избушке у Маклакова в селе Рзи. Предполагал, что вы уже имеете какую-то связь с Маклаковым. Брат Франтишека Гашека Ярослав работает лесорубом в лесу. Дружит с Маклаковым. Через Ярослава прямая связь к его брату Франтишеку - диспетчеру на крупной железнодорожной магистрали. Работа железной дороги безусловно должна интересовать советскую разведку. Отсюда вывод: следует поговорить с Лошановой и Гашеком. Правда, как та, так и другой разыграли передо мной святую невинность. Но, как видите, обе мои стрелы попали в цель.
В дверь постучали.
- А вот и завтрак, - сказал Вовес, поднимаясь навстречу вошедшей с подносом жене. Как только дверь за женой закрылась, Вовес снова стал серьезен и сосредоточен.
- Прежде чем говорить о какой-либо совместной работе, - начал он, - нужно обсудить весьма неприятный, но неотложный вопрос. Не знаю, известно ли вам, что все люди, сотрудничающие с вами в селе Замрск и других близлежащих селах, постоянно подвергаются величайшей опасности. Дело в том, что в Замрске живет гестаповский фискал почтальон Дроботы.
Две недели тому назад Дроботы обнаружил в стоящем на поле возле кладбища сарае шестерых бежавших из плена русских солдат. Те попросили у него табаку. Дроботы обещал им принести сигареты и хлеб. Прибежал на почту в Замрске и бросился к телефону… Через полчаса в Замрск прибыли гестаповцы, окружили сарай. Трое беглецов убиты на месте, а остальных гестаповцы увезли с собой. Этот мерзавец не остановится ни перед никакой пакостью, а живя здесь, все видя и все зная, он куда более опасен, чем сотня немцев. Надо немедленно применять радикальные меры.
- Что вы подразумеваете под "радикальными мерами"?
- Ликвидацию предателя! - жестко сказал Вовес.
- Хорошо. Этот вопрос мы обсудим и как-то решим, - заверил я.
Вовес закурил и некоторое время молчал, вертя в руках зажигалку.
- Так. А теперь скажите: чем я могу вам помочь? - снова заговорил он. - В чем вы нуждаетесь? Что вас интересует?
- Нас интересуют все сведения о противнике. Вы опытный разведчик и сами знаете, что может интересовать советское командование.
- Значит, вас интересуют склады, аэродромы, дислокация и передвижение частей…
- Да, да. Буквально все такие сведения представляют ценность.
- Знаете вы о складе боеприпасов в районе Тыниште над Орлицей? - спросил Вовес.
- По линии подпольной организации, о которой вы такого невысокого мнения, нам известно, что в лесу к северу от железнодорожного узла Тыниште над Орлицей имеется какой-то склад боеприпасов.
- Какой-то склад! - Вовес насмешливо хмыкнул. Это не "какой-то", а крупнейший склад боеприпасов армейского значения.
Он достал из ящика письменного стола папку с картами, отыскал лист с крупной надписью "Рыхнов над Кнежной" над обрезом листа, развернул его на столе. Новая подробная карта масштабом 1:75000. Почти в центре листа, окруженный зеленой краской лесов, притаился черный спрутик с жирной надписью "Тыниште н. Орл". Во все стороны, как щупальца, от спрутика разбегаются ниточки железных и шоссейных дорог. Отточенное острие карандаша Вовеса ткнулось в центр спрутика, поползло вверх по одной из ниточек-щупалец.
- Смотрите: шоссейная дорога от самой станции идет строго на север к лесу, - острие карандаша вернулось к спрутику и снова уверенно поползло вверх к зеленой кромке леса. - В полутора километрах от станции, начиная от развилки дороги, что ведет к селу Кршивице, по обе стороны шоссе прямо в лесу сложены огромные штабеля снарядов, патронов, мин, авиабомб. Штабеля сложены не только возле самой дороги, но и в глубине леса, метров на триста от дороги. Лес усиленно охраняется и, само собой, дороги перекрыты и недоступны для населения. Сведения самые достоверные. - Вовес очеркнул на карте примерные границы складов, аккуратно сложил карту по сгибам и подал ее мне. - Можете взять себе.
- Откуда вы получили эти сведения? - спросил я, пряча карту в карман.
- Брат жены живет в Тыниште. Он шофер. Недавно станция была забита эшелонами с боеприпасами. Немцы не справлялись с разгрузкой. Все автомобили были мобилизованы, и шурин три дня возил ящики в лес.
- Не могли бы вы сами съездить в Тыниште и выяснить систему противовоздушной обороны станции и складов, а заодно уточнить все сведения о складах? - попросил я.
Вовес на минуту задумался, как бы прикидывая что-то в уме, потом решительно заявил:
- Думаю, что завтра к вечеру успею вернуться и привезу все, что требуется.
Я горячо поблагодарил Вовеса и одел пальто, собираясь уходить.