- Дорогие товарищи! - обратился он к зрителям. - Разрешите начать праздничный концерт нашей художественной самодеятельности, посвященный двадцать пятой годовщине Красной Армии. Первым номером нашей программы...
Блажко запнулся, зашарил по карманам. Затем, ударив себя по лбу ладонью, выкрикнул: - Вспомнил, вспомнил...
В зале раздался смех.
- Понимаете, я эту программку выбросил, чтобы легче было тикать от фрицев. А посему концерт отменяется.
- Как отменяется?!
По гудящему залу быстро пробирался к сцене человек.
- Ты что придумал? - наступая на Блажко, сурово спрашивал Афоня Кучеренко, одетый в форму немецкого солдата. - Выходит мне, отважному солдату фюрера, храбро бежавшему в плен к русским, надо возвращаться к фрицам за твоей бумажкой? Нет уж, покорно благодарю, сбегай сам.
Из-за кулис появился усатый немецкий генерал с маузером на ремне и шашкой через плечо.
- Так вот где мы встретились! Расскажи-ка мне, бравый солдат Швейк, как ты храбро сдавался русским, - сурово приказал он.
Началась инсценировка "Новые похождения бравого солдата Швейка". В зале стоял хохот.
Артисты ушли за кулисы под дружные рукоплескания. А когда занавес вновь открылся, зрители увидели на сцене "шотландских рыбаков".
Налей, выпьем в дорогу еще,
Бездельник, кто с нами не пьет, -
сильным басом пел Петр Зайцев. Ему вторили другие "рыбаки", а когда песню подхватил весь зал, в окнах задрожали стекла.
Хорошо, легко стало на душе, забылись тревоги и душевные волнения.
- Политичный! Ты смотри, какие таланты! Хоть в столичный театр посылай, - прошептал Ветров.
На сцене со скрипкой в руках вновь появился Петр Зайцев. Он коснулся смычком струн, и волна звуков то сладостно-мучительных, то бурно-ликующих захватила слушателей.
Скрипач уже перестал играть, а в зале все еще стояла торжественная тишина. И вдруг разразился гром аплодисментов, крики: "Бис!", "Браво!", "Ура!".
- Следующим номером нашей программы... - начал Блажко, когда шум смолк, но его перебили:
- Лейтенант Мирзоев, к выходу! Невеста приехала. В зале снова поднялся шум. Одни, вспомнив, что Бозор в последние дни частенько напевал таджикские песенки, решили, что это очередной номер художественной самодеятельности. Другие искали глазами Мирзоева, удивленно восклицали:
- У Бозора невеста?! Бозор Мирзоев! Слышишь, к тебе невеста приехала!
Мирзоев то краснел, то бледнел. Наконец, собравшись с мыслями, скороговоркой ответил:
- Не болтай чепуху!
- Какая чепуха? Настоящая, красивая девушка, а не чепуха! - не унимался дежурный. - Быстро к выходу, перемерзла она.
Бозору было и стыдно перед товарищами и радостно, что так неожиданно нагрянула любимая. Он встал и под завистливыми взглядами друзей вышел на улицу.
3
- Не ожидал? - спросила Таня, идя навстречу Бозору. - Я тебе помешала?
Бозор замялся, промолчал.
- Что же ты молчишь? Не рад, что приехала? - удивленно заглянула ему в глаза Таня.
Бозор посмотрел на возившегося у печки дежурного. Кроме него на КП никого не было. Облегченно вздохнув, собрался с духом, запинаясь, ответил:
- Нет, зачем же не рад. Очень даже рад. Но, понимаешь, как-то неожиданно.
- Нагрянула, как снег на голову, - продолжила Таня. - Не расстраивайся, я на минуточку к тебе, по пути из Мурманска заехала. Следующим поездом уеду.
- Только до следующего поезда? - встревожился Бозор. - Нет, сегодня я тебя не отпущу.
- А где же я жить-то буду?
- У меня в поселке есть знакомые, там и ночуешь.
- А что мне Леночка скажет? Нет, Боренька, не могу, она мне все косы выдерет.
Только тут Бозор вспомнил о дочери Тани, и в сердце опять что-то кольнуло. Спросил о ее здоровье.
- Да ничего, такая толстушка боевая растет, что теперь ты ее не узнаешь. Вот подарок от нее к празднику.
- Зачем расходу много? - скрывая радость; упрекнул Бозор. Развернул пакет и протянул:
- Так ведь я не пью и не курю...
- Товарищи за твое здоровье выпьют и закурят. Из того же пакета Бозор вынул кулек с конфетами.
- Вот это другое дело. Ты подожди, я мигом, - и не успела Таня ответить, как Бозор скрылся за дверью. А через минуту нес объемистый сверток.
- А вот это Леночке и ее маме...
Таня не удержалась от любопытства, развернула краешек и воскликнула:
- Шоколад! Так много!
- Потом я еще больше...
- Привезешь?
- Может быть. Нет, это точно, привезу.
Бозор неумело взял Таню под руку и они пошли к станции. Разбросанные по небу звезды словно ежились от холода. Бозор правой рукой держа руку Тани, левой то и дело потирал ухо.
- Какой мороз! Закрой уши, ознобишь.
Бозор молча повиновался, от заботы Тани у него на душе стало еще радостнее.
- Знаешь, Танюша... Ты меня спросила: - Не ждал? Я не думал, что ты приедешь, а сердце все время ждало тебя. Другой раз посмотрю на юг, и такое сильное желание появится, чтобы мы вдруг стали вместе, что и не расскажешь. И сердце не ошиблось.
Они шли медленно. Ночь была темной, но вдруг небосвод пронзили длинные разноцветные иглы-лучики и быстро-быстро заскользили по небу, образуя яркий круг. Разноцветные иглы то делались короче, то удлинялись, менялись местами, на миг соединялись и снова разлетались. Стало светлее и тише. Кажется, вся земля замерла в безмолвном любовании неповторимой красотой северного сияния. Бозор и Таня остановились. Они зачарованно смотрели на дивные сполохи, боясь спугнуть их. Бозор прошептал:
- Как красиво!
- Да. Уж сколько раз видела его, а всегда появляется какое-то чувство, которое словами не передать. И радостно и грустно. Так бы вечно стояла и смотрела на эту чудную полярную зарю. Но она исчезает быстро, как у иных людей счастье. Знаешь, бывает, большое счастье вспыхнет ярко, а потом исчезнет. И станет пусто и темно, как в небе после полярного сияния.
Игра разноцветных лучей стала спокойнее. Круг вытянулся и в ближайшей к земле точке прервался. Из него вырвались две ломаные линии, забегали по небосводу. Но вот и они побледнели. Одна упорхнула за темное покрывало неба, другая все таяла, таяла и вдруг, вспыхнув, раскололась на десятки лучиков, засновавших челноками. Затем все померкло.
- Вот и все! - вздохнула Таня. - Сегодня уж не повторится.
- Ты что так тяжело вздохнула?
- Да так, - тихо ответила Таня. - Скоро придет поезд и я уеду. Буду снова ждать встречи с тобой. А чем это кончится?
- Танюша, я же тебе говорил, чем все это кончится, - полушепотом сказал Бозор. - Ты будешь всегда со мной, вечно моя. Таня, я люблю тебя.
Он выпалил все это разом и покраснел.
- Так ли это, Боря?
Бозор был готов застонать от обиды. Но только крепко сжал ее руку.
Медленно спускались они по крутой лестнице к полустанку.
- Сто одна, - проговорил Бозор.
- Ты считал? А я думала, что ты мечтаешь о чем-то большом и важном, раз молчишь.
- Я не считал, это сосчитано до меня.
Все вокруг было погружено в глубокий сон. Дощатый узенький перрон тускло освещался закопченным керосиновым фонарем: казалось, и он устал от круглосуточного бессменного дежурства и тоже дремлет.
Слова не шли с языка, а стоять молча, держать ее руки в своих было так хорошо, что Бозор согласен был, чтобы эти минуты тянулись вечно.
Подошел поезд. Бозор обнял, крепко поцеловал Таню и уже на ходу помог ей сесть в. вагон.
- Милый! - успела она шепнуть на прощанье и скрылась в темноте.
Нежный шепот Тани долго слышался Бозору, а поцелуй жег губы. Возвращаясь в эскадрилью, он тихо напевал на родном языке. Это была песня о большой светлой любви, о красоте любимой, о ее нежном сердце. Высокие чистые звуки, поднимаясь над заснеженным аэродромом, таяли в хмуром северном небе.
ГЛАВА VII
1
Товарищи провожали лейтенанта Блажко в дом отдыха.
- Хорошего пути, Сеня, - душевно пожелал Мирзоев. - У меня к тебе маленькое дело есть: передай посылку. Адрес написан. Она живет рядом с домом отдыха.
Добродушный по натуре Мирзоев не держал долго злобы на обидчика, а в суровое время войны мелкие обиды вообще оставались в сердце до первого боя.
- Для лучшего друга сто километров пройти ничего не стоит, - ответил Семен и лукаво подмигнул Бозору.
У вокзала ждал крытый автомобиль. Прибывшие заняли места, и машина запетляла по горной дороге.
- Приехали, - крикнула медсестра.
Семен осмотрелся. Небольшой двухэтажный дом да несколько низеньких строений барачного типа - вот и все, что он увидел.
- А где же город? - спросил Блажко.
- О, города отсюда не видать, - ответила белокурая сестра.
- Мне сказали, что дом отдыха в городе.
- Был да сплыл, - улыбнулась девушка и добавила: - Все течет, все изменяется.
- Как же теперь быть?
- А что такое?
- Да понимаете, - ответил Блажко, - посылочку надо передать одной старушке, товарищ просил...
- Ваш товарищ здешний?
- Отдыхал он здесь... Бозор Мирзоев.
- Бозор Мирзоев! Помню... Такой чернявый цыганенок, а глазенки голубые-голубые. И застенчивый, как девушка красная. И "старушку" его знаю. А вы не отчаивайтесь, отдохнете немного и съездите в город.
После ночей, проведенных в снегу и землянках, дом отдыха показался Семену раем: койки с пружинными матрацами, теплые ватные одеяла, белоснежные простыни и голубые наволочки на пуховых подушках, мягкая мебель, ковры, много света и комнатных цветов.