- Придется подбросить соломки, - указал он на стог, видневшийся метрах в двухстах от дороги.
Так как сам он не выражал намерения покинуть машину, предполагалось, что соломой тоже займутся другие члены экипажа. Они уже готовы были идти выполнять поручение, но за них неожиданно вступилась Катенька.
- Володя, вы бы сами сходили, - сказала она.
Какую необыкновенную силу имеет слово женщины!
Без малейшего возражения Володя выскочил из машины и бросился опрометью за соломой. Вороха ее, подложенные под колеса, вскоре сделали свое дело. Машина пошла. Никто не заметил, как приблизился вечер.
- Надо искать ночлег, - проворчал Володя, - а то опять сорвемся в канаву. Разве это дорога!
Действительно, ничего другого не оставалось делать - сумерки сгущались все больше и больше. Справа темнели хаты.
Подъехали к ним.
- Володя, идите попросите, чтобы нас пустили переночевать, - снова тоном приказа проговорил командир машины.
Володя отворил дверцу машины и зычно закричал:
- Эй! Эй! Кто там есть? Давай сюда!
Прошло несколько томительных мгновений. Никто не отозвался, никто не вышел из хат.
- Не иначе как заминированы, - сказал Володя, - отворишь дверь - и фью, ваших нет.
- Да, очень, очень подозрительные дома! - удрученно покачал головой Петр Петрович. - Не зря они пустуют.
- Они теперь до конца войны будут, стоять пустые. Саперов же не пошлют из-за трех домов!
- А может быть, они не заминированы?
- "Не заминированы"! Помню, на финской, стоит дом, подъезжаем. Кому входить первому? Все боятся. Ну, конечно, пришлось мне. Без Володи нигде не обойдется, - скромно добавил он. - Беру палку, толкаю дверь. Бац! Взрыв. Так и разминировал дом палкой.
- Может быть, и здесь вы попробуете отворить дверь палкой?
- Палок нет, - увиливает Володя.
- А вон шесты валяются, - указал Петр Петрович в направлении сарая. - Пойдемте, я вам помогу.
Володя без большого энтузиазма последовал за Петром Петровичем. Пока они выбирали самый длинный шест, Катеньке надоело сидеть в машине и она вошла в одну из хат. Наши "минеры" не заметили этого, они с огромными предосторожностями приближались к хате, держа в руках пятиметровый шест.
На пороге неожиданно появилась Катенька.
- Зачем вам палка? - сказала она. Петр Петрович страшно сконфузился.
- Дровец, знаете ли, - пробормотал он.
- А здесь натоплено.
В хате действительно было тепло. Кто-то протопил печку. Артисты решили переночевать здесь. Они перенесли вещи. Открыв заслонку, Катя неожиданно обнаружила чугунок каши.
- Кто же здесь живет? - заинтересовался Петр Петрович.
Володя высказал предположение, что здесь скрывается банда, оставшаяся после немцев. Петр Петрович поддержал его, Иван Степанович решительно усомнился.
- Опять Володины домыслы, - сказал он.
Отважный шофер не был склонен так быстро сдавать свои позиции.
- Вот в финскую войну один раз я…
Поделиться своим воспоминанием отважному шоферу не пришлось, с улицы явственно донесся хрипловатый, простуженный гудок эмки. Все замерли.
Гудок прозвучал еще раз. Теперь было ясно, что не ослышались.
- Наверно, роются в моторе, да разве им понять? - не без торжества сказал Володя.
- Однако надо что-то предпринимать, - сказал Иван Степанович.
И тогда Володя, расхрабрившись, открыл окно и прокричал диким голосом:
- Э-э-э-й… Застрелю…
Захлопнув окно, он кивнул Ивану Степановичу:
- Теперь можете идти. Я их разогнал.
Сам он не выразил желания сопутствовать старому охотнику. В темноте Иван Степанович с трудом различил очертания машины и силуэты человеческих фигур.
- Дети! - удивленно воскликнул он, увидев трех маленьких детишек у машины. Каждому из них было лет, наверное, по пяти - семи.
Все вскочили, не поняв, в чем дело.
- Дети! - повторил Петр Петрович.
- А ну, иди сюда! - тогда крикнул Володя.
Дети отбежали еще дальше.
Появилась Катенька, позвала детей, и они доверчиво подошли к ней.
- Где же вы были, маленькие мои? - спросила она.
- В погребе сидели. Цей дядько дуже гукал. Он страшный, - указали они на Володю.
- Вы, наверно, голодные, бедненькие мои.
- Не, мы хлеб ели.
Катенька повела их в дом, оделила бутербродами с колбасой.
- Где же ваши отцы и матери? - спросила она.
- Батьки на фронте, а мамки дорогу чинят.
- Вы так одни и остаетесь?
- А мы большие.
- А кто из вас гудел? - спросил Петр Петрович, ласково поглаживая детей по головам.
- Це Сашко, - указали дети на самого старшего, ему было не больше семи лет.
- Немцы давно от вас ушли?
- Не, мабудь ден десять.
- Страшные?
- О-о-о!.. - воскликнули дети. - Як цей! - робко указали они на Володю.
- Мою мамку батогами били, она хлиб сховала, - сказал семилетний Сашко.
Артисты отдали детям остатки печенья, уложили их вместе с собою в хате, а наутро отбыли дальше.
Глава двенадцатая
Представьте себе четырех человек, затерявшихся на тысячекилометровом пространстве, и вы поймете их переживания. Солдат на войне знает свою часть, своего командира, о нем заботятся, его поят, кормят, лечат, если он заболел или ранен, похоронят, если он убит. Его ни на минуту не теряют из виду, потому что затеряться на войне - значит пропасть. Солдату нельзя затеряться на войне, он не может затеряться.
А с нашей актерской бригадой так получилось, что она затерялась на войне. Из-за плохой дороги и Володиных причуд у нее пропал один день, и этот самый день, как мы увидим, сыграл решающую роль в дальнейших странствиях наших героев.
Все дело в том, что вынужденный простой, вызванный ночевкой в пустом доме, послужил причиной многих и многих испытаний. Начиная с этого дня странствия бригады превратились в своего рода сухопутную Одиссею, конечный пункт которой теряется в отрогах Карпат. Бригаде, догоняя фронт, пришлось форсировать четыре крупные реки - Южный Буг, Днестр, Прут, Серет, не считая более мелких рек вроде Молдовы, пришлось преодолеть почти тысячу километров пути, используя все виды транспорта, пришлось даже пересечь границу иностранного государства…
Вопрос о роковой ночевке с особенной остротой встал перед бригадой, когда она подъехала к пункту, указанному ей, и вместо штаба дивизии нашла несколько солдат из хозвзвода, грузивших остатки военного имущества на три машины, стоявшие "под парами".
- Скажите, пожалуйста, где штаб дивизии? - приоткрыв дверцу, спросил Петр Петрович усатого старшину, распоряжавшегося погрузкой.
- Штаб дивизии? - удивленно посмотрел на него старшина. - Так он теперь, поди, километров за сто отсюда.
- Почему же он так быстро уехал? Он должен стоять здесь!
Старшина посмотрел на него еще удивленнее.
- Немца гоним! - сказал он таким тоном, как будто имел дело с ребенком, не понимавшим простых вещей.
- Понятно! Понятно! - закивал головой Петр Петрович. - Мы, видите ли, артисты, нам выступать в вашей части.
- Вряд ли теперь скоро ее нагоните, - с сомнением в голосе проговорил старшина. - Она все время на колесах. Немца гоним, - повторил он. - Теперь мы его, может, на тысячу верст погоним.
- На тысячу верст? - удивился Петр Петрович.
- На тысячу.
- А как же мы? - забеспокоился о своей судьбе командир машины, мысленным взором окидывая огромное пространство и как бы предчувствуя все тяготы и трудности, которые их ожидали. - Голубчик, - обратился он к старшине, - как вы нам посоветуете, поступить?.
- Если вам приказано прибыть в часть, надо выполнять приказание, - строгим голосом сказал тот.
- Ха! Разве мы солдаты? - вставил свое слово Володя, которому не понравился разговор.
- На фронте все солдаты! - внушительно проговорил старшина и так посмотрел на Володю, что у того не повернулся язык вступать в дальнейший спор.
- Конечно, конечно, все мы солдаты, - поспешно согласился Петр Петрович со старшиной. - Все мы солдаты! - почти восторженно повторил он. - Вы очень верно сказали. Разрешите узнать ваше имя-отчество?
- Старшина Бессудников Иван Николаевич! - отчеканил воин.
- Милейший Иван Николаевич, не будете ли вы любезны указать нам, как ехать?
- Разрешите ваши документы! - строго попросил старшина.
Петр Петрович поспешно вынул из кармана предписание и вручил его старшине. Старшина внимательно прочитал и вернул.
- Вы поедете по дороге на Умань, где, по всей вероятности, находится штаб. Если он выехал, комендант укажет дальнейший маршрут. А как доехать до Умани, я вам объясню. Да у вас карта-то есть?
- Карта? Есть карта, - засуетился Петр Петрович. - Только где же она? Иван Степанович, не у вас карта? Володя? Катенька?
Стали ворошить вещи, шарить в машине.
- Сейчас найдем, сейчас найдем, - успокаивал Петр Петрович. - Володя! Катенька!
Поиски не дали результата, карта не находилась. Петр Петрович был в отчаянии.
- Давайте выйдем из машины, еще раз все осмотрим, - предложил он.
- Ха! Вот она где! - торжественно воскликнул Володя, когда руководитель бригады покинул кабину.
Оказывается, Петр Петрович сидел на карте.
- Мы ее ищем, а она нас, - попытался он смехом сгладить неловкость.
После этого старый актер надел очки и вперил взгляд в путаницу линий, кружков, черточек с озабоченным видом генштабиста, читающего карту, как книгу.
- Вы находитесь здесь, - показал на карте старшина. - А ехать вам надо так. За селом сейчас же поворот.
- Понимаю, направо.