Второе знакомство с дочерью, для которой папа за пятнадцать месяцев его Афгана стал пришедшим письмом или пролетевшим в небе самолётом. Трудное возвращение в гарнизон с горьким осознанием того, что ни ты, ни твой богатый опыт никому, кроме старых друзей не нужен. Обидная фраза: "Я вас туда не посылал". Мысли о том, что тебя и твоих братьев-"афганцев" никто не понимает в этой, вдруг ставшей совсем дугой стране, которую ты, не смотря на обиду, по-прежнему любишь и считаешь своей Родиной.
Но, твоя Родина под названием СССР, уже после того, как ты научился жить с болью от непонимания и сплошного потока "чернухи" на самые сокровенные для тебя понятия "честь", "долг" и "армия", вдруг развалилась на множество больших и маленьких стран, некоторые из которых оказались для тебя вдруг совсем недружественными.
Край твоего детства, как и вся Украина со всеми родственниками и предками, жившими столетиями в её городах и сёлах вдруг стала "заграницей". Ты в качестве офицера ей тоже оказываешься ненужным, а если бы вдруг и понадобился, то не можешь скривить душой и ещё раз принять Присягу, потому что это противоречит твоим жизненным принципам.
И снова полёты, полёты, полёты, очередные звания и новые должности уже в Российской Армии, которая стала правопреемницей воспитавшей и вырастившей тебя Советской Армии. Родной полк становится морским, да ещё и гвардейским, и ты с невольным трепетом прикручиваешь к кителю, который вдруг стал чёрным и называется уже по-флотски "тужуркой", гвардейский значок и привыкаешь к тому, что тебя стали называть гвардии капитаном, а позже и гвардии майором.
Проходит четыре года, и на митинге, организованном по случаю расформирования полка и прощания с его боевым знаменем, проходя последний раз перед строем товарищей во главе знаменной группы, внезапно, по воле сердца, подаёшь команду: "Развернуть знамя части!", и слышишь, как в последний раз полощется на ветру алое полотнище 170 гвардейского морского штурмового авиационного полка. Боковым зрением видишь слезу, блеснувшую на глазах командира и вытянувшихся по стойке "смирно" с окаменевшими лицами лётчиков и техников. В жуткой тишине, нарушаемой только чёткими шагами знаменной группы и хлопками, рвущегося из рук знаменосца под порывом внезапно налетевшего ветра боевого знамени полка, покидаешь лётное поле аэродрома….
Год службы в авиационной комендатуре - всего, что осталось от нашего полка, при ежедневной отправке четырех бортов с имуществом выводимых с территории уже независимой Эстонии тоже не был спокойным и оставил свой след в памяти. Особенно та злополучная февральская ночь, когда бойцы Кайтселита (эстонская националистическая организация) с целью захвата оружия напали и сожгли КПП гарнизона, бросив туда пару гранат, и напали на штаб, где было всего два человека - я в качестве дежурного по части и дежурная телефонистка - моя супруга Светлана. Пришлось брать в руки автомат и защищаться. Почувствовав на своей шкуре, что без боя я не сдамся, после двух неудачных попыток последователи Лесных Братьев убрались восвояси, оставив на снегу пятна крови. Знали бы они, что к имевшемуся оружию в "оружейке" был всего один магазин с патронами к АКМ и всего две обоймы к пистолету, то врядли бы я сейчас вспоминал ту темную морозную ночь….
Более десяти лет я уже служу на авианосце "Адмирал Кузнецов". За это время тоже всякого бывало….
Да, спокойными моих двадцать офицерских лет врядли можно назвать. Но я не жалуюсь, ведь выбор своей судьбы я сделал ещё в юности, подав документы в Калининское Суворовское военное училище и поступив туда….
За бортом корабля шумит волна, и слабое покачивание корабля заставляет закрыть глаза.
По распорядку продолжается "адмиральский час".
Замполит.
- Станиславович, ты - человек надёжный и проверенный, поэтому лишний раз предупреждать тебя о вреде злоупотребления спиртными напитками не нужно. - Полковник Щеглов, не глядя на меня, вносил коррективы своим каллиграфическим почерком в столбец какой-то таблицы. - За приглашение большое спасибо, но сегодня я никак не смогу прийти. Видишь сколько ещё работы нужно сделать!
Просторная, всегда чистая каюта заместителя командира корабля по авиации была увешана различными схемами, где ещё предстояло что-то подправить или внести дополнения. На его столе лежали стопками "Книжки руководителя полётов", "Медицинские книжки" всей нашей группы.
- Так что прими мои искренние поздравления с вашим юбилеем. - Сергей Михайлович вышел из-за стола и крепко пожал мне руку. - Сколько лет ты уже форму носишь?
- Двадцать лет офицерскую, четыре с лишним года курсантскую и два года суворовскую форму относил.
- Солидный стаж! - Михалыч улыбнулся.
- Конечно, до тебя мне далеко, но выслуги тридцать четыре года уже набрал.
- Догонишь ещё! Какие твои годы. Подумаешь, на семь лет всего меня младше!
- Михалыч, догонять тебя, ещё семь лет служа на корабле, - это было бы уже слишком! На "тяжёлой береговой службе" ещё бы, куда ни шло….
Мы дружно рассмеялись и ещё раз пожали руки. Служить на авианосце "старым аэродромным волкам" было трудновато, но в этой работе было что-то такое необъяснимое, что каждый раз, когда нужно было принимать решение об уходе на берег, это "что-то" заставляло отклонить очередное заманчивое предложение.
- Чего ржете, как…. - Заглянувший к нам в каюту заместитель командира корабля по воспитательной работе демонстративно опасливо оглянулся и добавил полушепотом: - Кони!
Мы расхохотались уже втроём.
- Станиславович пришел, чтобы пригласить меня к себе на юбилей, и мы вдруг выяснили, что ему, чтобы догнать меня по выслуге лет, нужно на корабле отслужить ещё целых семь календарных лет. Почему-то моё предложение его не очень обрадовало….
- Ну, ты накаркай ещё! Земляк, пошли ко мне. Видишь: человек работает, а ты его смешишь, отвлекаешь.
Николай Георгиевич Додарук, как и я, родом с Украины. Его родня живёт в Киеве, причем, совсем недалеко от родственников моей жены. Мы - ровесники, знаем друг друга уже больше десяти лет. По возможности я помогаю ему в организации различных мероприятий, а работу с подшефной школой, где обучаются мои кадеты (в свободное время занимаюсь с тремя кадетскими классами), я вообще взял на себя. С удивлением обнаружил, что возиться с детьми мне очень нравится.
- Хочешь, я подарю тебе несколько плакатов? Буквально перед выходом на "боевую" привезли из типографии. - Николай Георгиевич потянулся к чайнику, - Кофе будешь?
- С удовольствием. Какой же хохол от халявного кофе откажется!
- Ничего, я потом у тебя чаем с рулетиками отопью.
Мы снова рассмеялись. Пока Николай, как гостеприимный хозяин, колдовал над кофе, я рассматривал подарок, где наш корабль, с вертолётами и самолётами на полётной палубе гордо вздёрнутым носом-трамплином рассекает красиво пенящуюся волну. Сверху надпись: "На память о пребывании на авианосце "Адмирал Кузнецов", герб корабля и фотографии командования….
- Георгич, а тебе не кажется, что внизу нужно было сделать пояснительную надпись: "Флагман военно-морского флота России"?
- А почему "пояснительную"? - Уловив очередной подвох с моей стороны, осторожно спросил Додарук.
- Понимаешь, по гербу корабля не всякий догадается об его принадлежности, а фамилии командования: Шевченко, Рябко, Додарук - вообще запутают.
- Да ну тебя! - Николай Георгиевич пододвинул ко мне чашку ароматного кофе, - хотя, интересно получилось: сразу три украинских фамилии. И заметил же!
- Не будь я хохлом, так не заметил бы.
- Не люблю когда "хохлом" называют….
- Поговорка такая есть: "Украинцы живут в Украине, а хохлы - где лучше".
- Не будем говорить о грустном…. Ты, когда в отпуск собираешься?
- Думаю, что недельки через три. Нужно будет составление проектов приказов по подтверждению или присвоению классной квалификации проконтролировать. Я ведь, как всегда, секретарствую в квалификационной комиссии.
- Рассчитывай, что уедешь позже. Скорее всего, через неделю после захода в базу снова в моря пойдём. Будем испытывать новый самолёт. Завтра всё точно станет известно….
Посидеть в спокойной обстановке удалось недолго. Не успел я допить свой кофе, как в каюту один за другим стали заходить заместители командиров боевых частей.
- Николай Георгиевич, разрешите идти? - спросил я официально. В присутствии подчиненных нужно всегда соблюдать субординацию.
- Идите! - Серьёзно ответил Додарук, а в его глазах мелькнула смешинка - он заметил, что подаренные плакатики я держал так, что мой указательный палец показывал на три фамилии командования нашего авианосца.