- Было дело одно. Езус Мария, прости и помилуй! Жила здесь у нас на Глинском шляху семья Остапчуков. Голь перекатная. Семеро детей по лавкам, один другого меньше. Мать больная, вдовая - муж ее с фронта не вернулся. Да еще бабка, суше той клюки, на которую опиралась. Жили впроголодь, но ведь краснопузые! Обложили их наши лесные братья оброком - так, с десяток булок хлеба, сальца шматочек да горилки четверть. Только хозяйка без особой радости то восприняла. Ну и решили хлопцы проверить ее. Переоделись в форму краснопогонников, чи милиционеров, и к ним нагрянули. "Что, - спрашивают, - гражданка Остапчук, а не бывает ли у вас гостей из леса?" Известное дело, баба все и рассказала как есть… Пришлось всю семью в колодец сбросить, сверху камнями прикидать… После той, спаси и помилуй, акции жители наши вроде как бы оцепенели. По сей день молчат, хотя видели многие.
- А милиция часто здесь бывает?
- Милиция сюда не суется. А вот краснопогонники во главе с чекистом Костерным чуть ли не каждый день повадились. Все дороги обложили, во все дома заходят. На маслозаводе дружину самообороны организовали. Дежурят по ночам с ружьями. Хоть из дома не выходи.
- Однако ты не боишься прямо в церкви собирать деньги для своих братьев, не тех, которые во Христе, а тех, что по схронам попрятались.
- А ты вроде как не одобряешь? - насторожился Гнатюк.
Стрижак промолчал.
- Решил выйти из игры, - не унимался Митрофан, - или ты с кем еще связался?
- Мне помощник нужен, - не отвечая на расспросы, твердо сказал Стрижак. - На тебя можно рассчитывать?
- Смотря в чем нужда, - заюлил дьякон, чувствуя, что имеет дело не с бывшим полицейским. - В лес могу провести…
- В лесу я и без тебя не заблужусь.
- А там, между прочим, ожидают тебя.
- Донес уже?
- Ну, зачем же так-то. У каждого своя работа. Нам теперь нельзя промашки давать. По краю пропасти ходим.
- Доходитесь, перебьют вас, как куропаток на заре.
Митрофан замолк на полуслове.
- Чего губы-то надул? - Стрижак хохотнул, довольный произведенным впечатлением. - Не ожидал такого поворота?
- Не веришь в наше дело, стало быть, больше?
- Ваше? - Стрижак захохотал громче. - Купленное на немецкие рейхсмарки?
- Я бы попросил…
- Заткнись, - грубо осадил Стрижак засопевшего дьякона. - Вот у меня - дело! И платят мне за него долларами и фунтами стерлингов. Да кое-что еще здесь осталось. Затем и приехал.
- Езус Мария! Так бы зараз и сказал. Есть у меня для вас человек.
- Кто таков?
- Сам не знаю. Прячет его у себя фельдшерица наша - Степанида Сокольчук. Ни с нашими, ни с краснопогонниками встречаться не желает.
- Кота в мешке суешь?
- Проверим. Сидор на мельнице с ним в воскресенье повидаться хочет.
- Возьмут и шлепнут его твои братья.
- Я попрошу не трогать. Проверить и оставить для тебя.
- А, черт! Придется мне повидаться с твоим Сидором, иначе не поверят тебе. Неужели у тебя какого-нибудь уголовника нет в запасе?
- Мне не поверят? - Митрофан вскочил с лавки. - Как скажу, так и сделают! Одно мое слово - и весь мир от них отвернется!
- Успокойся, преподобный! - Стрижак перегнулся через стол, усадил Гнатюка. - В лес я пойду только один раз. Чтобы выйти из него там, - Григорий ткнул пальцем в сторону границы: - Слишком дорога ноша, чтобы рисковать ей.
- А не боишься, что мне открылся?
- Не боюсь. Там ведь золото и отца твоего, и попа бывшего, и пана Якубовича.
- Не может быть, - Митрофан так и остался сидеть с открытым ртом.
- Может. Сам упаковывал. Подсобишь - свое назад получишь.
- А потом?
- Пойдешь за кордон со мной. А нет - так братьям своим отдашь.
- Как же! Отдашь! - Митрофан заерзал на лавке, словно на горячей сковородке. - Если оно все цело, там же…
- Миллиона полтора будет, в долларах, разумеется.
- Не обманешь? - Митрофан задыхался.
- Все в руках всевышнего!
- Езус Мария! Что делать, приказывай. Все исполню!
- Для начала сведешь меня со Степанидой, Сокольчук ты говоришь?
- Сокольчук. Завтра же она будет у вас к вечеру.
- В лес передай, что я курьер центрального провода с особыми полномочиями. Прежде чем с ними встретиться, хочу сам проверить, посмотреть на их действия со стороны. Как они в деле выглядят. И стоит ли им платить. Новые хозяева за океаном на ветер денег не бросают.
- Спросят, откуда знаю?
- Скажешь: напоил до смерти, вот я и проболтался.
- Слава Украине!
- Аминь! - загоготал Стрижак, с удовольствием наблюдая, как Гнатюк угодливо осклабился.
* * *
Степанида начала собираться в город спозаранку. Еще не растаял над лугом туман, когда она осторожно, чтобы не тарахтеть попусту, ведя лошадь под уздцы, выбралась за околицу. Оглянулась на спящее село, подтянула на лошади подпругу и с бьющимся от волнения сердцем полетела навстречу выбранной участи.
Страха не было. Только неизъяснимое чувство пустоты и невесомости в мыслях, в теле, в окружающем. Словно продолжение некрепкого сна. И легкая головная боль, как напоминание о яви.
Степанида отпустила вожжи, и лошадь сама несла ее знакомой дорогой. Оставалось проехать небольшой лесок, за которым начинали просматриваться станционные строения. И тут захромала лошадь, задергалась, перешла на шаг.
- Но-о! Но-о, милая! - понукала ее Степанида. - Версты три осталось, дотяни, родимая!
Но лошадь встала. Степанида соскочила с двуколки, осмотрела конягу. С передней правой ноги отлетела подкова. Совершенно бессознательно Сокольчук кинулась искать пропажу позади тележки.
- Чего потеряла, тетка? - Как из-под земли выросли перед ней два солдата.
- Помогите, солдатики. - Шагнула к ним Степанида и осеклась на полуслове.
- Зараз, голуба, поможем! - широко скалясь, попытался обнять ее Баляба, переодетый, как и напарник, в форму советского солдата.
Степанида отпихнула его руки, кинулась к повозке. Но там уже стоял третий бандеровец. Она узнала: Гроза.
- Далече путь держим? - как ни в чем не бывало спросил он, когда Сокольчук доплелась до двуколки.
- В город, на станцию.
- Родственников встречать? - Гроза взял ее своими твердыми пальцами за подбородок. - Смотри в глаза, стерва!
- На станцию. Сами знаете, зачем. - Степанида не мигая глядела в лютые глаза бандита. - Сегодня мой лень.
- Знаю, - Гроза наконец отпустил ее подбородок. - С тобой поедет мой человек. Всю информацию буфетчицы передашь ему на месте. И вернешься с ним в Здолбицу.
- У меня лошадь захромала.
- Вот он тебе поможет. А то где одной бабе в городе управиться!
Гроза свистнул. Из ближайших кустов вышел крестьянин в соломенной шляпе и с кнутовищем за поясом.
- Садись с ней, - приказал ему Гроза. - Заедете до Грицько подкуваты кобылу. Та дывысь за другою кобылою, очей не зводь!
- Будет исполнено!
Гроза отвел Степаниду в сторону, крепко взял за плечи.
- Что за человека ховаешь на болотах?
- Я Сидору все сказала.
- Ну так и мне поведай.
- Богато на себя берешь, - Степанида попыталась освободиться от рук Грозы, но тот держал цепко.
- Почему Сидор им заинтересовался?
- Не знаю.
- В петлю захотела?
- Я Сидору при тебе присягала, - напомнила громко Степанида и увидела, как обернулись на ее голос бандиты.
- Кончай лясы точить, Гроза, - крикнул Баляба. - Ихать пора!
- Доскачешься у меня, стерва, - зло прорычал Гроза и отпихнул от себя женщину. - Проваливай!
У повозки ее ждал провожатый.