- Если они проходят наискось к нам, - сказал я, - то здесь вверху французов не должно быть. Теперь мы повернем назад и обогнем их с другой стороны.
Мы поднялись по лесу влево вверх. Здесь все было завалено сучьями. Они трещали под ногами. С этим уж ничего нельзя было поделать.
Мы наткнулись на прополочное заграждение.
- Стой! Кто идет? - окликнули сверху.
- Патруль Ренна! - крикнул я. Мне стало муторно, я не узнал по голосу окликнувшего. Но все же продолжал медленно продвигаться вперед.
- Кто идет? - снова оклик сверху.
- Ренн! - крикнул я. - Из третьей роты!
- Как бы они не швырнули гранаты нам на голову, - шепнул Израель.
"Кто бы это мог быть так далеко впереди? - думал я. - Все-таки это, должно быть, немец". Я раздвинул ветки. Конусообразная груда щебня. Наверху стоял солдат с гранатой в руке.
- Подпусти ближе, - долетел до меня шепот.
- Господин фельдфебель Трепте! - сказал я громко.
К краю подошел второй.
- А-а, Ренн? Подымайтесь сюда!
Их было человек двенадцать. Трепте протянул мне руку.
- Чуть было не случилось несчастья! Вы что - залегли там внизу?
- Нет, мы в том направлении. Но как господин фельдфебель попал сюда?
- Теперь я каждую ночь буду находиться в этих укрытиях. Ловушка для французских дозорных. Замечено, что они иногда здесь появляются.
Я огляделся. Это тоже была бывшая позиция батареи. Орудия еще стояли здесь - большие пушки с длинными стволами.
Мы пошли назад и вышли из высокого леса на пологий луг. Луна опустилась ниже, и тени в глубоких воронках стали еще темнее. Мы снова наткнулись на убитого. Однако местность показалась мне незнакомой. Где-то здесь должны были находиться наши секреты. Мы шли медленно, заглядывая в каждую воронку.
- Вон там наш секрет, - шепнул я.
Мы подошли к воронке, в которой он лежал.
- Там в лесу находится взвод Трепте, - сказал я постовому.
Он не ответил. Я наклонился вниз. Трупный запах.
Мы нашли секреты немного дальше справа.
Я вернулся в блиндаж и начертил схему результатов нашей разведки. Овраг справа, в котором находился Вейкерт, я окрестил "Оврагом мертвецов", а будки дальше впереди - "Будками мертвецов". Но тут же сообразил, что вейкертовские ребята, находясь в "Овраге мертвецов", сочтут это дурным предзнаменованием. И я зачеркнул страшное слово и назвал овраг "Зябликовым" - в честь нашего зяблика.
Вошел Вейкерт.
- Со мной приключилась история. Когда я возвращался оттуда и поравнялся с трупами - вижу вдруг: один встает. Я остановился. У меня при себе только ракетница. Он же тихо, тихо крадется к лесу и исчезает в стороне французов.
- Он был вооружен?
- Кажется, нет.
- Почему ж ты не выпалил в него ракету?
- Да уж было хотел. Но подумал, что он мог оказаться не один.
X
На рассвете начался небольшой дождь. Мы бросали зяблику крошки хлеба. Прилетел еще и черный дрозд. Я расстроился. Мои несчастные люди в ямах, без крыши над головой. Да к тому же еще и холод.
Этот день прошел у нас спокойно. Только на Белой горе погромыхивало, и она с каждым днем становилась все более голой. Остатки зелени на склонах исчезли.
Несколько часов я проспал спокойно.
На следующий день на рассвете снова шел дождь. Потом проглянуло солнце, но вместе с ним появились и французские воздушные корректировщики. Мощному обстрелу подвергалась батарея в низине, где было наше прежнее расположение, а также низина позади нас и большая белая траншея, вплоть до Белой горы.
Пришел посыльный:
- Господин лейтенант спрашивает, как здесь дела. На левом участке расположения полка сильный обстрел. В десятой роте ранено два офицера.
- Здесь спокойно.
Меня мучили вши. Я решил не спать и взял "Симплициссимуса". Но я лишь пробегал глазами слова, не вникая в их смысл. Я думал о людях в овраге. В одном окопчике их всего двое, поэтому им приходилось дежурить по очереди, а когда нужно было принести пищу, то и подавно оставался один. И они ни разу не пожаловались.
Книга раздражала меня. Я закрыл ее и лег на нары. Спать не хотелось.
- Они перешли в наступление перед взводом Лангеноля! Но атака отбита. Господин лейтенант со взводом Трепте идет сюда.
Я вскочил.
- Всем приготовиться и занять места!
Я схватил винтовку и противогаз и выскочил из блиндажа.
Белая гора - сплошное облако пыли.
- Всех поднять! По местам! - кричал я в блиндажи.
Я бросился к пулеметчикам.
Слева из леса взметнулись красные сигнальные ракеты. Впереди ничего не было видно.
Наша артиллерия громыхала и бухала из-за высоток.
Мы вернулись в блиндажи.
Все говорили наперебой.
Снова пришел посыльный.
- Господин лейтенант передает, что слева французы ворвались в окопы, но повсюду выброшены контратакой. Из соседней дивизии - никаких известий. Сразу, как стемнеет, установить с ними связь!
Вечером, взяв с собой Израеля, я отправился в обход. Было туманно, но светло. Я хотел проверить окоп, который вел от соседней сторожевой заставы вперед до линии нашего сторожевого охранения. Мы пошли по оврагу и дальше, по ровной местности, через полосу берез.
- Здесь уже давай осторожней, - шепнул я Израелю. - Было бы странно, если бы французы сегодня в атаке на наши позиции не продвинулись вперед насколько возможно!
Мы крались, шаг за шагом всматриваясь вперед.
Окоп проходил всего в двадцати шагах от полосы берез. Все тихо кругом.
Мы подошли к окопу и заглянули в него.
К стене прислонены винтовки, немецкие винтовки, около двадцати штук. Где-нибудь поблизости сторожевая застава? Тогда почему они составили здесь свои винтовки? Я потянул Израеля немного в сторону.
- Мне это кажется подозрительным… Хотя не могу сказать почему… Иди вдоль берез. Я пойду по окопу.
- Я пойду с тобой, - зашептал он.
Я был в нерешительности.
- Нет, - все же сказал я, - ты мне здесь не нужен. Ступай туда!
Он подчинился.
Я стал красться вдоль окопа, охваченный страхом. А что, если это предчувствие и оно предупреждает меня об опасности? Нет, этак никуда не годится!
Белый окоп лишь смутно маячил позади в тумане. Но если бы наших оттуда выбили, Ламм бы наверняка знал об этом и сообщил бы мне.
Полоса берез кончилась, мы с Израелем сошлись вместе. Он тоже, казалось, был встревожен.
Мы приблизились к окопу, где должна была находиться сторожевая застава. Там не оказалось никого. В окопе валялся только ранец и несколько ручных гранат.
Мы подошли к тому месту, где сторожевая застава находилась раньше. Там было пусто.
Мы подошли к белому окопу.
- Пойдем сначала до первого поста нашего полка.
Часовой доложил, что соседняя дивизия по-прежнему в окопах, и мы найдем командира ближайшего взвода метрах в пятидесяти отсюда.
Мы пошли по окопу.
Нас встретил младший фельдфебель с двумя людьми.
- Патруль связи! - доложил я. - Господин фельдфебель, не знаете ли вы, где сейчас находится сторожевая застава, которая была там впереди?
Он недоверчиво посмотрел на меня:
- Откуда вы?
- Оттуда, где она находилась раньше.
- И теперь ее там нет? - спросил он с удивлением.
- Нет, мы нашли только винтовки.
- У вас есть время, чтобы показать мне это?
- Так точно, господин фельдфебель.
Он стремительно пошел вперед. Мы подошли к тому месту, где лежали ручные гранаты и ранец. Он молча огляделся вокруг.
- Где винтовки?
- Еще дальше впереди, господин фельдфебель.
Помрачнев лицом, он двинулся вперед. У винтовок он остановился и вдруг повернулся к своим людям:
- Возьмите каждый столько винтовок, сколько может унести! Я буду следом за вами!
Солдаты ушли, он молча проводил их взглядом.
- Куда вы теперь? - спросил он.
- Туда. - Я показал рукой влево вперед.
- Что вам там надо?
- Там мой взвод.
- Так вы командир взвода? Тогда можно говорить открыто… Этот человек надежен? - Он недоверчиво посмотрел на Израеля.
- Совершенно надежен, господин фельдфебель. - Я не понимал смысла вопроса.
Он поднялся из окопа и немного прошелся с нами.
- Вы должны извинить меня за недоверчивость. Я восточный пруссак. А мои люди в большинстве эльзасцы. Знаете, что означают эти винтовки? Эти сволочи перебежали! - Он сплюнул. - Кто с этим не сталкивался, тот не поймет, что значит не доверять своим людям! И эти оба, которых я послал с винтовками, из той же банды! Я бы с охотой тоже перебежал… Только не к французам, а к вам. Теперь я вернусь к своему командиру роты и должен буду доложить ему, что мой взвод исчез! А куда? Ах, сволочи! - Он снова плюнул, хотя ему и плевать-то уже было нечем. - Боже, храни Германию! Он повернулся и, широко шагая, двинулся обратно.
С наступлением сумерек наша артиллерия оживилась. Ветер дул в нашу сторону. На этот раз мы вошли в овраг сзади. Запах газа усиливался.
- Это, верно, с нашей стороны. - предположил Израель.
Вейкерт и его люди были в противогазах и походили на обезьян.
Наверху, в расположении батареи, запах был совсем слабый.
Ламм уже ждал меня. Мое донесение о перебежчиках, по-видимому, взволновало его.
- Я тоже должен сделать тебе неприятное сообщение. К утру сюда придет пополнение.
- Что же тут неприятного?