- Сегодня переночуете у меня, а завтра чуть свет отправимся. Зерно я свез к себе в сусек, а которое увозить - в мешках.
К Ивану Терентьевичу добрались поздним вечером. И когда переступили порог его дома, хозяин приветливо сказал:
- Места хватит. Сейчас покушать сообразим да поскорее на печку. - Он подмигнул ребятам. - А то завтра вставать рано. Домой поедем.
Под монотонно постукивающие ходики и хриплые звуки кукушки, каждый час выпрыгивающей из окна, Оксана заснула. На теплых кирпичиках посапывали дети.
Проснулась от пахнувшего в лицо холода. В клубах облака, рванувшегося в хату из открытой двери, стоял Иван Терентьевич.
- Беда, - вздохнул он. - Света не видать, сугробы выше забора.
Оксана резко поднялась:
- У вас под горой всегда сквозит. Может, дорогу не занесло.
Иван ушел. Через полчаса вернулся, безнадежно махнул рукой:
- Ничего утешительного.
Оксана опустилась на лавку, тяжело вздохнула:
- Что же теперь?
- Придется переждать.
- Господи, как быть-то? - вырвалось у нее.
Иван Терентьевич промолчал, а вечером, когда дети заснули, покашливая от волнения, начал издалека:
- Думаю, можно все уладить просто, а главное - хорошо и надежно.
- Да неужели? Как же это, Иван Терентьевич?! - воскликнула Оксана.
- Не знаю, с чего и начать. По душе вы мне. Вот и подумал… Станьте женой моей, хозяйкой, - выпалил он.
- Да разве ж это просто, надежно разве? Поглядите же, сколько детишек…
- Дети не помеха. Всем найдется дело.
Оксана ничего не сказала, понимая, как ответствен этот шаг. Она рассчитывала на помощь комитета незаможных. Это была ее последняя надежда. Когда небо прояснилось, пошла в Голованово.
- В родные края, говорите? Очень хотелось бы вам помочь, милая, - сокрушался председатель. - На тридцать дворов три клячи, да и те еле ноги переставляют. Весна идет, а на пахоту - хоть сам запрягайся.
Под тяжелыми ударами судьбы пришлось ей дать Ивану согласие. За детей боялась: трудно без отца им.
Первое время Иван относился к детям внимательно. Но вскоре помрачнел, надолго отлучался, а придя домой, придирался то к одному, то к другому. Однажды увидела Оксана Мишутку в слезах.
- Что случилось? - спросила.
Миша не отвечал, продолжал всхлипывать. Подбежала Варя:
- Ударил его дядя Ваня по голове и погасил лампу.
Когда дети уснули, Оксана спросила Ивана:
- Зачем бил ребенка?
- Я тут что, не хозяин? Потакать каждому…
- Мальчик читал книжку. Жаль керосина, погасил бы лампу. На кого руку поднимаешь?
- Земле нужны работники, а не грамотеи.
- Нельзя так, Ваня. И тебе надо бы поучиться. Крестиками расписываешься.
- Без грамоты проживем.
- Жили, а теперь другие времена пришли. Умные люди революцию сделали. Народную власть установили. Не веками же демидам кровь нашу пить.
- Демида не трогай! Он - голова.
- Этой голове нужны лишь твои руки, чтобы наживаться да еще душить ими, кто неугоден, а неугодна ему Советская власть. Знаю, ходишь к нему, а зачем?
- А ты… ты к товарищам, комнезамам заладила.
- И тебе на этот огонек повернуть бы, - ответила Оксана, ловя себя на мысли, что ошиблась в нем, не по пути ей с этим человеком: глубоко, видно, засосала его демидовская трясина. И дело не только в том, что детьми пренебрегает Иван. Поделилась как-то с ним, что в сельсовет приглашают на работу. Это не устраивало Демида. "Вот и предложили Ивану избавиться от меня", - решила Оксана.
А как-то в конце марта, когда истаял снег и подули теплые южные ветры, Иван, пообедав, скрутил за столом цигарку и чужим, незнакомым голосом проговорил:
- Так вот что, хлопчики… Развернулся лист и давайте в свист! Пора самим кормиться, зарабатывать хлеб.
И хотя лист к тому времени еще не развернулся, а всего лишь набрякли почки, Оксана окончательно убедилась, что Иван хоть и явно пренебрегает ее детьми, но не они являются главной причиной раздоров.
- Ты хлебом не попрекай, - бросила она Ивану, когда ребята выбежали на улицу. - Пока обходимся без твоего. Да и свистом не пугай.
Через несколько дней отправила Оксана старших мальчишек к тетке, проживавшей в коммуне под Николаевой. За Мишей приехал Антон Ефимович Белецкий, с которым Оксана уже разговаривала в комнезаме, когда он туда обращался с просьбой помочь организовать питание в Головановской начальной школе. "Нужен мне помощник пасти коров да овечек. В обиду не дадим", - пообещал он, и Оксана согласилась. Она знала: Антон Ефимович, выходец из дворянской семьи, с первых дней революции стал на сторону Советской власти, в годы гражданской войны находился в действующей Красной Армии.
После отъезда сыновей Оксана помрачнела. С Иваном почти не разговаривала. А он потеплел вроде. Варе как-то полевых цветов принес. Оксане предложил:
- На базар бы съездить. Дочке обувка нужна и тебе.
Согласилась Оксана и не пожалела, потому что встретила там племянника по мужу - Виктора, которого считали погибшим. Он рассказал:
- Как видите, жив и почти здоров. Был совсем плох. Тяжело раненным попал к белякам в плен. К счастью, наши освободили. Потом целый год - по госпиталям.
- А теперь?
- Ободья гнуть пока не подхожу, а сидеть сложа руки не могу. Понемногу прижимаем кулачье, выкачиваем хлебец. Упираются гады, саботируют распоряжения Советской власти. Сейчас у районного начальства разъяснения получал. Теперь смелее будем, а то побаивались: как бы не перегнуть. Да, - спохватился Виктор, - земляка встретил, Лукьяна Мозгового. Работает кучером у председателя исполкома.
- Без ноги, больной?
- Без ноги, да крепкий, кулацкое нутро насквозь видит. А вы одна тут?
- С дочкой, она в повозке, а муж за лемехом к цыгану-кузнецу пошел.
На базаре Оксана продала скупщику когда-то подаренную красноармейцем чайную ложечку и купила Мише рубашку и штаны. Не думала, что эти покупки Иван встретит с гневом. Но произошло неожиданное. Когда возвратились домой, Иван увидел обновки, его затрясло. Багровея, он схватил узелок и, бросив на землю, стал топтать, выкрикивая:
- Я должен их кормить, одевать!..
Оксана смолчала, но поняла: терпению пришел конец. Смолчала. А наутро, когда Иван отлучился, собрала в узелок вещички, взяла за руку Варю и ушла к Мише. Заметила его издалека. Он охранял небольшое стадо. Увидев мать и Варю, бросился навстречу.
Оксана подхватила Мишутку, прижала к себе, а он заскорузлым кулачком тер глаза.
- Ну что ты, сынуля? Нельзя так. Ты же мужчина, - ворошила она его выгоревшие волосенки, с трудом удерживаясь от слез. - Как тебе?
- Скучно одному.
Весь день они провели вместе на пастбище, а вечером Оксана долго разговаривала с Белецкими. Те хвалили мальчика за послушание и особенно за большой интерес к чтению. Утром, простившись с Мишей, она направилась в райцентр, к Лукьяну Филипповичу Мозговому.
Глава 9
Небольшой кирпичный дом Белецких с несколькими надворными постройками стоял особняком у берега тихой речушки. До ближайшего села - Голованова - версты три, а сельское пастбище - рядом с выгоном Белецких. Миша завидовал мальчишкам, горланившим у своего стада. Как хотелось и ему поиграть в лапту, побегать наперегонки! Однажды тряпичный мяч оказался рядом, и Миша ударом ноги подбросил его высоко-высоко. Задрав голову, взвизгнул от радости. Но кто-то ткнул в плечо.
- О ты, паныч! - зыркнул на него острыми глазенками длинношеий мальчишка, вырвал сумку. - Налетай, ребята, на буржуя!
В сумке были кусок пирога да два моченых яблока, завернутые Серафимой Филатовной на полдник. Все это он отдал бы, не сопротивляясь, но когда "атаман" схватил выпавшую из сумки книжку и вырвал несколько листков, гневом вспыхнули глаза мальчика.
- Отдай! - кинулся к нему Миша, но получил еще один удар в плечо.
Домой пришел в слезах.
- Плакса! - Из-за материнского плеча выглянула девочка.
- Люся! Так нельзя, нехорошо, - упрекнула мать. - Кто тебя обидел, Миша?
Миша ответил. Сдерживая слезы, он достал из сумки разорванную книжку.
- Так это моя! - воскликнула Люся. - Подумаешь! Есть из-за чего плакать.
- Ничего, Миша, - успокоила Серафима Филатовна. - Книжку дадим другую, а с ребятами этими не связывайся.
О случившемся узнал Антон Ефимович. Провожая мальчика на следующее утро в поле, он напутствовал:
- Ты не бойся, если полезут - дай вот это. - Он сунул Мише мешочек. - А для защиты позови Полкана.
На этот раз "атаман" нерешительно подошел к Мише, понял, что с Полканом шутки плохи.
- Ты - Мишка. Я знаю, - сказал он.
- А ты "атаман"?
- Пацаны придумали. Пашка я.
Видя, что ребята беседуют мирно, приблизились и остальные. Миша разделил на маленькие кусочки хлеб, брынзу. Дополнительный паек Антона Ефимовича оказался кстати. А когда Миша поведал о том, что отца убили беляки, мальчишки перестали звать панычем. Но особенно сдружились с ним после его увлекательных рассказов о прочитанных книгах. Узнав от Антона Ефимовича, что земля круглая и вертится, сообщил и об этом. Одни удивились, другие посмеивались, а Пашка выкрикнул:
- Не заливай! Если бы земля крутилась, речки пролились бы, а у Надьки платье на голову задралось бы, - рванул он за платьице сидевшую рядом чумазую девчонку - свою сестренку.
- Дурак! - треснула девочка Пашку по губам. - Все расскажу маме. И что курил…
И на этот раз Мише поверили не все, однако не отставали от него, хотели знать о разных странах, особенно о тех, где не бывает зимы.