– Да, они гораздо старше меня, но в жизни – сущие дети! Как ты понимаешь, после смерти родителей все домашние заботы легли на мои плечи: парням нужно было учиться. Джон вообще защищал диссертацию, Джим готовился к экзаменам в магистратуру, а Джордан прочно засел в гараже со своими машинами. Мне даже порой казалось, что так он пытается забыться. В общем, я готовила еду, убирала, стирала и так далее. Как ты понимаешь, не до личной жизни.
– Я не знала, что твои родители погибли, – тихо сказала Мелани, поднимая глаза на подругу. – Как это произошло?
– В одной из экспедиций. Попали под обвал. Это было пять лет назад, я только поступила в университет и мечтала, что поеду летом с ними, как ездили Джон и Джим, пока учились. Этого не произошло. – Сьюзен помолчала немного. – Знаешь, мне до сих пор кажется, что они просто еще в одной поездке.
– Мне всегда казалось, что ты очень плохо относишься к их работе. И вот ты тоже стала археологом.
– Ну я не совсем археолог. – Сьюзен с трудом улыбнулась. – Мне не нравилась их работа только потому, что они постоянно были в отъезде. Меня вообще братья вырастили. Но когда родители возвращались, это был настоящий праздник. И те немногие дни, когда они были дома, прочно остались в моей памяти.
– Наверное, очень тяжело расти, когда папа с мамой по девять месяцев что-то где-то раскапывают?
– Когда я была совсем маленькой, я на них обижалась, а потом поняла: для них нет жизни без работы. И мне пришлось смириться. Тебе, может быть, покажется странным, но мы были очень счастливой семьей, потому что знали: мы друг друга любим.
– Да, ты права, это самое главное, – задумчиво сказала Мелани. – Но все же – неужели ты никогда не бегала на свидания? Я же помню, что еще в школе половина мальчиков мечтала о том, чтобы сходить с тобой в кино! И лишь грозный вид твоих братьев, которые постоянно забирали тебя из школы, их отпугивал.
Сьюзен рассмеялась.
– Да уж, братья всегда стремились защищать меня от несуществующих опасностей. Конечно, я встречалась с парнями, но до сих пор ничего серьезного так и не получилось. О том, что такое настоящая любовь, я узнала совсем недавно, – тихо закончила она.
– Что-то мне подсказывает, что твое чувство осталось без ответа, – мрачно сказала Мелани, внимательно посмотрев на хмурое лицо подруги.
– Скорее всего, оно так и останется без ответа. Если бы было иначе… Моя любовь может сделать несчастными многих хороших людей, – тихо проронила Сьюзен, пряча лицо в ладонях.
Первые слезинки уже скользили по ее щекам.
– И ты, я так понимаю, уже собралась отойти в сторону и молча страдать?
– А что я еще могу сделать, Мелани? – устало спросила Сьюзен и, предупреждая возмущенный возглас подруги, продолжила: – Вот послушай историю. Одна очень умная и талантливая студентка однажды опоздала на лекцию выдающегося педагога. Она робко вошла в аудиторию, стараясь быть тише мыши, но, как только профессор обратил на нее внимание, девушка поняла, что пропала. Профессор был не высушенным сморчком, а самым прекрасным мужчиной на свете. Но, как всегда, не без недостатков: у профессора есть жена и двое почти взрослых детей. Весь семестр студентка молчала, стараясь ни взглядом, ни движением, ни даже мыслью не выдать своих чувств. А профессор, казалось, не замечал ее. И вот в конце семестра, вместо того чтобы устроить форменную пытку на экзамене, как он это обычно делает, профессор предложил своей студентке прийти к нему в группу соискателем. И она согласилась. Не только потому, что ее заинтересовал предмет, но и ради того, чтобы хоть изредка видеть его.
– Да, Сьюзен, ты попала, – после долгого молчания сказала Мелани.
– Я и сама это понимаю, – тихо откликнулась она.