Антон догадывался, что возмужание не всегда происходит плавно, день за днем, год за годом, что иной раз одна ночь может стоить десятилетий. Он бы не сумел объяснить словами, откуда в нем такое упорство, но чувствовал, что в глубине его сознания живет постоянная тревога за судьбу товарищей, которые страдают от голода и жажды. А ведь он хочет снова видеть их сильными и бодрыми. Такие люди нужны и этим горам, и другим людям, и даже этому полицейскому, если, конечно, на его руках нет крови борцов и если он будет искренним в своем раскаянии.
- Хорошо! Тогда докажи, что ты не волк, и отпусти меня с миром!
Полицейский остановился.
- Да твой начальник понятия не имеет, сколько нас и как близка уже наша победа!..
- Не знаю, что известно моему начальнику, но я должен был бросить тебя еще в винограднике!
- Тогда бы и ты остался там же. Ведь твой пистолет был уже у меня.
- Скажи, что я тебе сделал? Избивал тебя? Нет! Нес на своем горбу... И за это ты играешь со мной, как кошка с мышкой?
- Если и отвечу, ты все равно не поймешь. Ну, хватит! Давай, двигай!
Антон приставил пистолет к виску полицейского - его отрезвит ледяное прикосновение металла. Но не ошибается ли он? "Человек потому и человек, что с самого рождения несет в себе риск и опасности" - так говорил политкомиссар Димо, и Антон ему верил. Но если этот полицейский на самом деле не полицейский и причастен к тому же делу, что и он? Только умнее и сильнее его? В противном случае зачем бы он столько времени тащил на себе партизана? Что заставляло его обходить засады и по снегам, сугробам и бездорожью тащить Антона? Ведь начальник полиции приказал: "Выведи его за город, и пусть катится!"
Полицейский ослушался приказа. Почему? Из сострадания к Антону? Или потому, что в его душе сохранилось что-то человеческое? Ведь человеческое свойственно каждому. Или он свой?..
И Антон решил действовать по-другому.
- Стой!
Полицейский остановился.
- Именем революции приговариваю тебя к смерти!
Полицейский даже не вздрогнул.
- Стреляй! Теперь мне все едино - смерть белая или смерть черная!..
- Врешь! Не все равно! - Антон уже начинал терять веру в то предположение. У своего не нашлось бы столько желчи и безразличия.
- Дурак! Ведь я знаю, что ты меня не убьешь!
- Почему ты так думаешь? - спросил Антон, уже окончательно убедившись, что этот господин в полушубке не может быть своим.
- Твой напарник убит, и только я могу подтвердить, что ты его не предавал.
- Мерзавец! - выдохнул Антон, и грудь его сдавила незнакомая боль. Мануш... Мануш мертв? Нет, это невозможно. Мануша убить нельзя! Это очередная уловка в бесконечной цепи устраиваемых им засад и провокаций.
Полицейский снова пошел, сгибаясь под тяжестью раненого парня. Снег хрустел под ногами. И Антон представил себе, как они подходят к землянкам и он приводит полицейского к своим товарищам, едва-едва живым от голода... Нет! Пусть летит время, он должен все обдумать, взвесить и найти выход. Но удастся ли это? Успеет ли он? Продукты, спасительные продукты! Если Мануш жив, он уже отогнал груженых мулов. А если погиб... Мануш, с большими, закрученными кверху усами и веселыми задорными глазами... Мануш! Никто из ятаков не знает, где партизанские землянки. Если бы Антон мог двигаться самостоятельно... Тогда бы он оставил полицейского и пошел сам. А теперь? Послать его на Кременскую лесопилку? Но это значит - в него поверить.
- Другого выхода у нас нет. Ты прав! Пойдешь в отряд, а там... - неожиданно решил Антон.
- Ну уж нет! Лучше пристрели на месте, но в отряд я не пойду!
Полицейский спотыкался, задыхаясь, ловил ртом воздух. Быть может, он не выдержал бы и трети этого страшного, бесконечного пути, если бы был соткан из одних только мускулов. Безусловно, была еще и воля. И все же открыть ему дорогу в отряд - дело рискованное. Антон хочет помочь товарищам, но кому он в итоге поможет? А если Мануш действительно лежит где-то в снегу и неподвижно смотрит в холодное небо?
Эта мучительно длинная ночь, казалось, никогда не кончится. Там, в полиции, было легче. Тебя бьют - ты молчишь. Грозят смертью - молчишь. А тут? Кому верить? Где границы риска? Если разобраться, то нет страшнее положения, когда не знаешь, почему не веришь человеку и почему хочешь ему поверить. Кругом снега, горы. И над белым безмолвием возвышается могучая сосна.
Да, уже близко. Лесопилка на расстоянии пистолетного выстрела. Ждут ли еще ятаки?
Полицейский упал.
- Не могу больше!.. Конец! - бормотал он, зарываясь в снег.
Антон оцепенел. Ледяное дыхание гор - он чувствует его. Обливаясь потом, полицейский лижет снег, прерывисто дышит. Ясно, что у него нет больше сил нести даже самого себя. Сказать, что до лесопилки осталось не больше трехсот шагов? Послать его? Там ждут ятаки. Полицейский не ранен, как-нибудь доберется, а там подоспеют товарищи...
- Теперь я понимаю, почему полиция с ног сбилась, а найти вас не может!
- Почему?
- Да потому, что есть еще такие полицейские, как я...
Что за этим - сожаление, гордость или угроза?
- Скоро месяц покажется, - сказал Антон.
- А ты слыхал что-нибудь про белую смерть?
Сказать, что место встречи с Манушем и ятаками - совсем рядом? Сказать? А если это провокатор, хорошо разыгравший роль спасителя?
..."Обманул меня, подлец, а я поверил. Откуда я знал, что за мной следили и узнали наш пароль..." - оправдывался Чавдар, которому удалось бежать из полиции. Он был прав, но лишь наполовину. Ведь неважно, что он думал и что считал, а важно, что в конце концов получилось. Результат определяет суть поступков...
- Послушай! - сказал Антон. - Я знаю, что иду на риск, но хочу открыть тебе пароль! Пойдешь в отряд один, расскажешь всю правду...
- Без тебя?
- Не перебивай! Надо трижды постучать камнем о камень, каждый раз по три удара.
- Зря стараешься! Никуда я не пойду! Мне здесь так хорошо... Все кругом белое, белое... И покачивает...
- Очнись! Слышишь! Спать нельзя! - Антон испуганно стал трясти полицейского за плечи. - Слышишь? Это белая смерть! Прогони ее! Вставай!
- Я что, бредил? - Полицейский поднял голову. Посмотрел вокруг бессмысленно и отрешенно.
- Подтащи меня еще немного, чтобы я видел горизонт, и тогда пойдешь...
Полицейский застонал от непосильной тяжести, из последних сил волоча за собой Антона.
- Хватит, - сказал парень, когда понял, что тот на пределе. - Теперь действуй! Пойдешь по гребню до каменной развалюхи. Потом бери прямо на восток. Потом вдоль ущелья до большого бука - того, что грозой расколот. Постучишь камнем о камень, как я сказал. Там тебя спросят: "Кто ты?" Ответишь: "Я - Орбел!"
Парень умолчал, что есть прямая короткая дорога - те триста заветных шагов. Пусть поплутает у него на виду. В случае чего Антон успеет выстрелить.
- Это все?
- Остальное на месте. У старой лесопилки стоят восемь подвод с хлебом... И запомни! Ты спасаешь отряд... товарищей... и себя.
- А если там никого не будет?
- Четверо ятаков должны ждать!
- А вдруг не ждут? - давился кашлем полицейский.
- Если Мануш действительно убит, они там! Им некуда идти. Ведь дорогу к землянкам никто из них не знает. Ну, давай!
- Один и шагу не сделаю! Мы повязаны одной веревочкой, неужели не понимаешь? Разделимся - оба погибнем! Меня прикончат твои, а тебя - мороз.
- Дело не во мне!
- Глупости! Во всей этой истории нет ни капли здравого смысла...
- О смысле потом поговорим, а сейчас иди!
Имею ли я право ему верить? Допустим, право есть, но если все же... Антон кусал губы, в груди что-то больно сжалось. Его избивали - он молчал, даже имени своего не назвал. А сейчас? Зачем он все разболтал? Не предал ли этим своих товарищей?
..."Клянусь хранить в чистоте и высоко нести великое знамя коммунизма, - торжественно произносил Страхил, командир отряда, и все дружно повторяли за ним слова партизанской клятвы. - А если случайно попаду живым в руки врага и невольно стану предателем, пусть меня расстреляют из того же оружия, которому сейчас присягаю"...
- Подойди сюда, - упавшим голосом сказал Антон. - Целуй пистолет!.. И запомни! Заклинаю тебя именем революции!
Полицейский наклонился. Сталь обожгла ему губы.
- А теперь слушай! Пусть мы оба погибнем, продукты необходимо спасти, люди в землянках должны жить. Сейчас все зависит от тебя. Обманешь - я убью тебя!.. Не я, так мои товарищи!
Антон посмотрел на восток. Небо над потемневшими Родопами румянилось и розовело. Антон задумался, уже который раз за эту ночь. Потом резко повернул голову.
- От лесопилки вместе с ятаками поднимешься выше. Держитесь ущелья. Там есть тропка, в снегу разглядите. Дойдете до поляны с источником - Долгий Чучур называется - и сворачиваете строго на север. Не доходя до леса шагов двадцать, увидишь высокую скалу - похожа на присевшего медведя. Пройдешь мимо и там увидишь следы - мои и Мануша. Подашь сигнал, только постучи камнем о камень не три раза, а четыре - каждый раз по три удара.
- А если не ответят?
- Тогда иди прямо к землянкам!
Полицейский агент встал. Задумался. Стоит ли идти? А что делать с парнем - ему еще нет и восемнадцати... вроде бы бессмысленно его... Он обернулся, измерив Антона взглядом, и по его сжатым губам проползла тяжелая усмешка.
- Долго же ты мне не верил!.. Спасибо за пароли.