"Афиша извещает о том, что каждый гражданин, который не запишется в течение 24 часов в ряды национальной гвардии, будет обезоружен и, если потребуется, арестован. Этот закон, а также закон о домовладельцах являются, на мой взгляд, великолепным началом террора".
К сожалению, принятые законы не всегда применялись с необходимой строгостью.
8 апреля
На заседании 8 апреля было решено образовать комиссию по постройке баррикад под руководством коменданта укрепленного района и в составе капитанов инженерных войск, двух членов Коммуны и представителей от округов (по одному от каждого округа).
Кроме того, Коммуна постановила, что каждый ее член, арестованный в административном порядке, должен быть выслушан на первом же заседании после его ареста. Это решение мотивировалось арестом двух членов Коммуны, Асси и Бержере, выступивших против назначения Домбровского, которое вызвало возражения в рядах национальной гвардии.
Наконец, Коммуна приняла декрет о предоставлении пенсий гражданам, раненным на фронте.
Версальский "Journal Officiel" опубликовал декрет об организации армии, предназначенной для борьбы против Парижа. Эта армия состояла из трех резервных дивизий, которые должны были охранять резиденцию Национального собрания и правительства. Командующим этой резервной армией был назначен генерал Винуа.
Действующая армия должна была состоять из трех корпусов, предназначенных для ведения операций с целью "восстановления порядка". Ее главнокомандующим был назначен маршал Мак-Магон. 1-м корпусом должен был командовать генерал Ладмиро, 2-м – генерал де Сиссэ, 3-м – генерал дю Барай.
9 апреля
На 9 апреля пришлось пасхальное воскресенье. В этот день Коммуна постановила отменить выплату жалованья членам Коммуны, отсутствующим на ее заседаниях, и ввести явочный лист. Это показывает, что некоторые члены парижского Собрания не принимали регулярного участия в его работе.
Было решено отложить на более поздний срок дополнительные выборы. Учитывая сложившуюся ситуацию, Коммуна постановила также зачитывать в начале каждого заседания сообщения о ходе военных действий.
В Париже царила некоторая нервозность, о чем свидетельствовал приказ Клюзере.
"Уже несколько дней, – говорилось в этом приказе, – в некоторых округах царит большая сумятица. Говорят, что подкупленные версальцами люди поставили своей задачей 1) измотать национальную гвардию и 2) дезорганизовать ее.
По ночам бьют всеобщий сбор. Бьют сбор кстати и некстати…
Такое положение вещей не может более продолжаться. Поэтому призываю всех добропорядочных граждан руководствоваться следующими инструкциями.
Всеобщий сбор может быть объявлен только по моему приказу или по приказу Исполнительной комиссии и только в случае общего выступления с оружием в руках.
Сбор в округах может быть объявлен лишь по приказу укрепленного района, подписанному комендантом укрепленного района, и только для созыва определенного числа батальонов, мобилизованных для выполнения специального задания…
Если мы хотим победить, мы должны быть едины. И существуют ли более прекрасные, более простые и более благородные узы, чем узы братства по оружию во имя правого дела!
Быстрее организуйте боевые роты или, вернее, пополняйте их, ибо они уже существуют.
С 17 до 19 лет служба является добровольной, с 19 до 40 лет она обязательна как для холостых, так и для женатых.
Установите в ваших рядах патриотический контроль, поставьте трусов под надзор вашего бдительного ока".
Этот призыв к народной инициативе изобличал, к сожалению, слабость военной организации Коммуны.
"Journal Officiel" сообщал о некоторых военных успехах местного характера, одержанных накануне в Нёйи. Исси-ле-Мулино и Баньё, который был полностью освобожден.
10 апреля
В депеше Домбровского военное положение было охарактеризовано следующим образом:
"Войска уже окончательно заняли свои позиции у Аньера. Блиндированные вагоны начали свои операции и благодаря своему движению по линии Версаль – Сен-Жермен прикрывают линию между Коломбом, Ла-Гаренном и Курбевуа.
Наши посты в Женвилье и в Леваллуа продвинулись вперед, и мы удерживаем теперь всю северовосточную часть Нёйи.
Я совершил со всем своим штабом рекогносцировку через Леваллуа, Вилье, Нёйи до круглой площадки (rond-point) бульвара дю Руль и возвратился в Париж через ворота Терн. Положение у ворот Майо значительно улучшилось, так как в течение ночи артиллерийский огонь ослаб. Мы смогли исправить повреждения, причиненные неприятельским огнем, и начать установку новых батарей перед воротами.
В течение всей ночи на всех позициях царил полный порядок. Слухи об оставлении нами различных позиций – это клевета реакции, распространяемая с целью деморализации населения".
Коммуна постановила запретить Исполнительной комиссии и военному делегату публиковать прокламации, не получившие ее одобрения. Это говорит о том, что она не собиралась отказываться от своего права вмешиваться в военные дела.
Кроме того, она утвердила декрет о пенсиях вдовам, сиротам и родственникам убитых национальных гвардейцев.
В "Journal Officiel" было опубликовано воззвание к гражданкам Парижа, подписанное "группой гражданок". В этом воззвании, подчеркивавшем большую роль женщин в Парижской Коммуне, в частности, говорилось:
"Гражданки Парижа, наследницы женщин Великой Революции, которые во имя народа и справедливости отправились в Версаль и привели оттуда пленного Людовика XVI, – мы, матери, жены и сестры французского народа, долго ли мы будем терпеть, чтобы нужда и невежество превращали наших детей во врагов, чтобы отец восставал на сына, брат на брата, чтобы они убивали друг Друга у нас на глазах ради прихоти наших угнетателей, предавших
Париж чужеземцам, а теперь желающих уничтожить его?…
Гражданки, вызов брошен, надо победить или умереть! Пусть матери, жены, заявляющие: "Что мне в торжестве нашего дела, если я должна потерять тех, кого люблю?", поймут наконец, что существует только одно средство спасти тех, кто им дорог, – мужа, который их поддерживает, или сына, на которого они возложили все свои надежды. Нужно активно участвовать в завязавшейся борьбе, чтобы навсегда покончить с этой братоубийственной борьбой, которая может прекратиться только в случае победы народа, в противном случае она снова возобновится!"
В письме из Версаля префекту департамента Нижняя Сена опровергались слухи о заговоре версальцев против республики, что свидетельствовало об известном беспокойстве, царившем в республиканских кругах провинции.
"В этой затянувшейся борьбе, – писал в тот день Эдмон де Гонкур, не желавший победы Коммуны, – когда ничтожный случай может принести победу той или другой стороне, все сообщения, все разговоры, все публикации, все измышления вселяют в нас то страх, то надежду".
Это свидетельствует о том, что парижский народ располагал тогда прочными позициями.
11 апреля
В версальском "Journal Officiel" сообщалось 11 апреля:
"Батареи у ворот Майо все еще стреляют по нашим войскам. Мон-Валерьен и батареи Нёйи успешно отвечают им".
Депеши военного делегата давали следующую информацию о военном положении:
"8 часов вечера. Сильный артиллерийский огонь по всей линии южных фортов. Версальцы продвигаются вперед. Наши войска держатся хорошо. Оживленная оружейная перестрелка, особенно у фортов Ванв и Исси.
В полночь мой адъютант возвратился из фортов
с докладами от трех их комендантов и от генерала.
Эда. Все идет хорошо. Неприятель отброшен по
всей линии.
Атака, на которую намекают официальные де-
пеши, произошла вчера вечером между фортами
Исси и Ванв.
Версальцы приблизились к траншеям на рассто-
яние 100 метров, но были с силой отброшены и по-
несли во время бегства значительные потери. С на-
шей стороны почти никаких потерь.
У форта Исси траншеи защищали гвардейцы
запасных рот 63-го батальона. У форта Ванв отли-
чились своей храбростью 208-й и особенно 179-й ба-
тальон".
На заседании, состоявшемся в этот день, Коммуна
приняла декрет об учреждении военного суда в каждом
легионе и дисциплинарного совета в каждом батальоне.
Таким образом, речь шла о том, чтобы сорвать про-
иски версальцев, которые открыто похвалялись, что они
засылают своих агентов в батальоны национальной
гвардии с целью их разложения и дезорганизации.
12 апреля
Донесения о военном положении, присланные Домбровским, сводились к следующему:
"В наших руках уже три четверти Нёйи. Ведем
планомерную осаду. Сады один за другим перехо-
дят в наши руки. Надеюсь, сегодня вечером быть на
мосту Нёйи".
На заседании 12 апреля Коммуна заслушала обвине-
ния Клюзере против Бержере, которого Клюзере упре-
кал в том, что он содействовал актам нарушения дисци-
плины и, будучи генералом, щеголял в недопустимо
пышном мундире. Было принято решение оставить Бер-
жере под арестом до завершения следствия, которое
было возложено на комиссию в составе Ранвье, Прото
и Ланжевена .