18-го, в 16.40, Цутому Морисита (28 лет, сотрудник компании "Касумияма дэнки сангё", расположенной в Санко-тё, Синдзюку, Токио) предложил машинистке той же компании Акико Микаве (23 года) провести с ним время после работы. Микава отказалась, сказав, что ей надо пораньше домой. Морисита сделал это предложение, встретив Микаву в коридоре. На нём был красный галстук в зелёный горошек, купленный накануне в супермаркете в Синдзюку. Получив отказ, он вернулся к себе домой в Хигаси-тё, Китидзёдзи, и приготовил ужин. После ужина, надо полагать, он тут же, как обычно, лёг спать. Микава отказала Морисите уже в четвёртый раз.
Заметку сопровождала моя фотография, та самая, которую я видел накануне вечером по телевизору. Фото Акико Микавы не было. Совершенно очевидно, что главным героем этой истории считался я.
Со стаканом молока в руке я прочитал заметку четыре или пять раз. Потом разорвал газету и бросил её в мусорное ведро.
- Заговор! - пробормотал я, - Это чей-то заговор. Гады! Шутки вздумали шутить!
Сколько нужно, чтобы газету отпечатать, даже в одном экземпляре! Кто это мог сделать? Кто такие деньги угрохал, чтобы меня с ума свести?
Не помню, чтобы я кого-то так обидел. А может, какой-нибудь воздыхатель Акико Микавы подсуетился? А смысл? У нас же с ней ничего. Она отшивает меня каждый раз, и всё.
А размах какой! Может, это какой-нибудь извращенец? Но среди моих знакомых таких нет. Это точно.
"Эх! Не надо было газету выбрасывать", - думал я, шагая на станцию. Жаль, не сдержался. Будь у меня газета, легче было бы отловить этого типа. Опять же доказательство.
Я с трудом упаковался в битком набитую электричку, протолкнулся в середину вагона и стал перебирать в памяти своих знакомых. Тут мой взгляд упёрся в газету, которую читал пристроившийся рядом со мной пассажир. Другая газета, но в ней тоже была заметка обо мне. На целых две колонки.
Я шумно втянул в себя воздух.
Читавший газету мужчина поднял глаза, покосился на моё фото и уставился на меня. Я быстро повернулся к нему спиной.
Кто же это сделал?! Я кипел от злости. Негодяй подменил все утренние газеты на нашей линии. Хочет, чтобы эту заметку увидели все - не один я, но и те, кто едет со мной в поезде. Хочет посмешище из меня сделать, ославить на весь белый свет. Главная цель, конечно, - чтобы я помешался. Я набрал в лёгкие спёртый воздух переполненного вагона. Сволочь! Не поймаешь меня на эту удочку! Не выйдет!
Я громко рассмеялся:
- Ха-ха-ха-ха-ха! Ещё не известно, кто сойдёт с ума! Я нормальный! Ха-ха-ха-ха-ха!
На вокзале в Синдзюку, как всегда, вещали громкоговорители:
"Синдзюку! Синдзюку! Пересадка на линию Яманотэ. Поезд следует до Токийского вокзала. Остановки - Ёцуя, Канда. Между прочим, в этом поезде, в шестом вагоне, ехал Цутому Морисита. На завтрак он выпил только стакан молока. Желаем всем хорошего дня и успехов на работе!"
На работе всё было как обычно. Но стоило мне войти в офис, как несколько наших сотрудников стали похлопывать друг друга по плечу, коситься в мою сторону и перешёптываться. Я решил, что они меня обсуждают.
Разобравшись с кое-какими бумагами, я заглянул в небольшую комнату, где сидели машинистки. Там их было четверо, в том числе Акико Микава. При виде меня лица у них окаменели, и они вдруг лихорадочно застучали по клавишам. Всё ясно: пока я не вошёл, они не работали, а сплетничали на мой счёт.
Не обращая внимания на Акико, я вызвал в коридор Хируму Сакамото.
- Никто обо мне вчера не спрашивал? - поинтересовался я.
Она поглядела на меня так, будто вот-вот заплачет.
- Извини, - проговорила она боязливо, - Я не знала, что они журналисты! Разве я могла подумать, что они обо всём в газетах напишут!
- Кто они-то?
- Четыре или пять человек. Я их в первый раз видела. Пристали ко мне, когда я возвращалась домой, и всё про тебя спрашивали.
- Хм-м-м, - задумался я; заговор вырисовывался куда более масштабным, чем я представлял.
После ланча меня вызвал к себе управляющий. Поручив новое задание, он взглянул на меня с понимающим видом и прошептал:
- Я видел газеты.
- М-м?.. - откликнулся я, не зная толком, что сказать.
Управляющий ухмыльнулся и придвинулся ко мне почти вплотную.
- Журналюгам верить нельзя. Самые безответственные типы. Но ты не волнуйся. Лично мне на это совершенно наплевать.
Вот трепло! А сам ведь ловит кайф от этого дела.
По новой работе надо было кое-куда съездить. Я вышел на улицу, поймал такси. Таксист, молодой парень, врубил радио на полную мощность.
- Гиндза, Вторая улица, пожалуйста.
- Э? Чего?
Из-за музыки он меня не слышал.
- Гиндза, Вторая улица.
- Какая?
- Вторая улица. Вторая.
Наконец он понял, и машина тронулась.
Музыка оборвалась, и послышался голос диктора:
- В эфире двухчасовые новости. Сегодня утром правительство отдало распоряжение изъять из продажи по всей стране "мешочки со смехом". Полиция получила инструкции пресекать нелегальное производство и продажу этих мешочков во всех префектурах. Мешочки со смехом - это игрушки, которые издают звуки, напоминающие истерический смех. Нынешний шаг вызван резким увеличением случаев нарушения общественного порядка, когда людей беспокоят телефонными звонками с использованием этих игрушек. Нередко звонки раздаются в два-три часа ночи. Жертва хулиганов снимает трубку и слышит смех. У людей, которым звонят, это часто вызывает серьёзный стресс. Следующая новость. Цутому Морисита пришёл сегодня утром на работу вовремя, сразу направился в комнату машинисток и вызвал в коридор Хируму Сакамото. Люди видели, как они разговаривали. Точными данными о содержании разговора мы не располагаем. О деталях мы расскажем в новостях, как только поступит соответствующая информация. Потом Морисита отправился по служебной надобности в город и в настоящее время едет на такси в сторону Гиндзы. Далее. Министерство здравоохранения и социального обеспечения сегодня обнародовало результаты общенационального опроса, проведённого среди конструкторов и техников, обслуживающих игровые автоматы патинко. Согласно полученным данным, игра в патинко после употребления в пищу угря может нанести большой вред здоровью. По словам Тадаси Аканэмуры, председателя Национальной федерации конструкторов игровых автоматов…
Таксист выключил радио - видно, новости его не очень интересовали.
Неужели я теперь в самом деле такая знаменитость? Я закрыл глаза и задумался. Как это могло получиться? Во мне же нет ничего особенного.
Самый заурядный клерк в частной компании. Такие ничем не примечательные личности вряд ли заслуживают внимание прессы. И это понятно. Интересно, многие знают моё имя, моё лицо? Взять этого таксиста. Знает он, что человек, о котором только что говорили в новостях, - не кто иной, как его пассажир на заднем сиденье? Узнал он меня, как я сел в машину, или нет? А может, ему обо мне ничего не известно?
Я решил его проверить:
- Э-э, можно вас? Вам известно, кто я такой?
- Мы где-то с вами встречались? - Таксист покосился на меня в зеркало.
- Нет, не думаю.
- Тогда, наверное, не знаю.
Последовала долгая пауза.
- На звезду вроде не похожи, - добавил он.
- Да нет. Обыкновенный клерк.
- По телевизору выступали?
- Ни разу.
- Откуда же мне вас знать? - криво усмехнулся таксист.
- Да, действительно, - кивнул я, - Вы правы.
Я вспомнил, что говорили по радио в новостях. Диктор знал, что я еду на такси на Гиндзу. Значит, кто-то меня преследует. Значит, они отслеживают каждый мой шаг. Я обернулся. На улице полно машин - как поймёшь, кто следит за нами. Теперь все машины мне казались подозрительными.
- Возможно, за нами следят, - бросил я таксисту, - Можете от них оторваться?
- Не так-то это просто, скажу я вам, - проговорил он, скорчив гримасу, - Для начала неплохо знать, от кого отрываться. Да и попробуй-ка оторвись в таком потоке.
- Мне кажется, это чёрный "седрик". Смотрите! На нём флажок. Это какие-то газетчики.
- Ну ладно, попробуем… Хотя мне лично кажется, что вы немножко не в себе.
- Со мной всё в порядке, - торопливо возразил я, - В дурдом мне не надо.
Какое-то время наша машина рыскала по дороге, будто управляемая лунатиком, пока наконец не остановилась на Второй улице Гиндзы.
- Ну вот, всё-таки от чёрного "седрика" мы избавились, - сказал таксист, улыбаясь во весь рот, - Это чего-то да стоит.
Ничего не поделаешь - пришлось добавить пятьсот иен к тому, что полагалось по счётчику.
На Второй улице Гиндзы, в офисе нашего клиента, меня неожиданно вежливо встретила знакомая секретарша и провела в специальную приёмную, предназначенную для особо важных посетителей. Обычно меня отправляли к конторке, где сидел дежурный клерк. Во время разговора я стоял, а он оставался на своём стуле.
Оказавшись в просторной приёмной, я присел на диван, чувствуя себя не в своей тарелке. Тут, к моему изумлению, в дверях возникли директор департамента и начальник отдела. Оба рассыпались передо мной в церемонных приветствиях.
- Судзуки чрезвычайно высоко ценит помощь, которую вы любезно ему…
- Оказываете, - низко кланяясь, заявил директор департамента.
Судзуки был тот самый клерк, с которым я обычно встречался.
- Ну что вы! Ничего особенного.