* * *
Чужой, как больничный халат,
Огромный, как чьё–то "Спасибо",
Я еду, опять, с похмела,
От станции "Электросила".Сжимая в зубах пищевод
С усвоенным, и не успевшим,
Я еду на четверть живой,
А, в целом - уже отлетевший.Вживаясь в сопревший мирок,
На грани тычков и скандала,
Я еду в желудке метро,
Как суслик в желудке удава.И девочка скажет мне: "Фи!",
И сморщится дама шаблонно.
Я еду, глотая эфир,
Подмышечно–одеколонный.А где–то, наверно, есть Бог,
Творец Бытия, вдохновенный,
Ведь в том, что я сразу не сдох,
Заслуга его несомненна…И если я в Ад попаду,
Допившись с утра до могилы,
То ездить мне в этом аду
От станции "Электросила".
* * *
"Жидкость для разнашивания обуви", цена 47 коп.
Когда бухло выдавали исключительно по талонам, да ночевать заносило в новостройки (к корням, блин, где я и завис теперь, вынужденно), то очереди в местных "культурных центрах" - Универсамах" - за этим делом были невъ. бенные.
Очнувшись где–то на Выборгской стороне, поддерживая друг друга кто чем может, добрели до богадельни и ткнулись в задницу километровой вереницы в ликёро–водочнный отдел.
Кто помнит, тот знает, что винные в тех маркетах были всегда расположены сбоку от общепотребительских, и мы, оставив стояка, отправились бродить по царству изобилия.
Меня, как всегда, занесло в отсек бытовой химии (другие отправились закуску в продовольственный тырить). Ну, хозяйственный я человек, иначе, все б давно в дерьме потонули! Перебирая разные навороченные "Средства для мытья полов, окон и промежностей", нахожу неприметную бутылочку с надписью: "Жидкость для разнашивания обуви", емкостью, как "Тройной одеколон", и по цене 47 копеек.
Её состав меня изумил:
- Спирт питьевой - 85 %;
- Глицерин - 10 %;
- Добавки ароматические - 5 %
То, что я охренел, это - ничего не сказать! Я выскочил в соседнее пространство и молча приволок всю похмельную бригаду к себе, со словами:
- Мужики, сюда 120 % воды добавить, и чистая водка получится!
Химию на нашей тусовке, хотя бы приблизительно, знают все, жизненная необходимость. Сознание прояснилось у всех сообща. Подмычали завсекцией и спросили:
- У вас Этого ещё много?
Тот, впав в лёгкую нирвану, спросил:
- А вам зачем?….
Бодун полез наружу. Мы, чуть ли не хором, взвыли:
- Парад, бля, алкоголиков на Дворцовой собираемся устраивать! Обувь из Центра не по размеру прислали, разносить трэба!
Бабла хватило только на две коробки, запой длился неделю…
Когда на исходе вернулись за добавкой - хрен там был чего, не одни мы такие умные оказались!
"Сон пьяного"
Спит в подворотне имярек,
Все заморочки - не волнуют.
Укрылся он под сень ночную,
Свободен, как из бочки грек.Ментам не интересен он,
Они его уж обобрали.
Не стану здесь я о морали,
Спит, как в гробнице фараон:Воскреснуть время не пришло,
Уютен зев полуподвала.
Ресницы бьют как опахала,
Сложил десницу под крыло.Он человек, достиг всего,
Он жив покоем, по старинке.
И всем кивает из ширинки
Его скупое естество.
* * *
ВОДКА - ДРУГ?…
Скорей - подруга!
Это кому как: я уж несколько лет её даже в товарищах не числю! А бывает так, что вся нажива на неё и уходит!
Повторюсь, из Вадика Горина, покойного:
Вино дано для утоленья жажды!
Вода - говно, я пил её однажды…
Эх, у покойного Сашки Бутмана, как у врача, огромные запасы в лаборатории на Петроградке всегда были!
Постоянно в такие оттяжные запои ненавязчивые у меня, тогда на Гатчинской уходили!
Под плов с мясом с Сытного рынка, под лепку пельменей, под совместный просмотр "Зенитовских" матчей!
Царствие ему Небесное!
Водка - праматерь!!! Как и пробатерь и проебатерь, ведущая на паперть!
Кстати, можно вопрос темы переформулировать: "Друг - это водка?".
В бытность, когда я убирал её по 2,5 л в сутки, к себе на флэт даже друзей без неё не пускал: похер ночь - иди, ищи!
Самое забавное было в том, что все тему просекали и где–то находили.
А интерес поутру начинался, когда ночные нычки отыскивать начинаешь, порой всем хором!
Известно, что по–пьяни вечером нычешь не только от других, но и от себя, дабы ночью всё не догнать, а поутру крякаешь потихоньку.
Подозревая всех в способности это отыскать, выискиваешь такие места, что поутру, всё–таки раскопав, охреневаешь:
"Твою мать, как меня вчера туда занесло–то?".
У покойной Янки Ишмуратовой, жены Ёза, тоже покойного, на Посадской потолки были метра за четыре.
Прихожая, коридор, соседские шкафы со столиками на кухне и бачок унитаза - детский лепет: найдут и схавают.
Когда с утра я не смог сориентироваться на самим собой заныканный литр, пришлось подключать оставшихся Киру Соболя и Юрку Шина.
Трубы горели немилосердно, а что–то подсказывало: водка здесь! К тому же вчера мы её не пили, а убрались чем–то другим.
Через час квартира визуально вызывала подсознательные воспоминания о визитах НКВД или гестапо. Были найдены два заряженных баяна, флакон "Адаптовита" от Ваньки или Наташки Воропаевых, но водка так и не обнаружилась.
Я в изнеможении плюхнулся в кресло перекурить и посмотрел вверх на неработающую люстру.
Обычная люстра: штырёк посередине потолка и три стеклянных рожка на распорках, взирающих в обгоревшую штукатурку, без лампочек.
В одном из них, слегка нарушая гармонию перпендикулярности отвеса конструкции, грациозно красовался литр "Сибирской"…
С утра–то ладно, как достать - не проблема: быстренько сбегали в коридор за стремянкой, выудили и Слава Богу!
После второй стопки всех прибило на тему того, как я её вчера туда затырил?
Все были и пили в этой комнате, стремянку, судя по пыли, никто не трогал минимум полгода, спали тут же.
Говоря словами Ватсона, в исполнении Виталия Соломина:
"Но, чёрт возьми, Холмс! Как???".
Оставалось только допустить, что у меня ночью, как у Карлсона, где–то в районе между лопаток и задницы, неожиданно вырос моторчик, когда все вышли я слевитировал к люстре, затарил рожок люстры продукцией и вернулся обратно.
А к утру пропеллер сам собой втянулся в спину.
Ответ на эту загадку мучает меня до сих пор.
Чудны дела алкоголиков, Прости Господи!
А я уже отбоялся! Но пить её почти бросил: когда троичный нерв воспаляется - могу, как прежде, литр убрать, в качестве анестезии, и ни в одном глазу не будет.
К алкоголям
Я принял литр водки,
А он меня не принял:
Взаимоотторжение:
Рыжов опять в грязи.
И вот я в околотке,
Лежу не на перине.
И каждое движенье
Изжогою грозит.
* * *
Алжирское вино - 1.
А какую алжирскую бодягу в коробках раз на Стремена завезли! Цена - как у трёх кефиров, литраж - 0.7, цвет - застарелой трофической язвы!
По причине дешевизны, Сайг, Эльф, Огрызок и рок–клуб пили её трое суток не просыхая, полностью истребив её запасы ещё в трёх сообщающихся магазинах: на Рубике, Колоколах и Пяти Углах.
Весь цимес заключался в том, что при проблёве и попадании на что–нибудь в окресте, она напрочь не меняла цвет, а напротив, окрашивала в свой, включая съеденные накануне продукты, невзирая на их исконную фактуру: всё становилось мрачно–однообразно фиолетовым.
Как–то Лёшка Охтинский, убравшись этой амброзией до готовности предстать перед Апостолом Петром, добрался–таки до Мити Люлина, жившего в ту пору ещё на Софье Перовской (интересно, они с Б. Г вообще осознавали, на ком они проживали?), с целью на постой.
В ночи, ощутив непреодолимое желание поделиться со всеми бродившим, и неприкаянным содержимым организма, понимая, что до дабла он всё это не донесёт, Лёшка рванул по линии наименьшего сопротивления - то есть блеванул в окно со второго этажа, задев при этом подоконник.
С утра он всё это вытер, извинился и растворился в прямоугольных лабиринтах Невского.
…Рассказ Мити Люлина (хозяина квартиры):
- Рыжов, спутя два месяца после Лёшкиного пришествия пятно на подоконнике появилось снова! Там же, на том же месте и в прежних очертаниях!
Я его ацетоном - а оно меня на хуй посылает! Затёр каким–то суперрастворителем, кто–то из художников подогнал, вроде исчезло, теперь со страхом дни отсчитываю!
Какой там Оскар Уайльд с его "Кентервильским привидением"! Пятно вылезло обратно через пару песяцев в той же позе и того же колорита.
Митя перепробовал всю известную и неизвестную ему химию, но спустя какое–то время оно упрямо пёрло наружу.
Оставалось только призадуматься о шаманах из Зауралья, из батареи под подоконником стало тихонько доноситься горловое пение.
Митя пустился на радикальные меры: содрал старую краску и выкрасил подоконник заново, облегчённо вздохнув на полгода.
К весне оно вылезло обратно.
Подоконник после красился ещё раза два, но с тем же результатом: ему здесь явно нравилось и оно требовало прописку! Дух Лёши Охтинского неистребим!
Митя давно переехал оттуда, а меня до сих пор, порой, мучает вопрос: как там нынешние поселенцы, в чёрную магию не уверовали?