– Тогда мы должны делать все по правилам.
И он поцеловал ее. Прямо посреди огромного зала ресторана «Уэйнрайт-Инн».
Лекси словно окаменела. Наверное, от неожиданности, решил Спенсер. Сам он был потря-сен. От прикосновения к ее мягким горячим губам по всему телу разлилось приятное тепло. Он почувствовал, как распущенные волосы Лекси щекочут его руки. Ее первое недоумение прошло, и она прижалась к нему.
Девушка была идеального для Спенсера роста. Его рука лежала на ее талии столь есте-ственно, словно так и должно было быть, хотя он и не помнил, как она там оказалась. Впрочем, молодой человек не помнил и того, как ее руки обвились вокруг него. Он глубоко вдохнул, наслаждаясь экзотическим дразнящим ароматом ее духов. Она, наверное, наносит немного духов за ушами, и только избранным, кому позволено приблизиться к ней, дано ощутить чудесный аромат. Молодой человек снова вдохнул, удивляясь про себя, что с каждой минутой в запахе духов Лекси открывает новые и новые оттенки. Вероятно, она сама такая же – необычная и все время меняющаяся.
Глубокие размышления Спенсера прервало легкое покашливание.
– Нам пора начинать, – произнес женский голос у него за спиной.
Лекси отпрянула от Спенсера, но ее удивленные глаза все еще были устремлены на него. Франческа тоже смотрела на него восхищенно и недовольно одновременно.
– Позвони мне, – с трудом произнес Спенсер. Лекси пошевелила губами, не в силах выго-ворить ни слова.
– Если она не позвонит, это сделаю я, – улыбнулась Франческа, взяла онемевшую подругу за руку и повела к сцене.
Когда они уже отошли, до молодого человека донеслась странная фраза:
– Может, действительно попробовать хлопковое?
– Как здесь вкусно пахнет! – Франческа вошла в кухню и тут же стянула со стола печенье.
– Фрэнки! Это для ребят из лаборатории. – Лекси достала из духовки последний противень с печеньем и поставила его на стол, отодвинув контрольные работы своих студентов.
– Из лаборатории Спенсера?
Лекси кивнула.
– Да тут на сотню человек хватит! – Франческа оглядела кухню. – А вот там, у раковины, кажется, подгоревшее.
Лекси снова кивнула.
– Когда я поставила тот противень в духовку, позвонила мама и так долго восторгалась доктором Прайсом, что печенье теперь остается только выкинуть.
«Восторгалась» – было не вполне точное слово. Родители говорили так, словно знакомство со Спенсером было лучшим, что Лекси сделала за всю жизнь.
– Ммм. – Франческа с наслаждением поглощала подгоревшее печенье, счищая ножом го-релые места. – А что это на тебя вдруг нашло?
– Спенсер поразил моих родителей, и я хочу поблагодарить его. И, – она вздохнула, – убе-дить пойти на обед.
Лекси уже позвонила в редакцию «Техасцев», правда, письмо до сих пор не переписала. В любом случае отправить его было нужно только на следующей неделе.
– Печеньем? Ты благодаришь мужчину печеньем, после того, как беззастенчиво целовалась с ним посреди ресторана?
– Это совсем не то, что ты думаешь. Он поцеловал меня на прощание, чтобы родители по-думали, что между нами что-то есть.
– Так между вами действительно что-то есть. Вы с таким жаром «прощались», что чуть ковер не прожгли.
Ну, поцеловались, что такого? Это произошло как-то само собой, а он, наверное, подумал, что она ждет продолжения, терзалась Лекси.
А теперь еще придется играть с ним на бильярде. Ругая себя за трусость, Лекси позвонила рано утром, когда Спенсера еще не было, и оставила на автоответчике сообщение, что зайдет в лабораторию днем. Если бы Спенсер возражал, он мог бы позвонить. Но телефон молчал.
Наверное, для него поцелуй ничего не значил, размышляла девушка, а я делаю из мухи слона.