Первокурсник…
Самойлович удивлённо хмыкнул и вместе с капитаном пошёл смотреть Бабинские формулы.
— Вот тут ошибка у него! Смотри, он дал дискретное значение модулю и отсюда вывел постоянную. Но это, впрочем, мелочи — сам подход интересен, да и похоже, что парень следит за новостями в физике. Так в каком, ты говоришь, физмате он учился?
— Ни в каком! Я же говорю — после школы он!
— Ну тогда это дешёвый трюк. Паренёк подготовился к одному единственному вопросу, возможно у него есть знакомый физик, например университетский студент-старшекурсник. Вот он ему формулки написал, а тот их просто заучил, как китайскую грамоту, чтобы на нас произвести впечатление.
— Влади-и-имир Олегович! Да я за этим типом уже какое занятие наблюдаю. Не похоже, что его вообще интересует внешняя реакция хоть преподавателя, хоть коллектива — настоящий шизоидный психопат, черезчур выраженная педантичная акцентуация, полнейшая интраверсия пополам с гениальностью. Ещё чудо, что такого на психотборе не зарубили. Извините за грубость — плевал он на всякие впечатления…
— Ладно, за грубость извиняю. Вытирай доску. И позвони ему на курс — пусть этого умника после занятий пришлют ко мне, я сегодня до поздна на кафедре буду. Только не объясняй там ничего, может овчинка выделки не стоит.
После обеда Бабин явился на курс. Общее построение на этот раз ничего хорошего не предвещало. После зачитки заступающих в наряд, стршина Абаж-Апулаз сделал «радостное» объявление — сегодня самоподготовка (это так называлось «учить уроки») отменяется. Сейчас подадут автобусы, и все едут на Выборгскую овощебазу разгружать вагоны. Приказано сменить чистое обмундирование на рабочее хэ-бэ, обычную солдатскую робу. В это время на тумбочке дневального зазвонил телефон. Позвали старшину. Тот коротко переговорил и в свою очередь кликнул Бабина:
— Ты чё, чмо, натворил, что тебя, козла, к генералам вызывают? Колись, говнюк, а то уморю в нарядах, как пленного в Бухенвальде!
— Товарищ старшина, я ничего не натворил. Чего вызывают — не знаю. Куда вызывают то? К какому генералу? К начальнику Факультета, что ли? Ну так я ему на прошлой неделе по ошибке честь левой рукой отдал…
— Так, Бабин — ты не курсант, а тупая невыдрессированая обезьяна. За честь левой рукой один наряд вне очереди! Не слышу?!
— Есть один наряд вне очереди!
— А теперь вместо овощебазы беги на Биофизику — тебя генерал Самойлович с какого-то хрена видеть желает. Не слышу?!
— Есть бежать на Биофизику! Разрешите идти? То есть бежать.
Бабину пришлось довольно долго торчать у генеральского кабинета — у Самойловича были посетители. Там оживлённо обсуждалось нечто научное и для средних умов абсолютно непонятное. Наконец дверь распахнулась и оттуда вышли два ухоженных седеньких дедка, а вслед за ними моложавый генерал. Генерал веживо, словно барышень, придерживал обоих дедушек за локти, учтиво провожая их до машины, стоявшей на Пироговской набережной у самой кафедры. Похоже знак «стоянка запрещена» этой чёрной «Волги» не касался. Один дед мимоходом рассказывал какую-то юморную историю. В его рассказе буднично мелькали фамилии Курчатов, академик Харитон, маршал Гречко. Бабина никто не заметил.
Наконец генерал распрощался с дедками, постоял, помахал вслед отъехавшей «Волге» и довольный пошёл назад. Видать эта встреча была важной и удачной — генерал словно молодой лихо скакал сразу через две ступеньки и мурлыкал под нос какую-то песенку. Тут он и увидел Бабина, несколько смутившись за своё несолидное поведение.
— Курсант, это я вас вызывал?
— Наверное, товарищ генерал. Старшина велел мне поступить в ваше распоряжение.
— Поступить в моё распоряжение! Ну и канцеляризм! Ладно, считай уже поступил. Пойдём в свободный класс.