день, Терра-Хоут, 23)
Убийство в Испании. Полиция… Видел надпись
на плакате:
* В оригинале: "Put your little foot right in", аллюзия на песню P. Брауна "Put Your Little Foot Right Out". – Примеч. пер.
"ФРАНКО МЕРТВ".
Я в Испании, еду в машине с группой туристов. Тут одному из них перерезают глотку. Набежали легавые, и нас всех грубым образом тащат в участок мадридской полиции. Протестую: "Минутку, минутку! Мы не бандиты, мы жертвы…"
– Estan testigos, – отвечают мне. – Esperan aqui*.
* Вы свидетели. Ждите здесь (исп.). – Примеч. пер.
Оглядываю блюстителей закона. Двое из них обсуждают способы, как патрулировать район, выискивая злоумышленников. Работу они построили по принципу гестапо. Вшивый такой застеночек получился. Один полицейский взял на себя роль будильника – каждые тридцать секунд подскакивает и бьет подозреваемого.
Постепенно доходит очередь до меня. Нас, однако, принимают вежливо – видят, что с нами лучше действовать по-хорошему. Лейтенант из отдела дознания жмет мне руку, представляясь: "Лейтенант Родригез де Кокуера".
Он отпечатывает на машинке мои показания, фотографирует меня. Говорит, что багаж и паспорт мне вернут, и сам я буду свободен, посетив американское посольство, а еще – нанеся личный визит маркизе де Дентура. Она мне дальний родственник по линии жены. Я эту мадаму ни разу в жизни не видел, причин видеть ее не имею и вообще сомневаюсь, что она моему визиту обрадуется. Тем не менее лейтенант настаивает: мой визит к ней – обязательное условие освобождения.
(На среду, четвертое июня:)
Посетил маркизу. Та вручила мне письмо, которое надлежало доставить в Лондон. Впоследствии лейтенанта повышают в звании до майора, и он прибирает к рукам весь отдел, требуя заодно все дела у своего соперника, майора Линареса, главы тайной полиции.
Не стоит забывать, что Калифорния некогда принадлежала Испании. Несколько лет назад мне приснился сон: мы с Билли в Танжере; видим взрыв далеко на севере, и я говорю: "А вот и Мадрид".
Яркий пример того, что мы не контролируем слова – напевание песенок про себя. Сегодня утром я брился, вытянув шею. Напевал "Просто мой счет" из "Плавучего театра".
Лейтенант Кокуера: маленького роста, тощий, гладко выбритые щеки. Густая козлиная бородка, бледное синюшное лицо, серые глаза. Вижу его обманчивую вежливость, слышу просительный тон и так и представляю, как за стеной пытают заключенных, "обезьян, приматов". Целеустремленный, очень. Хладнокровен, скрывает эмоции. Работаете бывшими нацистами, устроившимися в Интерпол. Свержение режима Франко его не затормозило. Холодно и иронично смотрит на картину на стене, говорит: "Режимы приходят и уходят…"
(На воскресенье, шестое апреля:)
Из участка меня провожали очень вежливо – двое детективов, прежде поведших себя со мной весьма грубо и подозрительно. Один, толстоватый прыщавый блондин с холодными серыми глазами, пожал мне руку. Я спросил, пойман ли убийца.
– О да, – отвечал худой полицейский в сером костюме; плечи у него были уже бедер. – Он у меня дома. Знаете, я ведь раньше дискотеки проводил.
Полицейский в униформе вынес мой багаж на улицу и поймал мне такси. Я поселился в гостинице "Отель-Англе", а после сам на такси поехал к маркизе по адресу на визитке. Маркиза встретила меня с распростертыми объятиями.
– Ах, мой американский кузен.
Я согласился выпить чаю. Маркиза посмотрела на меня по-над чашкой.
– А теперь воспользуюсь правом просить об одолжении – доставить письмо в Лондон. И передайте с рук на руки…
Мне это не понравилось. Слуга тем временем объявил: "Граф и графиня де Грация".
– Ох, скучные люди, эти югославские роялисты. Разводили бы свиней, как их король.
Граф – маленький человечек, раболепно-вежливый; графиня – дегенеративного вида женщина с зубами грызуна. Стоило упомянуть, что у меня проблемы с законом, и графа словно в воду опустили. Графиня же присвистнула сквозь выпирающие зубы, как возбужденный бурундук.
– Однако вам пора, – напомнила мне маркиза. – У вас самолет через час.
– А билет…
– Я все устроила.
– Но мой багаж…
– В машине. – Маркиза обняла меня и незаметно сунула письмо во внутренний карман пиджака.
Машина: водитель – юный офицер. Прошел таможню. Лондон. Кристофер Брентвуд, Принцесс-плейс, 6. Письмо насчет устройства дискотеки:
"Разрешение на проведение дискотек как всегда задерживается. Согласен, танцклуб может стать выгодным вложением денег, если к делу подойти с умом и ограничить список посетителей достойными людьми. Следует учитывать, что разница во времени нам не на пользу, поэтому при отборе записей надо учитывать вкусы трех-, а то и пятилетней давности. Сожалею, но сам ввиду своего положения не могу вмешаться в дела напрямую, однако за кулисами не бездействую. Wenn nicht von vorn, den von hintern herum. (He спереди зайдем, так сзади.)"
Искренне ваш, Родригез де Кокуера В качестве названия дискотеки клуба предлагаю "Голубая лента".
Прочитав письмо, я отдал его Брентвуду.
– Мистер Брентвуд, я не агент и в политике не участвую.
– Мы тоже. Это не совсем…
– Не участвуете? А как же полиция? Бывшие фашисты в Интерполе… Богатые американские маркизы… Лейтенант непременно хочет заполучить все дела в департаменте, даже те, что находятся в ведении у майора Линареса, главы тайной полиции, и за которыми еще много кто охотится…
Понедельник, восемнадцатое августа 1975 года
(Еще раз посетить Джеймса Г.)
Странный сон. Спектакль с Джоном Д.К. Упражнения, рекомендованные Джеймсом, помогли справиться с люмбаго. Сумел набрать ежевики.
Вторник, девятнадцатое августа 1957года (Посетить Джона Д.К. и Стивена Лоу) Взял еды в кафетерии. Полную молока кастрюлю в форме клевера. Заныкал в кармане четверть унции К.
Планировал пообедать в Сент-Луисе вместе с Брайоном, Биллом Уиллисом, в итальянском ресторане. Биллу захотелось стейка. "Где подают лучший стейк городе?" – спросил я, и он ответил: "В ресторане "У Счастливчика Ника Дикендорфа"".
Снова боли. Повесил на двери табличку "Не беспокоить". Может, завтра сходить к доктору Биллингсу, хиропрактику?
Среда, двадцатое августа 1975 года
Джон Д.К. – Пространства красной ночи -
Римский храм в Лондоне на участке месторождения
железной руды – намек на попперсы.
Сижу на диване. Свет не включается. Пересел
на другой диван. "Нет нет нет".
Сходил к хиропрактику доктору Беренсу, живущему в доме 19 на Гроув-стрит. "Я вижу, что с людьми жизнь делает. Заходил ко мне один доходяга, жаловался на автобусы. Я спросил, не водитель ли он автобуса. Оказалось, президент банка "Чейз Манхэттен", просто ему приходилось каждый день оставлять машину на парковке и ехать автобусом".
Пока надевал футболку "ФЕТИШ", разбил керосиновую лампу. К хижине подошел енот – стал есть рис с тунцом. Пока наблюдал за зверьком, разворотил паутину. Паучий дом.
Четверг, двадцать первое августа 1975 года
С Полом Боулзом и Иеном. Показал им, как у меня получается летать. Пытался научить летать Иена, одетого в серый мешковатый костюм из твида. Не получилось. Поднялись на самолете на высоту тридцать тысяч футов. Они показали мне на карте, где будут садиться. Я отправлюсь туда своим ходом – они на самолете.
Теплое местечко позади сосны.
Мы с Алленом Гинзбергом открываем ресторан. Санэпидстанция забраковала жаркое. Инспектор: "Что ж, может быть, отделаетесь штрафом, однако… Предварительная проверка показывает наличие посторонних веществ. Вам еще повезло, что я пришел прежде, чем жаркое отведал кто-либо из ваших клиентов, иначе не миновать вам обвинений в убийстве. Сами-то не ели, надеюсь?"
– Нет, что вы. Я вроде как вегетарианец.
– После вашего жаркого любой зарекся бы есть мясо.
Арендовал на берегу реки лачугу у типа по имени Кэмел. Не мог найти сортир. Может, к соседям наведаться? Наконец отыскал в доме неработающий санузел. Трахну я этого Кэмела! Дернула меня нелегкая переехать из дома семьдесят семь по Франклин-стрит!
Пока брился, порезался – в комнате все предметы стоят как-то криво.
(На четверг, второе января:)
Вдоль стоячей реки гниющие причалы, немощеные улицы. Дома все узкие и маленькие, с ржавыми ванными и унитазами. В доме, который я снимал у Кэмела, ванная без двери, в ней – ржавая ванна и два унитаза, один над другим. Сядешь на нижний – придется сгорбиться; верхний толчок – Королевская сральня.
В миле отсюда – городок. Встретил сына Джеймса. "Прокатимся на верблюде?"
Пятница, двадцать второе августа 1975 года
Дэвид Д.К. пригласил меня и Джеймса к двум часам на обед. Джеймс все ровнял свою бородку. Ломался до четырех часов, говорил, типа надо еще подровнять бороду. Наконец мы вышли из дому и направились к апартаментам Д.К. На месте к нам присоединился Брайон.
Д.К. жил в клубе. Мыс Брайоном пошли искать уборную. Меня перехватил лакей – прыщавый юноша с бычьей шеей – и сказал: "Я тебя насквозь вижу". Я его ударил и оставил лежать без сознания. Вышли из помещения, где стояли накрытые столы и цветы. По пути наружу я заметил, что на мне – белые туфли с меховой оторочкой и белые треники.
Дэвид Прентис. Алан Ансен. Рассуждаем о прыжках с парашютом.
До того было: мы с Джеймсом ждем автобуса. Постоянные задержки. Я поймал автобус с куполом сзади. Вернулся за чемоданом. Бритва снаружи. Дернул за ручку. Сломал ручку кружки. "Чертов автобус" (президент "Чейз М.").
Суббота, двадцать третье августа 1975 года