Пока они ели, я стянула бутылку с остатками кларета и в течение вечера дососала в кладовой, поэтому ко времени, когда гости разъехались и мы прибрались в кухне, я находилась в состоянии приятного возбуждения. На меня напала охота выпить чего-нибудь настоящего, и я решила отправиться в деревню и обследовать один из местных кабаков. Когда Гектор с К. Сусалом ушли, а хозяева отправились на боковую, я потихоньку выскользнула из дома.
Кратчайший путь до Соплинга лежал через поля, но я боялась сбиться с дороги в темноте и из предосторожности пошла длинным путем, по проселку и большаку. К счастью для меня, в небе стоял полумесяц и облаков было мало, иначе я не видела бы собственных ног. Протопав по большаку около мили, я разглядела впереди окраинные дома Соплинга, черные силуэты на фоне ночного неба. Деревня казалась вымершей, из-за позднего часа, ясное дело. Я направилась прямо в таверну "Гашет", один из первых домов по левую руку. Дверь на веранду была закрыта, но изнутри доносился приглушенный смех. На пороге я заколебалась. Я уже давно не заходила в подобные заведения и по-прежнему оставалась чужой в здешних краях. Вдобавок мне вдруг пришло в голову, что миссус не одобрила бы мой поход в пивную, совершенно не одобрила бы.
Но о чем это я? Какого черта я все время боюсь не угодить ей. Я встряхнулась: ох, бога ради, возьми себя в руки. Распахнув дверь, я переступила порог и оказалась на длинной веранде, предназначенной для торговли навынос. Окошко в стене было затворено, но из-за него раздался очередной взрыв смеха. Я постучала, и смех тотчас прекратился. Последовало короткое молчание, потом послышался возбужденный шепот и шум отодвигаемых стульев. Потом снова шепот, какой-то непонятный шорох - и тишина. А еще через несколько секунд окошко открылось, и оттуда выглянула темноволосая женщина с мышиным личиком - вероятно Дженет Мюррей, владелица заведения, миссус как-то упоминала о ней при мне.
- Да? - говорит она. - Чем могу служить?
На первый взгляд казалось, что она там одна, но ряд признаков красноречиво свидетельствовал об обратном. В маленьком зале позади нее горели несколько свечей, и вокруг стола стояли несколько отодвинутых табуретов, явно только что покинутых некими особами. В воздухе висел табачный дым. На столе, испещренном мокрыми кругами от разновеликих пивных кружек, валялись рассыпанные стопки игральных карт. Но нигде не было видно ни души.
Дженет вглядывалась в темноту за мной.
- Что вам угодно? - Она говорила в нос.
- Кружку пива. Знаю, уже поздно, но я выпью здесь, на веранде. - И я положила монетку на подокошничек.
Женщина взяла ее, внимательно рассмотрела и сунула в карман, после чего принесла мне кружку пива. Она пронаблюдала, как я отхлебываю первый глоток, а потом подалась вперед и негромко сказала:
- Вы уж не обессудьте, но у меня там пара-тройка друзей. - Она ткнула большим пальцем в угол комнаты, отгороженный занавеской. - Мы празднуем одну добрую новость. Все за мой счет, знамо дело! Никто ни монетки из кармана не выложил. Вы не против, ежели они продолжат? - И она махнула ладонью в сторону пустого стола.
- Да заради бога, - говорю.
Дженет выпрямилась и тихо свистнула. Незримая рука отодвинула занавеску, и из-за нее гуськом вышли несколько нечестивцев с кружками и стаканами в руках, среди них Сэмми Сумма. Похоже, они были рады покинуть тесное укрытие, все с наслаждением встряхивались и потягивались, появляясь из-за занавески. Один за другим они занимали свои места, мельком взглядывая на меня и приветственно кивая. Сэмми Сумма сел в углу стола и принялся считать точки на доминошных костяшках. Последним вышел Бисквит Кротки. При виде меня он с отвращением фыркнул: девица в пивном кабаке, вы только посмотрите на ее огромные титьки, стыд и позор - и все такое прочее. Ханжа! И он нарочно сел спиной ко мне. Задымили трубки, карточная игра возобновилась.
- Ага, - говорит Дженет. - Они не платили за выпивку, ни полпенни, но со стороны-то, небось, можно подумать иное, а?
Я прекрасно понимала, к чему она клонит. Было уже заполночь, самое начало субботы, а значит продавать спиртное нельзя. Но мне до всего этого было дела, как до свинячьего хрена.
- А вы, голубушка? - спрашивает она. - Куда вы держите путь нынче ночью?
- Да никуда, - говорю. - Я просто работаю тут поблизости и вышла промочить горло.
- Ах вот как. - Дженет с интересом оглядела меня с головы до ног. - И где ж вы работаете? Что-то я вас допреж не примечала.
- В "Замке Хайверс". Служанкой на все руки.
Мама родная, она так на меня уставилась, будто я сообщила, что истопничаю у самого дьявола.
- В "Замке Хайверс"? - говорит. - Ага, ясно. Пришли на замену.
- На что?
- На замену. Вы ведь заступили на место девушки, работавшей там до вас?
Я отдала Дженет пустую кружку и еще одну монетку. Пиво не шло ни в какое сравнение с крепким пойлом, что мы обычно пили в Глазго, но было вполне сносным. Она налила мне еще и теперь разглядывала меня с таким любопытством, будто видела перед собой редчайший образчик человеческой породы. На стене висела табличка с надписью "имеются свободные номера", а прямо под ней другая - "мест нет". Я не могла уразуметь, есть здесь все-таки свободные номера или нет.
- Мораг - прежняя тамошняя служанка - частенько сюда захаживала, чуть не каженную ночь. Ох и смеялись мы с ней, животики надрывали. - Дженет взяла свою кружку и подняла, словно чокаясь со мной, а потом говорит: - Я не то чтоб охотница до сплетен, но нельзя ль полюбопытничать, как миссус Рейд обращается с вами?
- Хорошо обращается.
- Она не запирает вас в чулане и не морит голодом по целым дням?
- Нет.
На лице Дженет отразилось сомнение.
- И жалованье вам исправно плотят?
На самом деле я еще не получила всех причитавшихся мне денег. Миссус время от времени выдавала мне мелкие суммы, но полный заработок пока не выплатила. Однако это никого, кроме меня, не касалось, а потому я ответила:
- Да, исправно.
- Ну, вам повезло, - говорит Дженет. - Джеймс Рейд, он ведь за пенни удавится. Чтоб одна девчушка тянула всю работу по хозяйству - слыханое ли дело? Служанка на все руки, подумать только! В таком-то огроменном домине? Это ж ни в какие ворота. По-хорошему там надо бы держать домоправительницу и двух служанок самое малое да еще горничную для вашей госпожи. Но нет! Он на такое не пойдет, слишком скареден. Знаете, что я вам скажу?
- Нет, - говорю, - не знаю.
Дженет поплотнее закуталась в шаль.
- А вот что. Вашему Джеймсу Рейду жалко денег на прислугу, а ведь под кроватью у него стоят девять ночных горшков, доверху наполненные чистые золотом.
Я вытаращилась на нее и сказала, что под кроватью у хозяина всего один горшок, который я выношу каждый день, и что она может быть уверена, никаким золотом там и не пахнет.
Дженет округлила глаза.
- Девять горшков, - убежденно повторила она. - До самого верху. Как вам пиво?
- Пивом я вполне довольна, - говорю. - Но вот от мураша не в восторге.
Поименованное существо тонуло в моей кружке, медленно опускалось ко дну, отчаянно дрыгая крохотными ручками и ножками. Дженет посмотрела на него и говорит.
- Верно он был в кружке. Не в пиве.
Уж как мне полегчало, слов нет. Я выплеснула остатки пива и отдала пустую кружку.
- Спасибо, - говорю. - Мне пора идти.
Она вдруг посмотрела на меня жалостно-прежалостно.
- Ах, ты ж еще совсем ребенок. Просто подумать страшно, что тебе придется воротиться в этот ужасный дом. Знаешь, там ведь служанки помирали.
Вообще-то я не намеревалась выслушивать всякие сплетни, однако последние слова заставили меня остановиться.
- Служанки? - спрашиваю. - Как вас понимать? Сколько служанок?
- Ну, подтвержденная смерть всего одна. Но многие сгинули без вести.
Я молча смотрела на нее.
- Ага, - говорит она. - Сегодня они здесь, а назавтра - глядь, их и след простыл.
Я рассмеялась.
- Да просто они решали, что тяжелая работа не по ним, и сбегали ночью. Разве нет?
Дженет взглянула на Сэмми Сумму, словно собираясь проконсультироваться с ним по данному вопросу, но он облизывал доминошную костяшку и не производил впечатления человека, сведущего хоть в одном предмете. Остальные мужчины (включая Бисквита Кротки) пили, курили, играли в карты и к бабьей болтовне не имели ни малейшего интереса. Дженет снова повернулась ко мне.
- А что миссус Рейд говорит про Нору, помершую служанку?
- Да ничего не говорит, - вполне честно ответила я (правда, не взяв в расчет многословные пассажи, написанные госпожой про Нору в "Наблюдениях").
Дженет выразительно округлила глаза и значительно покивала, словно получив бесспорное подтверждение каким-то своим соображениям.
- Она не хочет про нее говорить, верно? Нора была пьяная и упала на рельсы прямо перед поездом, таково полицейское заключение. Только знаешь, что я тебе скажу?
- Не знаю.
- Могу побиться об заклад, что Нора не упала на рельсы.
Я недоуменно уставилась на нее.
- Вы это о чем?
Дженет сложила руки на груди и поджала губы.
- Вот спроси у своей миссус Рейд, как померла Нора. И увидишь, что она тебе ответит.
- Ну и спрошу.
Тогда я оставила речи Дженет без внимания. Я была навеселе и сочла хозяйку гостиницы обычной кумушкой, с ее девятью горшками золота, всякой чушью про Нору с миссус да попытками вытянуть из меня какие-нибудь сведения. Потому я и держала пасть захлопнутой. На самом деле мне уже хотелось спать, и я пожелала доброй ночи и удалилась восвояси.