Из чего я заключила, что супружеские сношения место имели и что у нее хватило глупости доложить об этом папаше. В общем, моя миссус и опомниться не успела, как уже катила обратно на север, все еще слыша в ушах отцовские возмущенные крики, и ее бедные крохотные титьки тряслись и прыгали всю дорогу до самого "Замка Хайверс" - последнего миссус не говорила, это я от себя добавила.
- Вот почему мне так и не представилась возможность помочь беспризорным деткам, - закончила миссус.
- Господи, - вздохнула я. - Жалость-то какая.
Я всем сердцем ей сочувствовала. Правда в глубине души я думала, что малолетних попрошаек полно повсюду, не только в Лондоне, и она могла бы помогать беспризорникам в Глазго или даже маленьким бродяжкам, проходящим через Соплинг, но я не хотела портить момент душевной близости, когда она делилась со мной своими секретами и все такое. Ей-богу, я могла бы всю ночь просидеть там, держа миссус за руку, до того было здорово, что мы с ней как мать и дочь или самые лучшие подруги, а не как хозяйка и служанка. Теперь, когда между нами установились такие дружеские отношения, я вдруг вспомнила про обгорелый конторский журнал, который видела в свой первый день здесь.
- Мэм, - говорю, - а кто такая Мораг?
Миссус дернулась, будто я влепила ей пощечину. И резко отняла руку.
- Что? - переспрашивает, с ужасно подозрительным видом. - Ты с кем разговаривала?
- Ни с кем, мэм.
- Но где ты слышала это имя? Нора? Где?
- Нет, мэм, я сказала "Мораг". Не Нора.
- О…
В тот момент я не обратила внимания на ошибку миссус и осознала ее значение лишь впоследствии. Казалось, она вздохнула с облегчением, но в следующий миг опять уставилась на меня с подозрительным прищуром.
- В таком случае, где ты слышала имя Мораг?
- Не знаю, - ответила я, жалея что вообще о нем вспомнила. - Кажется… оно было где-то написано.
Миссус порывисто встала, сжав кулаки.
- Где именно?
- На… на листке бумаги, мэм.
- Ну и где же? - осведомилась она и вскинула глаза вверх, словно ожидая увидеть упомянутый листок на потолке. - Где этот листок бумаги?
- Не знаю, мэм… я… он валялся в моей комнате… я… я его выбросила.
- Что там было написано?
- Только… одно только имя, мэм. Мораг. Больше ничего. Честное слово.
Миссус высоко подняла лампу и принялась озираться вокруг, хмурясь и раздраженно хмыкая.
- Кажется ты говорила, что подмела пол, - недовольно обронила она, но когда я вскочила со стула, собираясь схватиться за швабру, она быстро сказала: - Ладно, утром подметешь. Но смотри-ка, камин почти погас.
- Сейчас разожгу, мэм.
- Только не возись долго.
Ко времени, когда огонь разгорелся, миссус опять сидела за столом, изучая мой дневник. Я подошла, остановилась чуть поодаль и сделала легкий реверанс. Она кивнула, не глядя на меня. Из лучших подруг мы опять превратились в госпожу и служанку.
- Сядь, Бесси, - велела она. - Нам нужно поработать. Думаю, нам следует каждый вечер после ужина уделять время развитию твоих способностей.
Потом миссус взяла перо и обмакнула в чернила. Перо тихо звякнуло о донышко чернильницы, и я поняла что ровно такой звук я слышала сегодня днем. А потом она начала учить меня пунктуации.
По чистой правде говоря, мне было чохом начхать на точки, запятые и все прочее. По мне так моя страница выглядела чудесно, а вот страница миссус, со всеми точечками да крапинками, казалась усыпанной козьими какашками. Но как любил говаривать мой мистер Леви, выбор, выбор, вся жизнь сплошной выбор. Я подумала, ну что лучше - мерзнуть в своей комнате, где нет камина и сквозит из окна, или греть здесь титьки у огня и смотреть на хорошенькую Арабеллу, которая читает тебе лекцию про запятые да прописные буквы и возможно время от времени берет тебя за руку и делится с тобой секретами?
Я много усвоила из урока пунктуации.
5
Хозяин возвращается
Среда
Вчера легла спать вдавив пальцы в щеки чтобы сделать на них такие же прелестные ямочки как у миссус но увы щеки остались в точности прежними и теперь у меня болит палец отлежанный за ночь. Сегодня у нас кончился чай. миссус любит побаловаться чайком и потому я пошла купить заварки. по пути в Соплинг начался дождь, какая досада. я с улыбкой озиралась вокруг но не увидала никого из деревенских жителей, все прятались по домам из-за сильного дождя. Я была разочарована. Хозяин лавки по имени Хендерсон, для меня мистер Хендерсон, он попытался недовесить пол-унции чаю но когда я сделала замечание он притворился будто случайно ошибся и недобро посмотрел на меня. Я спросила нравится ли ему работать в лавке, но Хендерсон сказал что он не работник а владелец лавки а это большая разница, тогда я сказала что раньше работала у мистера Леви из Глазго, очень успешного предпринимателя, который владел несколькими меховыми лавками, он был страшно богатый, прям деньги из ушей сыпались и при этом милейший человек нисколько не испорченный успехом, но конечно он никогда не стоял за прилавком а нанимал для такого дела работников. Хендерсон просто смотрел на меня. Потом сказал что-то про болото. Я не стала отвечать просто посмотрела на него. Думаю он не питает пристрастия к ирландским девушкам. Миссус рассказывала здесь едва не вышла большая драка несколько лет назад когда местные стали задирать ирландских парней возвращавшихся с жатвы, в конечном счете никто не пострадал но ирландцев здесь не любят. На обратном пути дождь прекратился. Из одного домика выскочил кудрявый верзила в подвязанных веревкой штанах с короткой черной трубкой в зубах. У него было большое серое лицо и он постоянно все считал на пальцах. Что ни назовешь он все считает, кур, дымовые трубы, оконные стекла, ступеньки, белье на веревке, ноги у лошади, спицы в колесе, столбы изгороди, полоски намоем фартуке, причем с чрезвычайно серьезным видом, словно занимается самым важным делом в мире. Я несколько раз спрашивала, что ты делаешь? Но малый не обращал на меня внимания и все продолжал считать, не иначе он сумасшедший. Когда я вернулась домой миссус сказала, что наверно то был Сэмми Сумма который повредился умом еще в детстве. поначалу он меня напугал но миссус сказала что он мухи не обидит и я успокоилась. его прозвали Сэмми Сумма потому что он все считает. Миссус сказала что самое горячее время у него лето когда комаров не счесть. Я так и покатилась со смеху. Я сказала миссус что пожалуй приму ее предложение насчет участка огорода, буду выращивать там разное, я еще не решила что именно. думаю хорошо бы цветы ну там розы или душистый горошек а потом я бы подарила миссус букет но она посоветовала лучше посадить кабачки и бобы. Я была готова тут же бежать бросать семена в землю но она сказала что почву нужно подготовить, в деревне ничего не дается легко и просто. В любом случае я взялась за дело когда выдался свободный час и выковыряла из земли целую кучу камней а потом почистила обувку миссус и свою тоже и сделала еще несколько дел по хозяйству ничего необычного или удивительного. Я дочитала "Холодный дом" мне понравилось и миссус дала мне другую книжку, про мальчика по имени Пип. Сегодня я почитала ей вслух сперва библию потом рассказ из старого Ежемесячника под названием "Тьма и свет" про двух французских крестьян. Весь вечер миссус была добра и ласкова, я спела песенку и ей понравилось еще она сказала что я стала очень хорошо писать в своем дневнике и мне было страшно приятно.
На самом деле в иные дни миссус была переменчива как ветер. Я поняла это через несколько недель. Сейчас она просто золото, о лучшей госпоже вы и мечтать не могли, а уже в следующую минуту она впадает в ярость и орет на вас. Потом, едва вы привыкаете к ее тиранскому поведению, она вдруг снова меняется и становится отчужденной. Она разговаривает с вами безучастным голосом и заставляет делать совершенно ненужные дела, ну например просит вырезать косточки из яблока, но так к нему и не притрагивается или велит принести воды, а потом берет и просто выливает ее на землю. Если вы спрашиваете, чем вы провинились и почему она серчает, миссус очень ласково улыбается и говорит, что вовсе не серчает. И она все время пристально, очень пристально наблюдает за вами, а затем торопливо уходит в свою комнату и оттуда долго не доносится ни ползвука. Примерно через час она снова спускается вниз с заметно повеселевшим видом, я всегда думала что она ложится там соснуть часок.
Я изо всех сих старалась угодить миссус. В первый месяц она еще дважды просила меня сесть на стул и закрыть глаза, а потом начиналась странная игра в "сесть-встать, сесть-встать", разрази меня гром если я понимала какой в ней смысл, но я играла в нее сколько могла. Во втором случае я встала и села десять раз, но больше не захотела. А в третьем дошла до двадцати шести, но на двадцать седьмом моя душа заартачилась как норовистая лошадка, и я сесть-то села, а вот вставать отказалась. Однако миссус все равно оба раза осталась мной довольна, поощрительно сказала: "Молодец, Бесси, хорошая девочка", а потом велела возвращаться к работе.