"Красные дудки и барабаны" - кассеты с сапатисткими песнями, историями, интервью и хроникой "для неграмотных и всех остальных" расходятся на разных языках по континенту тиражами, которых никто не считает. От магнитофона к магнитофону. На движущихся баррикадах в Генуе-2001 играла переделанная оттуда техно-версия "заупокойной" в тот самый день, когда в стычке с карабинерами погиб антиглобалист Карло Джулиани. Недавно одна из мексиканских мебельных фирм использовала в своей телерекламе портрет Маркоса. Субкоманданте никак не стал это комментировать, пошутив, что снимался не он, а другой парень в маске и с трубкой.
С первых же недель герильи благодаря Интернету росла ни сколько политическая, сколько литературная слава "тато". Свои познания в местных мифах, свои дневники, свои сны он превратил в оружие, завоевывающие души. Подтверждая "мерцающую идентичность" говорящей маски, субкоманданте легко расщепляет "я" на целую галерею портретов и жонглирует этими условными "эго". В его рассказах непостижимый и нуждающийся в оружии народ говорит о ночном сотворении мира языком "старца Антонио", а неистовый пафос и пророческий дар преписан другому соратнику - жучку Дурито в плетеных сапатистских сандалиях на всех руках и ногах, насекомому повстанцу, меняющему внешность и пускающему в ход колдовство там, где буксует революционная теория. Шум спускающихся с гор ручьев это шум индейской крови, сливающейся в общий поток священной войны. Партизанские дети воплощают непосредственность и беззащитность. Без размышлений гибнущие индианки символизируют женственность и жертвенность. Крот самый смелый зверь, потому что не видит, кому вцепился в морду, а боги творят одних людей из клубней, а других из золота, обрекая их на гражданскую войну. Маркос отражается своим неизвестным лицом во всех, кого встречает, как в зеркалах, и фиксирует эти копии на бумаге.
Первый сборник субкоманданте по-английски издан в 1998-ом фондом Джона Леннона. В этом самом фонде, оказывается, осталось полно людей, помнящих начало 1970-ых и дружбу "очкастого пацифиста" с "Черными пантерами", ИРА, "йиппи" и прочими партизанами городов, балансирующими между театром и террором. "Если бы Джон был жив, мы искали бы его сейчас в Чиапосе у Дурито" - заявил бородатый и бисерный битломан из Леннон-фонда на презентации книги. Ему, конечно, видней.
Примерно тогда же я начал мысленно собирать русскую версию сборника, где политические сказки уравновешивались бы фэнтази-аналитикой. Затевал гешефты с переводчиками, издателями. Большинство переводчиков не могли ухватить настроение и у них выходил пугающий подстрочный бред. Большинство издателей, наведя справки, шарахались от проекта, говоря: "он же мексиканский Басаев!". Наверное, и тем и другим я что-то неправильно объяснял. Порой мерещилось, что процесс подмораживает новогодний демон, дядька в лампочках, стоящий на лестнице в моей памяти и очень недовольный. Или просто всё происходит не когда нам надо, а когда пора. От нас требуется только готовность. В ожидании я даже сделал из портрета субкоманданте афишу для московской группы, игравшей старый добрый сёрф. Кроме приглашения на концерт и маски на фоне ступенчатых пирамид там было написано: "А в это время партизаны джунглей продолжают свою войну…".
Всё, что я тут сочиняю вы можете попробовать проверить по основным сапатистским базам в сети:
www.ezln.org
www.inmotionmagazine.com/chiapas.html
www.eco.utexas.edu/faculty/Cleaver/zapsincyber.html
home.san.rr.com/revolution/marcos.htm
В Мексике "сапатизм" стал национальной идеей, прущей "снизу вверх". Для всего остального мира это пароль, означающий, что восстание возможно даже в самых безнадежных условиях. Несмотря на постоянные стычки с армией и полицией движение в Чиапас сегодня скорее победитель, чем побежденный.
Отнюдь не имиджем единым, и не только партизанской хитростью Маркос сотоварищи добился всего этого. В сапатистском штабе хорошо понимали, что пот экономит кровь, а десять метров окопа лучше одного метра могилы. Они неплохо воевали, штудируя учебники для "америкэн рэнджерс в складчатой местности", китайские трактаты по стратегии и формулы расчета среднего темпа наступления врага.
Проводили рейды по армейским тылам. Изматывали громоздкого противника, выступая малыми группами сразу в сотне мест. Вели ложные радиопереговоры на доступных частотах. Проводили отвлекающие маневры. Ставили ночные засады в местах брода. Просачивались из окружения, зарывая оружие и меняя внешность "под беженцев". Перекапывали дороги. Подрывали технику.
В пиковые моменты контингент правительственных войск насчитывал 70 тысяч солдат и это все равно не дало решительного перевеса. Сжигали целые деревни, заподозренные в "сапатизме" - население убегало в сельву, к Маркосу, унося с собой свою ненависть. По всему штату арестовывались старейшины, "тайные сапатисты". Это давало строго обратные результаты. По всей Мексике, а потом и вокруг неё, возникло безоружное движение "симпатизантов", от католических священников до партийных марксистов, которые одевали маски в знак солидарности с Чиапасом, собирали для партизан медикаменты, проводили в их поддержку акции, переводили Маркоса на все языки, покрывали стены городов рисунками и постерами, принимали у себя раненых и переправляли в район новых добровольцев.
Сапатистов пытались нейтрализовать их любимым оружием. Против Маркоса началась большая информационная война. Ему шьют "коммунизм", обвиняя в тайных связях с агентами Кастро, а в последнее время, с "красными президентами" Венесуэлы - Чавесом и Боливии - Моралесом. Шьют так же шаманизм-магию, типа за всем этим прячется индейский экстаз, грибы, спорынья, некрофильские культы и жертвоприношения. Действительно, космический календарь майя обрывается в очень конкретный день - 23 декабря 2012-ого. Ведуны-знахари очень рекомендуют к этой дате всем, в ком течет индейская кровь, собраться с мозгами и силами и предстать перед богами в наиболее чистом и достойном виде. Достаточное основание для того, чтобы отказаться от любых компромиссов. Насколько важны для Маркоса местные верования или коммунистические мечты никто не знает. Основные цвета его символов - красный (кровь) и черный (земля). Одним из первых нововведений в партизанском районе был запрет на убийство тотемных животных и вырубку священных рощ. На все обвинения субкоманданте отвечает двусмысленными байками и предлагает слушать не его, а своё сердце. Информационная война против сапатизма вывернулась наизнанку, максимально сгустив образ "тато", и добавив к его поклонникам сомневавшихся левых и колебавшихся фэнов этнорелигиозной экзотики.
В новом веке Маркос разговорился о себе, и версию, будто под маской скрывается целая компания похожих друг на друга братьев-знахарей, которым запрещено открывать чужакам лица, уже никто не воспринимает всерьез. Субкоманданте - метис, учился в университете Мехико на философском, увлекался Сартром, вообще экзистенциальной школой, потом подпал под обаяние Маркса, хотел ехать в соседнюю Гватемалу, где бушевала революция или в Никарагуа, где победили тогда партизаны-сандинисты, но вместо этого ушел в чиапасские горы. Индейцы повлияли на него сильнее, чем он на них. За десять лет жизни в сельве все активисты студенческого кружка либо сбежали назад в "большую жизнь", либо погибли. Одним из похороненных в лесу и был настоящий Маркос, у которого занял имя тот Маркос, о котором я пишу. Имя или всю остальную жизнь тоже? И чью биографию я тогда здесь рассказываю: живого или мертвого партизана? Связное повествование вновь начинает двоиться, а идентичность маски опять мерцает на радость всем любителям неопределенности.
Лично меня не занимают поиски пресловутой "правды". По-моему гораздо важнее, как отзываются в нас сапатистские сюжеты и образы. Однажды у меня возникла возможность проверить это на практике. Как-то одновременно, почти уже отчаявшись, я нашел издателя и переводчика. Удивительный человек Олег Ясинский из Киева много лет живёт в Чили и вынашивает, оказывается, параллельные моим планы, переписываясь с сапатистами. Некоммерческий издатель Сергей Кудрявцев и его "Гилея" дали отмашку на трехтысячный тираж. "Другая революция" - назвал сборник Кудрявцев. "Да та же самая!" - ехидничали критики, имея в виду угловатый конструктивистский шрифт заголовков. Об этой книге не писал рецензий только ленивый. Через несколько лет, кстати, Маркос назовет сапатистскую тактику во время президентской компании в Мексике – "Другая компания".
Мужик-гирлянда, мой личный трикстер из той сапатистской ночи всё ещё стоит на лестнице в моей памяти, смотрит на меня и чего-то ждёт.
Глава шестая:
Конторский виноград
Середина девяностых. Я ехал к этому ларьку через всю Москву, на днях увидев случайно буквы "ОГНЕОПАСНО" на бутылочной этикетке. Возможно, оно есть и ближе, но я не знаю, где. Для растворения красок и лаков какая-то.
– Вот написано "ОГНЕОПАСНО", вы уверены, что загорится? – переспрашиваю я продающего.
– Да нет, не опасно, если огонь прям туда не совать, ничего не вспыхнет – успокаивает он, с усами и в клетчатой немодной рубашке. Возможно, пострадавший от реформ инженер.
– А если поджечь, хорошо оно будет гореть, не обман? – придирчиво встряхиваю я бутылку в руках.
Продающий внимательно смотрит на меня. Камуфляжная куртка, мегафон за спиной, длинные волосы, солдатские сапоги и позолоченный значок Мао, хотя вряд ли он узнает председателя в профиль.
– Вспыхнет отлично! – развеселилась торговля – пламя будет, не собьешь, только зажигать нужно не с руки, а от факела!
– Спасибо, очень хорошо – я даю ему деньги и улыбаюсь, будто мы в одном заговоре.