14. НЕПОНЯТНОЕ
Три недели работал Ваня у Спирьки, зарабатывал по рублю в день, а то и больше. На пищу ему хватало. Но работать приходилось много, к вечеру Ваня очень уставал, а еще нужно было и ящик относить и утром приходить к Спирьке за ящиком. К счастью, Спирька жил недалеко от товарной станции, следовательно, и от той соломы, где Впня ночевал.
За это время Ваня ближе, чем с другими, сдружился с Юркой. Юрка был человек опытный и много понимал в жизни. Несмотря на то что он был круглый сирота, он спал не на улице, как другие, а нанимал угол у какой-то "тетки". Он очень одобрительно отнесся к намерению Вани идти в колонию им. Первого мая, но тут же и разочаровал его:
- Там хорошая колония, только тебя не примут.
- Почему не примут?
- Думаешь, так легко принимают? Тут в городе пацанов ой-ой-ой сколько хотят, а попробуй. Я тоже ходил.
- В колонию ходил?
- Ходил. Еще в прошлом году. Меня как пришпилит декохт, а ящика у меня не было. Я и пошел. А теперь мне наплевать на них. Еще и лучше, потому - у них все-таки строго: чуть что - "есть", "есть". И пацаны там есть знакомые, а только наплевать!
Юрка и действительно плюнул аристократическим своим способом:
- Проживу и без них.
- Значит, они не берут?
- Они не имеют права, а нужно в комиссию идти.
- В какую комиссию?
- Комонес называется.
- А где она?
- Комонес? А вот ту за углом сейчас. Только туда не пустят.
- В колонию?
- Нет, в комонес. Я ходил, так туда не пустили.
Все-таки Ваня улучил минутку и побежал в комонес. Это было, действительно, за углом. Окончился его изит очень быстро. Ваня успел проникнуть только в коридор, и уже через минуту он снова стоял на крыльце, а на него глядела из полуоткрытой двери лысая голова сторожа. Разговор между ними начался еще в коридоре и за самоле короткое время успел дойти до большого накала. Быстро обернувшись к двери, Ваня дернул плечом и крикнул со слезами:
- Не имеете права!
Сторож никакого мнек…по вопросу о праве не высказал, он выражался директивно:
- Иди, иди!
- Я хочу в колонию Первого мая!
- Мало ты чего хочешь! Здесь таких не берут.
- А каких?
- Правонарушителей берут, понимаешь?
- Каких нарушителей?
- Повыше тебя сортом. А не то, что всякий сброд: захочется ему в колонию, скажите, пожалуйста.
- А если мне жить негде?
- Это что: жить негде? Это пустяки. Это спон принимает.
- Спон? Какон спон?
- Так говорится: спон. И иди себе!
Сторож захлопнул дверь. Ваня задумался: "Спон!"
К месту работы Ваня возвращался расстроенный, Юрка еще издали увидел его и крикнул:
- А что я говорил?
Ваня присел на скамейку, взялся за щетки. Клиент уже поставил ногу, Юрка заканчивал щегольской командирский сапог и все-таки отозвался на события:
- Он думал, там ему сейчас: пожалуйте, товарищ Гальченко, садитесь.
Ваня ничего не сказал, а когда кончил работу, спросил:
- А он говорить, в спон какой-то идти?
- Кто говорит?
- Да там такой лысый: в спон.
- Стой, стой! Спон? О! Знаю! Это в наробразе, знаю спон. Только там… - Юрка завертел головой, и Ваня понял, что Юрка выразил предельное пренебюрежение к спону.
- Чего?
- Да там… ну… туда лучше не ходи. Буза!
Спирька к подобным разговорам относился с самым холодным презрением. Он принимал и отпускал клиентов, курил, посвистывал, скем-то перемаргивался, как будто никакого спона и не существовало.
- Спон этот здесь. - Юрка кивнул на входную дверь, возле которой они сидели. - Только они здесь не берут, а говорят: иди в приемник. Буза!
Ваня на следующий день отправился в спон. Он вошел в ту самую дверь, на которую показывал Юрка, поднялся по узкой и темной лестнице и попал в такой же темный коридор. Здесь было много дверей, они открывались и закрывались, какие-то люди входили и выходили, за фанерными створками дверей гудели голоса, стучали машинки. В коридоре на деревянных диванах сидели потертые, с нечищенными ботинками клиенты.и скучали. Ваня прошел весь коридор, прочитал все надписи и вернулся. У одного из сидящих спросил:
- Спон, понимаете…
- Ну?
- Какой это спон?
- Спон самый обыкновенный. Сюда иди.
Он показал пальцем на дверь. На двери Ваня прочитал:
Социально-правовая охрана несовершеннолетних
Прочитал еще раз. Ничего не понял. Обернулся.
- Это спон?
- Еще не верит, малыш. Прочитай первые буквы.
Ваня прочитал и обрадовался, теперь он все понял, действительно, это был спон. Ваня открыл дверь и вошел. В небольшой комнате сидели четыре женщины и один мужчина. Все они что-то писали. Ваня осмотрел всех и обратился к маленькой женщине с черными большими глазами.
- Здравствуйте.
Женщина посмотрела на Ваню, но продолжала держать перо в руке:
- Тебе чего, мальчик?
- Мне… спон.
- Ну да, спон, так что тебе нужно?
- Отправьте меня в колонию Первого мая.
Женщина заинтересовалась Ваней, положила ручку, ее глаза улыбнулись:
- Это ты сам придумал?
- Сам.
- Не может быть. Тебя кто-то научил.
- Никто не учил. Там, говорят, прилично.
Женщина с черными глазами переглянулась с другой женщиной, обе они улыбались, не открывая губ.
- Еще бы! Ты - беспризорный?
- Нет, еще не был.
- Так чего же ты пришел? Мы берем только беспризорных.
- Я не хочу быть беспризорным.
- Видно, ты очень неглупый мальчик.
Ваня повел головой к плечу:
- ДА чего ж я буду глупый?
- Это и видно. - Они опять поглядели друг на друга.
- Ну хорошо. Не мешай… - сказала одна из них.
- Я не мешаю.
- В колонию Первого мая мы не отправляем. Это комонес.
- Комонес?
- Да, комонес. Туда правонарушителей отправляют.
- Я был в комонесе. Так там выгоняют! Такой… лысый.
- У них есть кому выгонять, а у нас некому, так ты.и стоишь. Я тебе сказала: не мешай!
За столом в углу поднялся молодой мужчина и сказал недовольно:
- Мария Викентьевна, сами виноваты: зачем эти разговоры? Сами вступаете с ними в прения, а потом не выгонишь. Работать абсолютно невозможно.
Он вышел из-за стола, подошел к Ване, ласково, осторожно взял его за плечи, повернул лицом к двери:
- Иди!
В коридоре Ваня еще раз прочитал надпись:
Социально-правовая охрана несовершеннолетних
Потом прочитал первые буквы. Выходило, действительно, спон. Но теперь это уже было не так понятно, как четверть часа тому назад.
Через три недели произошла новая катастрофа. К чистильщикам подошел молодой человек с портфелем и потребовал документы. В катастрофе виноват был сам Спирька. Нужно было посадить Ваню в середине шеренги чистильщиков - в таком случае, как потом обьяснили опытные люди, Ваня успел бы смыться. Ваня же сидел крайним, и человек с портфелем прежде всего потребовал документы у него.
В ответ на это Ваня только похолодел. Человек с портфелем помолчал над ним и распорядился:
- Собирай свое добро.
Ваня беспомощно обратился к Спирьке, но Спирька вел себя самым странным образом: он любовался улицей, любовался всласть, его глаза смеялись от удовольствия.
- Бери ящик, чего ты оглядываешься?
- Так это не мой ящик.
- Не твой? А чей?
- Это его, Спирьки.
- Ага, Спирьки? Это ты - Спирька?
- Я! А какое мне дело?
Спирька очень честно и обиженно пожал плечом.
- Чей это ящик, ребята?
Сначала молчали, а Гармидер все-таки сказал:
- Ваньку нечего подводить. Спирькин ящик. И припас тоже его.
- Да идите вы к черту! Чего пристали, смотри! Я тебе продал ящик? Продал? Чего же ты молчишь?
- Когда ж это ты мне его продавал?
Юрка сказал примирительно:
- Засыпался, Спирька, нечего.
Человек с портфелем все понял, и судьба всей системы стала очевидной и для Спирьки. Человек с портфелем произнес после этого только одно слово:
- Идем!
Спирька выругался головокружительно, размахнулся и ударил Ваню по уху. Гармидер бросился на помощь, но Спирька успел ногой очень сильно ударить по своему ящику. Коробки с гуталином и деньги покатились по асфальту, а Спирька, заложив руки в карманы, спокойно отправился по улице. Человек с портфелем глазами искал подкрепления, но оно пришло не скоро. Юрка шепнул растерявшемуся Ване:
- Дергай!
И Ваня "дернул". Через десять минут на глухой, заросшей вербами улице он остановился. Ему казалось, что за ним погоня. Он присмотрелся к уличной дали: там никого не было, а поближе только белая собака перебегала улицу. Собака посмотрела в сторону Вани несколько подозрительно, но, когда Ваня тронулся с места, она поджала хвост и побежала скорее. Денег у Вани было двадцать две копейки, сегодняшняя выручка вся осталась в ящике.