Лихие ездоки полюбовались на свою работу и уехали с веселыми гудками, а мы вечером из усеянного звездами Севастополя, в теплый и ароматный вечер, с тоскою и сожалением уехали в Москву.
Сентябрь 1929 г.
Комментарии. В. И. Лосев
Путешествие по Крыму
Впервые - Красная газета (вечерний выпуск). 1925. 27 июля; 3, 10, 22, 24, 31 августа. С подписью: "М. Булгаков".
Печатается по тексту "Красной газеты".
Очерк "Путешествие по Крыму" имеет интересную и содержательную предысторию, связанную прежде всего с именем Максимилиана Волошина.
Выдающийся поэт, писатель и художник, обладатель многих других талантов, Максимилиан Волошин был наделен и удивительной способностью определять по одному-двум произведениям новых даровитых писателей и поэтов. Его оценки, как правило, были безошибочны. В Булгакове же он сразу увидел талант исключительный, своеобразный и мощный, талант природно русский, мыслительный.
Оценивал Волошин "начинающего писателя" по двум произведениям: "Белой гвардии" и "Роковым яйцам". Несмотря на свое "отшельничество", ему удалось познакомиться с текстом "Белой гвардии" в рукописном виде. Вот как это было.
Летом 1924 г. П. Н. Зайцев, секретарь и зав. редакцией издательства "Недра", ознакомившись с рукописью "Белой гвардии", решил "перекупить" понравившуюся ему вещь у издательства "Россия" (редактор И. Г. Лежнев). Но для этого требовалось, разумеется, согласие редколлегии издательства "Недра" и его редактора Н. С. Ангарского-Клестова. Из членов редколлегии "Недр" первым прочитал рукопись романа В. В. Вересаев. Роман ему понравился, но печатать его в "Недрах" не рекомендовал по причинам сугубо идеологическим (слишком привлекательно, по его мнению, были изображены герои-белогвардейцы).
Такое заключение опытнейшего писателя хотя и расстроило ходатая и автора, но не остановило их: они решили действовать через Ангарского. П. Н. Зайцев отправился в Крым, еще раз посоветовался там с Вересаевым (тот отдыхал в Гаспре) и, получив от него повторно отрицательный отзыв, обратился к Ангарскому. Как вспоминает П. Н. Зайцев, разговор с Ангарским о романе Булгакова состоялся у него по дороге в Коктебель к Волошину (см.: Воспоминания о Михаиле Булгакове. С. 498-500). Несмотря на колебания (роман Ангарскому очень понравился), опытный редактор-коммунист присоединился к мнению Вересаева.
Из последующей переписки Волошина с Ангарским и Вересаевым выяснилось, что хозяин "Дома поэта" принимал участие в "уговаривании" редактора напечатать роман Булгакова в "Недрах", но безуспешно.
Через некоторое время Волошин прочитал опубликованную в журнале "Россия" первую часть романа, а также повесть "Роковые яйца", которую ему прислал Ангарский, и 25 марта написал редактору "Недр" письмо, ставшее для Булгакова знаменательным. В нем говорилось: "Спасибо за VI книгу "Недр" и за Ваши издания. Я их получил уже больше месяца назад, но как раз в тот момент выезжал в Харьков... "Недра" прочел еще в вагоне. Рассказ М. Булгакова очень талантлив и запоминается во всех деталях сразу. Но я очень пожалел, что Вы все-таки не решились напечатать "Белую гвардию", особенно после того, как прочел отрывок из нее в "России". В печати видишь вещи яснее, чем в рукописи... Но во вторичном чтении эта вещь представилась мне очень крупной и оригинальной, как дебют начинающего писателя ее можно сравнить только с дебютами Достоевского и Толстого. И по литературному значению удельный [ее] вес, разумеется, превосходит "Роковые яйца".
Очень досадно, что она не пойдет в "Недрах" целиком, тем более что Лежнев ограничится, кажется, лишь фрагментом...
Мне бы очень хотелось познакомиться лично с М. Булгаковым, так как Вы его наверно знаете, - то передайте ему мой глубокий восторг перед его талантом и попросите его от моего имени приехать ко мне на лето в Коктебель".
Ангарский показал письмо Булгакову, и тот переписал почти весь текст себе в альбом. Конечно, восторженный отзыв известнейшего литератора очень обрадовал Булгакова, и он тут же выразил согласие поехать в Коктебель. Ангарский немедленно известил Волошина: "Булгаков к Вам с радостью приедет". Спустя несколько дней (10 мая 1925 г.) уже сам Булгаков писал в Коктебель: "Многоуважаемый Максимилиан Александрович, Н. С. Ангарский передал мне Ваше приглашение в Коктебель. Крайне признателен Вам. Не откажите черкнуть мне, могу ли я с женой у Вас на даче получить отдельную комнату в июле - августе? Очень приятно было бы навестить Вас".
28 мая Волошин ответил Булгакову приветливым письмом: "Дорогой Михаил Афанасьевич, буду очень рад видеть Вас в Коктебеле, когда бы Вы ни приехали. Комната отдельная будет. Очень прошу Вас привезти с собою все вами написанное (напечатанное и ненапечатанное)... Прошу передать привет Вашей жене и жду Вас обоих..."
Обращает на себя внимание просьба Волошина привезти все написанное Булгаковым, в том числе и неопубликованное. Ему уже было известно, что цензура стала уделять пристальное внимание произведениям Булгакова. Характерным в этом смысле является и письмо В. В. Вересаева поэту от 8 апреля 1925 г., в котором он писал: "Очень мне было приятно прочесть Ваш отзыв о М. Булгакове. "Белая гвардия", по-моему, вещь довольно рядовая, но юмористические его вещи - перлы, обещающие из него художника первого ранга. Но цензура режет его беспощадно. Недавно зарезала чудесную вещь "Собачье сердце", и он совсем падает духом. Да и живет почти нищенски... Ангарский мне передал, что Ваше к нему письмо Булгаков взял к себе и списал его".
12 июня Булгаковы приехали в Коктебель, где находились почти месяц. В числе многочисленных волошинских гостей были Леоновы, Габричевские, Э. Ф. Голербах, пианистка М. А. Пазухина, поэт Г. А. Шенгели и многие другие. О том, что происходило в этот месяц в Коктебеле, можно судить по воспоминаниям Л. Е. Белозерской, И. А. Габричевской, Н. Л. Манухиной (жены Г. Шенгели) и письмам М. А. Пазухиной. Все они свидетельствовали о внешней стороне жизни в Коктебеле и развлечениях. Читая эти воспоминания, можно подумать, что Булгаков весь месяц исключительно отдыхал, путешествовал, ловил бабочек, собирал камушки, заигрывал с поварихой, подтрунивал над Леоновым и устраивал самодеятельный театр. Правда, только один раз проскользнуло в письме М. А. Пазухиной (18 июня): "...один писатель читал свою прекрасную вещь про собаку". Можно, конечно, догадаться, что читал "прекрасную вещь" Булгаков и что было это "Собачье сердце"...
Между тем при прощании Волошин подарил Булгакову свой сборник "Иверия" и неизбежную свою акварель с многозначительнейшими по содержанию дарственными надписями; на сборнике: "Дорогой Михаил Афанасьевич, доведите до конца трилогию "Белой гвардии"...", на акварели: "Дорогому Михаилу Афанасьевичу, первому, кто запечатлел душу русской усобицы, с глубокой любовью..."