- Капитан Блэк не говорил, когда вернется?
- Нет, не говорил. Верно, к ленчу придет.
Чайкин не знал, что такое "ленч", но сообразил, что, верно, какая-нибудь еда, и спросил:
- А когда ленч?
- В час, ровно в час, масса. А обед в семь часов, и ваш прибор будет рядом с прибором вашего друга, капитана Блэка.
Негр пошел вниз, а Чайкин в свою комнату. Он было принялся за газету, но ему не читалось и не сиделось на месте. Ему хотелось поскорей увидать Блэка и сообщить радостную весть о получении телеграммы. Верно, это та самая, которую он ждет и из-за которой решил покончить с собой.
И Чайкин надел шляпу и вышел на улицу. Палило отчаянно, но Чайкин самоотверженно стоял под палящими лучами солнца на тротуаре, высматривая среди проходящих знакомую фигуру капитана.
Наконец Блэк подъехал в коляске, весь в белом, в шляпе, обернутой кисеей. Чайкин сперва было его не узнал в этом костюме, но через мгновение типичное лицо капитана Блэка, мрачное и бледное, заставило Чайкина броситься к нему.
- Капитан! Телеграмма получена! - радостно воскликнул Чайкин.
Блэк побледнел еще больше, и вслед за тем краска залила его щеки.
- И вы стояли на этом пекле, чтобы порадовать меня, Чайк? О, добрая душа! - проговорил Блэк, выскочив из коляски и входя в подъезд.
- Где телеграмма мне?..
Швейцар ее подал. Капитан быстро распечатал и стал читать тут же. Чайкин с радостью заметил, что лицо капитана словно бы преобразилось. Счастье и радость светились на нем.
Он взглянул на Чайкина, увидел его сияющее лицо и шепнул ему:
- Я буду жить, Чайк… Я буду жить! - повторил он.
На следующее утро Блэк и Чайкин плыли вверх по реке Миссисипи на большом двухэтажном белом пароходе. В небольшом городке Батонруже они Должны были расстаться. Блэк уезжал на север, в Ричмонд, где в одном из госпиталей находилась его невеста сестрой милосердия, а Чайкин должен был продолжать путь до Канзаса, а оттуда в мальпосте до Сан-Франциско через прерии, еще мало населенные колонистами и где кочевали индейцы. Тогда тихоокеанская железная дорога еще не была проведена.
Билет на пароход купил Чайкину Блэк в первом классе, чтобы быть вместе некоторую часть пути.
Перед расставанием Блэк сказал Чайкину:
- Не забудьте, Чайк, что в Америке у вас есть преданный и многим обязанный друг, который обидится, если вы не обратитесь к нему, если вам не повезет на первых порах и вам нужна будет помощь… Вы отказываетесь теперь от билета в тысячу долларов - это ваше дело… Но, смотрите, не вздумайте бедовать и не известить меня об этом. И вообще давайте о себе знать. Адресуйте ваши письма во Фриско на имя одного моего приятеля (вот вам карточка) с передачей господину Джемсону… Капитана Блэка уж больше нет, Чайк… Помните это… Меня снова зовут Джемсон, Генри Джемсон, как звали покойного моего отца… Уведомьте, когда поступите на ферму. Советую поступить к одному из тех двух лиц, к которым я дал рекомендательные письма… Эти господа порядочные. Дорогой держите ухо востро. На Западе много охотников до чужих долларов, а у вас их немного… А дорога до Канзаса во Фриски долгая и не всегда безопасная… В глухих местах пошаливают западные молодчики. Револьвер у вас есть?
- Есть!
- Отлично! И старайтесь попасть на мальпост, где кучер дядя Билль… Не забудьте, Чайк!
Пароход подходил к маленькому городку. На пристани толпилось много солдат в своих белых блузах и широкополых шляпах.
- Ну, прощайте, Чайк… Надеюсь… до свидания… Я, верно, через несколько месяцев буду во Фриско… Война скоро кончится.
- И северяне победят? - спросил Чайкин, добросовестно прочитавший сегодня утром газету.
- Об этом говорите громко, Чайк, в Канзасе, на Миссури, а здесь все - сомбреро, рабовладельцы, и потому помалчивайте, чтоб не получить пулю в лоб… Ну, разумеется, южане проиграют свою игру! - совсем тихо говорил Блэк-Джемсон. - Да, вот еще что, Чайк. Если за Соленым озером, в Неваде, в большой пустыне случится, что на мальпост нападут джентльмены на лошадях и захотят отобрать от вас билет в пятьсот долларов, то вы покажите этим господам вот эту бумажку и скажите, что вы приятель "Черного ястреба". Запомните. Я прежде знавал Черного ястреба и кое-кого из этих джентльменов пустыни… Надеюсь, они оставят вас с билетом! - прибавил Джемсон, подавая бумажку, на которой было написано: "Не трогайте, джентльмены, Чайка".
Чайкин спрятал бумажку в кошелек.
Пароход пристал к берегу.
- Прощайте, мистер Джемсон. Благодарю вас за все.
Они крепко пожали друг другу руки, и Джемсон сошел с парохода. Чайкин следил за ним глазами. Тот обернулся и кивнул головой.
Через четверть часа пароход пошел далее, рассекая острым носом мутноватые воды широкой реки.
Чайкин спустился в общую залу и принялся дочитывать утреннюю газету.
И как только он ее кончил, к нему подсел красивый молодой брюнет в кожаной куртке и высоких сапогах и, фамильярно хлопнув по плечу, спросил:
- Далеко едете?
- Далеко.
- А например? Я до Мемфиса, а вы?
- Я еду в Сан-Франциско.
- За золотом? - насмешливо спросил брюнет.
- Нет, за работой.
- Можно ли узнать за какой?
- На ферму рабочим.
- И едете в первом классе?
- Один знакомый заплатил за меня.
Человек в кожаной куртке подмигнул глазом, словно бы хотел сказать: "Ври больше!"
- Приятно иметь таких знакомых, черт возьми!
- Очень! - добродушно подтвердил Чайкин.
Брюнет не без уважения взглянул на Чайкина, как на человека, который врет мастерски, прикидываясь простачком, и, вынимая из кармана две колоды карт, проговорил:
- До обеда еще долго. Не хотели ли сыграть?
- Я не умею.
- Не умеете? Очень жаль! А впрочем, если не умеете, то этой игре не трудно научиться… Даю слово, что весьма легко… Смотрите!
И с этими словами брюнет стал метать банк.
- Не правда ли, очень просто?..
- Я этой игры не знаю.
- А вот я вас научу, если позволите… Эй, черномазый! два коблера! - презрительным тоном крикнул брюнет слуге-негру, появившемуся в каюте. - Положим, вы ставите пятьдесят центов, - я на крупные ставки никогда не играю! - на даму, которую вы вынули из вашей колоды… Эта карта многим приносит счастье, сэр… Выньте на даму…
Чайкин послушно вынул даму.
- Теперь я начинаю. Правая сторона моя, левая - ваша… Если дама упадет налево - пятьдесят центов ваши, направо - мои…
Брюнет не спеша стал класть карты. Дама упала налево.
- Счастливец вы! Дамы вас любят… Ну, теперь попробуйте поставить, ввиду вашего счастия, доллар, положим, на туза…
Чайкин вынул из своей колоды туза.
- Посмотрим, что скажет туз… Я тузов обыкновенно бью!.. - говорил, смеясь, брюнет, стасовывая карты. - Напрасно я вам посоветовал ставить на туза. О, черт возьми! С вами просто страшно играть. Вы опять выиграли. Туз на левой стороне, и у вас в кармане полтора доллара. Получайте их!
И господин в кожаной куртке вынул из кармана штанов кучку золота и серебра и, бросая на стол монету в пять долларов, проговорил:
- Три с половиною дайте сдачи и ставьте теперь карту по своему выбору, а то я советую на свою голову!
- Что вы? Я разве взаправду играл? Вы только учили! - проговорил Чайкин, отодвигая от себя монету.
- А я полагаю, что деньги ваши… Я бы на вашем месте спокойно их взял.
- Нет, не мои! - протестовал Чайкин.
- Ну, как хотите… Спорить не будем… Ставьте карту по-настоящему и положите на нее монету, которую вам не жаль проиграть. А перед этим хлебните коблера…
- Благодарю вас. Я не пью. И карты не поставлю… Я не буду играть.
Несколько пассажиров, сидевших в большой общей каюте, безмолвно наблюдали эту сцену. Некоторые улыбались. Только один пожилой, прилично одетый господин, по-видимому возмущенный поведением человека в кожаной куртке, встал с лонгшеза и, подойдя к столу, за которым сидел Чайкин, обращаясь к брюнету, проговорил резким тоном:
- Что вы пристаете к джентльмену!.. Разве вы не видите, что он иностранец, не желающий пользоваться счастием в игре. Не хотите ли, я воспользуюсь им?.. Вынимайте-ка из кармана деньги… Я их переложу в свой…
- С удовольствием обчищу ваши карманы. Как прикажете вас звать, так как я не имею чести знать вашего имени.
- Капитан Бутс. А вы?
- Шкильнер, агент по всяким делам… к вашим услугам! - сказал брюнет и, вынув из кармана, положил на стол кучку денег.
То же самое сделал и капитан Бутс, пока агент по всяким делам тасовал карты.
- Сколько ставите, капитан, и на какую карту?..
- Доллар для начала, - отвечал капитан, выдвигая монету, - а карту… не будете ли вы добры, молодой джентльмен, вынуть мне карту. Я буду играть на ваше счастие! - обратился он к Чайкину. - Вы, по-видимому, очень счастливый человек… Как позволите назвать вас?
- Чайк…
- Так выньте-ка карточку…
Чайкин вынул тройку. Она выиграла, и капитан, утроив куш, опять попросил Чайкина выбрать карту. И эта выиграла. Шкильнер, казалось, удивлялся и довольно часто вспоминал черта. Через четверть часа вся куча золота перешла к капитану Бутсу. Он сосчитал деньги и проговорил смеясь:
- Двести долларов пригодятся… Благодарю вас, мистер Чайк. Это ведь я вам обязан… А вы больше не хотите, видно играть, агент?
- Буду, если только мистер Чайк не станет выдергивать карт. Ему нестерпимо везет!
Тогда капитан Бутс обратился к Чайкину и сказал: