Андрей Зайцев - Драккары Одина стр 3.

- "Эйктюрмир"...

- "Эйктюрмир"? - Стейнар вздрогнул. Что-то смутное шевельнулось в памяти. Эйктюрмир - олень, который щиплет с крыши Валгаллы листву Иггдрасиля, Мирового дерева, что связывает между собой девять миров. Но не эта подробность из песен скальдов заставила его вздрогнуть. Он когда-то слышал о судне... когда-то, очень давно...

Но было ли это то самое судно?

В этот момент раздался крик. Стейнар и Инегельд разом повернули головы. Их товарищи сгрудились у мачты, разма­хивая руками и что-то возбужденно обсуждая.

Инегельд гортанно выкрикнул, призывая викингов замолчать. Толпа расступилась. В центре стоял Торстейн, держа на руках маленькое тело, которое не могло быть телом взрослого мужчины.

- Кто это? - заинтригованный, Стейнар быстро подобрался к Торстейну, разглядывая человечка в его руках.

Это был мальчишка лет семи-восьми, похудевший, изможденный, с почерневшим, будто вымазанным сажей лицом. Его волосы цвета соломы, густые и грязные, напоминали шерсть дикого зверька. Но самым удивительным оказалось то, что мальчишка был еще жив. Его глаза, не мигая, смотрели на Стейнара как будто издалека, из царства снов.

- Откуда он здесь взялся? - удивленно спросил Инегельд.

- Лежал тут, под одеждой.

- Это мы скоро узнаем, - бесстрастно заметил Стейнар, чувствуя, как обретает силы. Все потустороннее, способное свести с ума, теперь окончательно растаяло в утреннем воздухе. - Я думаю, мальчик просто ослаб от голода. - Он наклонился к найденышу, положив руку ему на грудь. - Ты меня понимаешь?

Но мальчишка молчал. И только глаза, эти непонятные, чужие глаза, продолжали изучать вождя викингов.

- Он мог сойти с ума. - Инегельд приложил указательный палец к своей голове.

- Я бы этому не удивился, - сказал Торстейн. - Сколько времени он здесь без пищи?

- Ему повезло...

Тем временем Инегельд, потерявший интерес к мальчишке, начал осмотр судна. Все, что могло представлять ценность, нужно было перенести на "Гейду".

- Смотрите-ка! - Викинги подбрасывали в руках монеты вроде тех, что добывали на побережьях Ромейского моря.

Взято было немало. С плохо скрываемой радостью Инегельд смотрел на золотую и серебряную утварь, добытую, по всей видимости, у сарацин, и других народов Валланда , а также оружие, в уме подсчитывая свою долю.

Нет, ошибался он тогда, когда думал, что этот корабль по­слан им на погибель. Все оказалось совсем иначе. Улыбаясь, Инегельд взял в руки золотой крест, символ Белого Христа, которому поклонялись и франки, и ромеи, и саксы, и ланго­барды.

- Что будем делать с кораблем? - спросил он Стейнара, остановившись рядом, когда вся добыча была перенесена на борт "Гейды".

Ярл ничего не ответил, только задумчиво глянул на мерт­веца с "Эйктюрмира". Подумалось вдруг, что человек только притворился мертвым, на самом деле тайком наблюдая за ними. Тайна этого корабля начинала волновать Стейнара все больше и больше.

- Куда же все-таки подевались остальные?

- Какая разница? - пожал плечами Инегельд. - Может, мальчишка что-нибудь расскажет?

- Может быть... - Стейнар усмехнулся. - Только сдается мне...

- Что? - встревоженно спросил Инегельд, стараясь уга­дать, о чем думает вождь.

С того момента, как они встретились с этим загадочным кораблем, его не покидала мысль о том, что Стейнар чересчур озабочен и что-то скрывает от него. Но что?

- Ты уверен, что мальчишка понимает по-нашему? Может, он из земли франков? - словно читая его мысли, проговорил Стейнар.

- Он раб, без сомнения, - кивнул Инегельд.

- А может, и нет, - задумчиво проговорил ярл, приведя своего помощника в легкое замешательство.

В чем причина такого настроения, особенно теперь, когда они еще больше разбогатели и наверняка доберутся домой?

- Но он же не викинг! - попробовал объясниться Инегельд. - Откуда мальчишка на драккаре, если только его не взяли в рабство?

- Когда-нибудь мы это узнаем, - веско заметил Стейнар, возвысив голос и давая понять, что не нуждается в наставле­ниях Инегельда. - Ты знаешь, что делать.

- Я все понял, ярл, - кивнул тот, отходя от него и отдавая необходимые распоряжения викингам.

Долговязый Бьярни и еще двое взяли свои луки. Пущенные ими стрелы с зажженной паклей в считанные минуты подожгли "Эйктюрмир". Одна из стрел вонзилась в мачту.

Оттолкнув копьями борт опустевшего корабля, они молча наблюдали за тем, как пламя медленно, но верно охватывает "Эйктюрмир".

Стейнар и Инегельд понимали, что не могут привести этот корабль с собой во фьорд. У драккара мог отыскаться хозяин, и тогда вся добыча отошла бы ему.

Тайна этого судна должна быть похоронена вместе с ним.

И о том не должна знать ни одна живая душа, кроме них. В своих людях Стейнар был уверен. Почти как в самом себе. Они ведь тоже заинтересованы в сохранении тайны. Если только пиво в самый неподходящий момент не развяжет язык кому-нибудь из них. И Стейнар с легким беспокойством подумал о Торстейне. Этот насмешливый и смелый воин, чем-то похожий на хитрого аса Локи, как его описывают в своих сагах скальды, иногда смущал его своей непредсказуемостью и независимостью. Он был себе на уме, всегда что-то утаивал в душе, выполняя приказы Стейнара, и он умел сохранять достоинство, свойственное ярлу.

- Что ты думаешь о Торстейне? - Стейнар повернулся к Инегельду.

- Он будет как все, - ответил тот, прекрасно понимая, о чем идет речь. - А если что-то пойдет не так, тогда... - Инегельд многозначительно скосил взгляд на свой меч, висевший на поясе.

Между тем "Эйктюрмир" теперь пылал как огромный факел, покачиваясь на волнах моря бриттов.

В какой-то миг Стейнару показалось, что мертвец, остав­шийся на корабле, проснулся и протягивает к ним руки в безмолвном проклятье.

Стейнар отвел глаза. Показалось или нет? Инегельд со­хранял все то же спокойствие. Иногда Стейнару мнилось, что у помощника совсем нет души. Именно поэтому его будто обходили стороной все суеверия и страхи. Когда-то, восемь зим тому назад, Инегельд, убив человека в Исландии, был вы­нужден бежать в Норвегию. Он отказался выплатить виру , и был объявлен вне закона. Убийцу искали в надежде отмщения, и жизнь его не стоила и сгоревшей головешки. Но он оказал Стейнару важную услугу, и тот выплатил за него большую виру, освободив тем самым Инегельда от угрозы смерти. Он мог чувствовать себя теперь не изгоем, которого могли убить в любой момент, а настоящим викингом, принятым в клан Стейнара, а это дорогого стоило.

Внезапно совсем рядом раздалось какое-то невнятное бор­мотанье. Стейнар встревожено оглянулся.

Мальчишка, прислоненный спиной к мачте, махал руками и что-то слабо кричал. Его голосу не хватало силы и внятности. Стейнар прислушался. Этого языка он не знал, хотя иногда мальчишка вставлял слова норгов. Вид пылающего корабля, похоже, сводил его с ума.

- Уведите его отсюда! - крикнул Стейнар. Находившийся неподалеку Торстейн, схватил мальчишку в охапку и отнес на корму, положив так, чтобы тот не видел горящий "Эйктюрмир".

- Эй, глядите-ка! - удивленно воскликнул Торстейн. - Вот что я у него нашел!

Он показал на шею мальчишки, где висел амулет в виде лодки. Амулет Ньерда, морского бога.

- Видишь, - со странным торжеством в голосе ярл по­вернулся к Инегельду. - Мальчишка - из наших!

- Но он говорит не по-нашему, - возразил Инегельд.

- Он говорит на языке руссов, - произнес кто-то из викингов.

Обернувшись, ярл встретился взглядом с самым старым и опытным из воинов. Хафтур...

Седой Хафтур, проживший более пятидесяти зим, кивнул в знак подтверждения своих слов.

- Да, он говорит на языке руссов.

- Что он сказал?

- Я не понял точно... Мне кажется, он кого-то звал...

- Он назвал имя? - насторожился Инегельд, ни на мгно­вение не забывавший о взятой добыче. Любая случайность могла сильно убавить его долю.

- Имя? - Хафтур раздумывал - Он крикнул, что он - здесь...

- Он - здесь?

- Похоже, звал на помощь, - предположил прислушавшийся к их разговору Бьярни.

- Но там никого нет в живых? - недоумевал Стей­нар.

- Мальчишка, видно, думал, что кто-то еще есть, - сказал Хафтур, вытирая левой рукой, на которой не хватало мизинца и безымянного пальца, испарину со лба.

- Значит, он - русс? - Инегельд посмотрел на Стейнара, ожидая, что он скажет.

- Это даже лучше, - вдруг сказал ярл, ни к кому лично не обращаясь.

Инегельд промолчал. Ему все стало ясно. До этого момента судьба мальчишки была туманной. Как свидетеля, его пола­галось убить. То, что его не убили сразу, объяснялось просто: нужно было выяснить обстоятельства исчезновения команды "Эйктюрмира". А уж потом...

Но если мальчишка не знает их языка, он не сможет ничего никому рассказать. По крайней мере до тех пор, пока не научит­ся говорить более или менее понятно. И все равно оставлять его в живых - опасно. Стейнар должен это понимать.

- Зачем он тебе, ярл? - спросил Инегельд.

- Ты же понял: он сын кого-то из наших, тех, кто подался в Гардарику.

- Его придется убить. Рано или поздно. - настаивал Инегельд. - Но лучше - раньше...